Д'Артаньян в Бастилии - Харин Николай - Страница 5

— Вы должны искупить свою вину, любезный мой Бассомпьер, — сказала королева-мать. — В карауле — швейцарцы, а теперь уж вы несомненно единственный человек в замке, способный с ними объясниться.

— Рр-р-хх-грррмм, мадам! — прорычал маршал, отчаянно устремляясь вперед.

Главный герой нашего повествования действительно находился подле короля. Он охранял сон выздоравливающего, не допуская к нему никого. На этот счет он получил строжайшие указания от единственного человека, для которого делалось исключение в любое время дня и ночи, — королевского врача Бувэра. Д'Артаньян нес дежурство.

— Господин лейтенант! — прогремел Бассомпьер. — Сдайте дежурство кому-нибудь из своих подчиненных. Для вас есть срочное дело.

— Мое имя — Д'Артаньян, господин маршал, — бесстрастно заметил гасконец.

— Отлично, я приму это к сведению. А теперь, господин д'Арманьян…

— А теперь, господин маршал, я вынужден просить вас говорить потише. Вы можете разбудить короля, в этом замке чертовски тонкие стены.

— Господин Арманьян, я не привык к такому тону!

— Господин маршал, я тоже. И потом, меня зовут Д'Артаньян.

Бассомпьер понял, что перед ним серьезный человек.

— Ну что ж, — сказал маршал. — Я вижу вы тот, кто нам нужен.

— Возможно, — невозмутимо согласился лейтенант мушкетеров. — Но кого вы имеете в виду?

Бассомпьер понял, что сказал лишнее.

— Сударь, — произнес он внушительно. — Вы узнали меня.

— Совершенно верно, господин маршал. — И мушкетер слегка поклонился. Поклон был вежливым, но не более.

— Я имею право приказывать любому офицеру. Так вот, я приказываю вам немедля передать дежурство надежному человеку, взять самую резвую лошадь, какую только вы сможете здесь найти… — Бассомпьер резко обернулся: ему послышались легкие шаги. Д'Артаньян хранил прежнее бесстрастное выражение. Так вот, сударь, — продолжал маршал. — Вы возьмете лошадь и поскачете по дороге на Дофине…

— Сожалею, господин маршал, но это совершенно невозможно.

— Черт побери! Это еще почему?

— Потому что вы не господин де Тревиль.

— Я — Бассомпьер! — гневно вскричал маршал.

— Именно по этой причине я не сойду с места.

— Однако вы упрямец, господин д'Арвильян! — вконец разгневался маршал.

— Меня зовут Д'Артаньян. Вы опять говорите слишком громко, господин маршал, это может повредить здоровью его величества, — являя собой полную противоположность Бассомпьеру, отвечал мушкетер. Сам Атос не мог бы выказать больше хладнокровия.

— Сударь, ваше упрямство неуместно! Оно сыграет с вами дурную шутку, прошипел Бассомпьер. Маршал был взбешен, но решил не уступать мушкетеру в готовности оберегать покой выздоравливающего монарха.

— Мною движет вовсе не упрямство, сударь, — холодно проговорил Д'Артаньян. — Жаль, что вы этого до сих пор не поняли.

— А что же, черт побери?!

— Чувство долга.

— Так вам нужен приказ де Тревиля?

— Да. Или его величества.

— И вы отказываетесь подчиниться любому другому лицу?

— Да.

— Но это невозможно! Де Тревиля здесь нет! Король болен!!!

— Это означает всего лишь, что вам надо приказать кому-нибудь из ваших непосредственных подчиненных.

— Teufel![2] Да в том-то все и дело, что нужен не «кто-нибудь», а именно вы!! А время уходит, тысяча чертей!!!

— Благодарю за доверие, господин маршал. Я постарался бы оправдать его, так как, судя по всему, вы действительно испытываете надобность во мне, но раз уж господина де Тревиля нет, а его величество спит, то…

-..то вас просит королева, — послышался голос, от которого мушкетер вздрогнул. И Анна Австрийская, откинув бархатную портьеру, вошла в помещение для дежурного офицера.

— Королева! — пробормотал д'Артаньян. — Вы здесь, ваше величество!

— Я здесь, шевалье. И я прошу вас о помощи потому, что знаю вашу преданность и отвагу. Если вы не поможете мне, этого не сумеет сделать никто.

Королева-мать, наблюдавшая эту сцену из-за портьеры, удовлетворенно кивала. «Браво, Анна, — прошептала она. — Королева не приказывает, а просит. Это именно то, что надо».

— Ваше величество, моя кровь и моя жизнь — ваши!

Анна Австрийская повернулась к маршалу. Бассомпьер был умным человеком, он поклонился и вышел.

Д'Артаньян и королева остались вдвоем.

Анна Австрийская не могла скрыть своего волнения. Человек, стоявший перед ней, привез ей последний привет Бэкингема. Он рисковал своей жизнью, сначала спасая ее честь, а затем пытаясь спасти Бэкингема. Королева была предупреждена, но жизни герцога суждено было оборваться в тот момент, когда он читал ее письмо.

Анна Австрийская смотрела на мушкетера, а видела перед собой другого. Он тоже носил в Париже мушкетерский плащ.

— Господин д'Артаньян, — отгоняя наваждение, начала королева. Каждое слово давалось ей с трудом. — Когда-то вы спасли свою королеву! Молчите! Не говорите ничего: ни слова, ни звука! Говорю я! Когда я закончу, вы исполните… мое поручение.

Анна Австрийская всмотрелась в черты гасконца, словно пытаясь проникнуть в его мысли. В глазах лейтенанта мушкетеров светились ум и природная живость, перед ней стоял отнюдь не простак. На этого человека можно было положиться.

— Я, быть может, была несправедлива к вам, — продолжала Анна Австрийская. — Но я не забыла вашей преданности. Придет время, когда она будет оценена по достоинству.

— Ваше величество, награда солдата — возможность вновь служить королеве Франции!

— Молчите, господин д'Артаньян. У нас уже нет времени, а я еще должна предупредить о том, что мое поручение может навлечь на вас гнев кардинала. Я не имею права посвящать вас в государственные тайны, тем более что они принадлежат не мне одной. Скажу одно: вам необходимо догнать и арестовать господина дю Трамбле, который в эту минуту во весь опор скачет в Дофине к кардиналу. От того, сможете ли вы это сделать, зависит моя судьба и судьба еще многих достойных людей, которые еще не покорились кровавому министру и сохранили честь и дворянское достоинство. Теперь, когда я сказала вам все, что могла, отвечайте, готовы ли вы преследовать дю Трамбле.

— Да, ваше величество.

— И вы сумеете догнать его?

— Да, ваше величество.

— Я рада, что не ошиблась в вас. При аресте вы можете действовать как от моего имени, так и от имени короля Франции. Помните, вы должны доставить дю Трамбле сюда, к королю.

— Он будет доставлен, ваше величество.

И королева почувствовала, что гасконец выполнит обещание.

— Он опередил вас почти на три четверти часа.

— Я поскачу быстрее — только и всего.

— У крыльца вас ждет самая резвая лошадь из королевской конюшни. Торопитесь!

И д'Артаньян отправился в путь…

Глава пятая

…и выполнил его, насколько это было в силах человеческих

Он скакал так быстро, что в Шамбери сократил свое отставание от дю Трамбле на четверть часа. В Вуароне ему сказали, что дворянин, закутанный в запыленный синий плащ, полчаса назад выехал в сторону Гренобля.

— Как его лошадь? — спросил д'Артаньян хозяина постоялого двора, расположенного у самой заставы.

— Лошадь неплохая, но не в моем вкусе, если я что-нибудь понимаю в лошадях, — словоохотливо отвечал тот. — Бабки у нее толстоваты, сударь.

— Я спрашиваю тебя, олух, свежая у него лошадь или нет!

— Ах, вот вы о чем! Свежая, сударь. Сам он весь в пыли, а лошадь только из конюшни — сразу видно.

— Проклятие, — пробурчал мушкетер в усы, пуская свою лошадь в галоп. Этот господин явно не расположен отдыхать в пути.

— Где находится его высокопреосвященство? — спрашивал он у всех в Гренобле, на ком видел военный мундир.

Одежда мушкетера служила ему лучшим пропуском. Ему отвечали, что ставка, кардинала в Аржантьере.

— Ну что ж, — вздохнул мушкетер. — Во всяком случае, господин кардинал позаботился, чтобы у меня было время.