Любовь решает все сама - Харди Мелина - Страница 23

– Она просто делает свое дело.

– Пусть она упражняется на ком-нибудь другом. Мне она не нужна, – заявил он, повернувшись в своем инвалидном кресле. Сет ударился при этом об угол кровати и взвыл от боли. – Ты собираешься, девочка, стоять там сложа руки и смотреть, как человек корчится от боли? Помоги мне поставить прямо эту чертову машину.

– Если вы так горите желанием стать независимым от всех. Сет, то лучше начинайте добиваться него уже теперь, – сказала Мелоди и вновь занялась упаковкой его вещей.

– Ничего нет холоднее женского сердца, – грустно заключил Сет безжизненным голосом. – Верно, судьба была бы ко мне добрее, если бы тогда большая шикарная машина сдала назад и прикончила меня; если так люди выражают симпатию, то на что мне надеяться?

Мелоди закусила губу, с трудом удерживаясь, чтобы не броситься ему на помощь. Она не поступила так только из-за влияния Джастина. Он был единственным, кто предупредил ее, чего надо ожидать. Джастин и объяснил, что Сет будет немобильным первое время после выписки из больницы.

– Заставь его возненавидеть инвалидную коляску. Пусть ему захочется поскорее из нее выскочить, – таков был совет друга. – Начни помыкать им, и он станет на ноги через год-два. Ради своей независимости он должен много работать.

– Хорошо бы теперь, Сет, начать учиться, как обойтись без меня. Ведь меня не будет рядом, когда вы вернетесь домой.

– Понимаю: ты теперь считаешь, что я могу выздороветь, и поэтому со мной нечего церемониться. И раз у меня теперь есть приходящая сиделка, ты можешь ко мне вообще не приезжать. Так что ли? – Сет взглянул на нее враждебно. – Видно, я тебе больше был нужен, когда ты думала, что я умираю.

В порыве сострадания Мелоди не смогла скрыть правду.

– Я думаю, Джеймс не хочет, чтобы я приезжала к вам, Сет. Если бы это зависело от меня, я бывала бы У вас при первой возможности.

– Не нужны мне официальные визиты, – захрипел он старческим прерывающимся голосом. – И не нужно мне, чтобы меня жалели.

В давно прошедшие времена Мелоди реагировала бы иначе на подобные упреки, но это было до того, как она на собственном опыте узнала, что такое одиночество. Теперь Мелоди понимала: это состояние совершенно не зависит от числа людей вокруг. Оно неразрывно связано с пустотой, ощущаемой внутри, и эту пустоту может заполнить только один человек. Поэтому Мелоди не стала высмеивать Сета за стенания по поводу своих бед, а вместо этого подошла и обняла его.

– Я не вас жалею, – сказала она. – Слишком многое заставляет меня жалеть себя. Глаза Сета насторожились.

– Неужели это мой сыночек, черт его побери, огорчает тебя, девочку Мелоди? Она пожала плечами.

– Боюсь, мы оба огорчаем друг друга.

– Ну ладно, это бывает. Однако мне решать, кому приходить, а кому не приходить в мой дом. Джеймс тут ни при чем, и я предпочитаю, чтобы ты приезжала, когда захочешь. И я ему скажу, что сообщил тебе об этом.

– Нет, не делайте этого, Сет! – Мелоди представила себе, как отнесется Джеймс к новости о том, что она пожаловалась на него Сету. – Такого не было, чтобы он открыто запретил мне приезжать. Просто мне показалось, что я… как бы вмешиваюсь в семейную жизнь, вот и все.

– Ну, это я ему тоже разъясню, – заявил Сет. На следующий день около полудня Джеймс позвонил Мелоди в магазин.

– Я договорился с Сетом. Он согласится на визиты приходящей сиделки, если я позволю тебе тоже заглядывать к нему. Для меня остается загадкой, почему он решил, что я дал тебе от ворот поворот. Разве я когда-нибудь заикнулся об этом?

– В сущности нет, – ответила Мелоди, которую охватила горячая волна при звуках его голоса.

– Мне казалось, мы решили оставаться друзьями, Мелоди.

– Да.

– Тогда в чем дело?

Я люблю тебя, хотелось крикнуть ей, и поэтому все осложняется.

– Наверное, ни в чем.

– Вот и хорошо. – Джеймс был оживлен. – Тогда как насчет твоего визита после закрытия магазина? Применишь к нему свою успокоительную магию. Он вернулся домой сегодня утром, и что бы я ни делал, все ему не нравится. По его словам, я его раздражаю, как блоха за пазухой.

Интеллигентная женщина возмутилась бы из-за того, что ее хотят использовать. Решительная и сильная духом женщина не дрогнула бы при звуках сексуального голоса Джеймса.

А Мелоди сказала:

– Буду около шести.

Свой обеденный перерыв она провела, покупая маленькие лакомства для болящего.

Глава 7

Мелоди подъехала к дому Сета, когда Джеймс вытаскивал из своей машины пакеты с продовольствием.

– Дай-ка, я помогу тебе с этой штукой. – Он взялся за горшок с огромной розовой азалией, которую Мелоди извлекла из автомобиля. – А за остальным приду потом.

Забор из заостренных штакетин, некогда окрашенных в белый цвет, а теперь отмытых непогодой до древесины, окружал небольшой клочок земли – сад Сета Логана. Распахнув криво висевшую на петлях скрипучую калитку, Джеймс повел Мелоди за собой по дорожке, заросшей травой.

– Сет! – позвал он, открывая плечом еще более громко заскрипевшую дверь, которая вела прямо в жилую комнату.

Сет сидел в инвалидной коляске у горящего камина.

– Зачем ты притащил сюда этот засохший старый куст? – проворчал он, скосившись на растение.

Джеймс отступил в сторону, чтобы старик замети Мелоди, и возразил:

– Притащил не я, а Мелоди. Глаза Сета вспыхнули лукавством.

– Это самый прекрасный цветок, какой мне довелось видеть! Поставь его поближе, чтобы я мог любоваться им.

Джеймс сделал гримасу Мелоди.

– Что я тебе говорил? Я никогда не смогу угостить, как ни стараюсь.

– Давай входи и поскорее закрой дверь, пока ты меня не застудил до смерти, – распорядился Сет. – Мелоди, сядь на диванчик поближе к огню, согрейся. – У меня еще осталось кое-что в машине, – сказала она, стараясь не смотреть по сторонам.

В домике все было безупречно вычищено, прибрано, но впечатление оставалось такое же безрадостное, как от тюремной камеры. Мебели было, мягко говоря, минимум: кривой диванчик, упомянутый Сетом, деревянный стол под клеенкой, два кресла с откидывающимися спинками, торшер. В углублении под круглым сводом виднелись умывальник, небольшая газовая плита и старый холодильник. Угол комнаты занимал телевизор с маленьким экраном. В другом углу высилась лестница на второй этаж, где, вероятно, было не больше уюта, чем во всем коттедже. Приоткрытая дверь вела в спальню, откуда выглядывал угол узкой кровати.

Ни картины, ни фотографии на стенах. Помимо горшка с азалией, единственным украшением была обветшалая гирлянда из елочной мишуры над камином. Она выглядела такой жалкой, одинокой, что Мелоди боялась смотреть на нее. Мелоди не хотела спрашивать, как Сет отмечал Рождество – праздник, когда семья собирается вместе.

– Дай мне ключи от твоей машины, – обратился Джеймс к Мелоди, – и я принесу то, что ты хотела.

– Я сама справлюсь.

– В этом нет необходимости. Мне все равно надо притащить остальные покупки. Я уверен. Сету хотелось бы, чтобы ты посидела с ним. Если, конечно, ты не против, чтобы я копался в твоей машине.

Именно этого Мелоди не хотела! Она представила себе, с каким негодованием Джеймс обнаружит, чем она решила побаловать его отца. Заливное из фазана, лобстер под майонезом, привезенный из Швеции джем из морошки и французский паштет – странный подбор в данных обстоятельствах, впрочем, было здесь и успокаивающее средство из болиголова.

Джеймс вопросительно посмотрел на Мелоди.

– Почему такой испуг на лице? Может, у тебя мертвец на заднем сиденье или нечто вроде?

– Не говори глупостей. – Она вымучила из себя улыбку, отдавая ключи. Поздно притворяться, что она привезла только цветок. – У меня в машине заднего сиденья вообще нет.

Джеймс отсутствовал всего несколько минут. Она слышала, как заскрипела калитка под его напором, потом распахнулась входная дверь, и он вошел, увешанный пакетами с едой, держа в одной руке корзинку, сплетенную из красного и серого ивняка.