Формула Бельмондо - Щеглов Дмитрий - Страница 5

– Ну, чего у тебя там? – уже на улице спрашиваю я его.

Он поспешно сует мне в руки клочок бумажки.

– На, читай!

Я всматриваюсь в короткую записку.

Внизу записки стояла небольшая закорючка, которая должна была означать подпись. Я повертел записку и так и эдак, и даже понюхал ее. Какой-то сложный расчет.

– Что ты думаешь обо всем этом? – спросил меня Данила.

– Тут и думать нечего. И так все было понятно. Кто-то рассчитал, сколько эта Серафима Карловна налом должна получить, и отдал ей записку. Я так и завил Даниле:

– Что тебе тут непонятного. Кто-то имеет где-то долю от неучтенного дохода. Это ее часть.

– И я тоже так думаю! – обрадовался мой дружок и ту же состроил кислую мину.

– Ты то чего печалишься? – спросил я его. – Тебе, какое дело, кто, сколько и откуда имеет.

– А ты знаешь, кому писалась эта записка? – спросил Данила.

– Кому?

– Моей соседке, Фаине Капель. Ее звать – Серафима Карловна. А Фаина Капель – ее рабочая кличка.

– Правильней – артистический псевдоним. – поправил я дружка, – Какое тебе дело до него?

– Да! – скуксился мой дружок. – Ты говоришь, тебе какое дело? Представь, есть мне дело до ее доходов. Она не заплатила, ни мне, ни бабке за последние три месяца. А ты ведь видел, как я старался для нее. Лучше бы я своего борова в это время откармливал, чем ухаживал за ее страусом Васькой. Больше пользы было бы. И бабка все полы вылезала в доме. А меня так ни разу внутрь и не пустила. Представь, Капель заявила вчера мне, нету денег вам на оплату. А сама по мобильнику с кем-то ругалась, что ей неправильно выгоду насчитали. Сумма, видите ли, не та. Ей, из-за этого нечем рассчитаться с обслугой, с бабкой и со мною. Ты, мол, Богданыч не прав. Взяла, и при мне, со злости скомкала этот листок, и выбросила его в урну. А я подобрал.

Данила искал у меня сочувствия.

– Скажи Макс, ты умный человек, – решил он ко мне подольститься, – как имея такую выгоду, сорок шесть тысяч рублей, не отдать наши с бабкой крохи. Нам и причитается всего-то от этой суммы, копейки, несколько тысяч. Не бесплатно же мы трудились на нее.

– А что конкретно она заявила вам? – попробовал я уточнить у приятеля. Данила недовольно сморщился.

– Сказала, денег нет пока, и укатила в Москву.

Данила был опечален. Я знаю, у него были грандиозные планы. На те деньги, что ему причитались, он собирался купить новую дубовую кадушку и насолить на зиму капусты и огурцов. Велосипед у него ссыпался и уже не поддавался никакому ремонту. Еще он хотел со мною съездить в Москву и немного погулять. Много чего он собирался приобрести на эти деньги. Кроссовки новые, брюки. В одночасье, все полетело прахом.

Чем я мог ему помочь? Только и спросил:

– А ты сам что думаешь?

– Ничего не думаю!

Стал я дальше пытать своего дружка.

– Так уж совсем ничего и не предложила взамен денег?

Данила скорчил недовольную гримасу.

– Преложила натурой рассчитаться!

– То есть!

– Ваську страуса, говорит, забирай за долги.

Несмотря на трагичность ситуации тут даже я улыбнулся. Что будет делать Данила с этой экзотической птицей?

Мой дружок с надеждой посмотрел на меня.

– Может быть ты поможешь мне его продать? Я ведь даже не знаю, сколько он может стоить?

– Вообще-то дорого он должен стоить! – сказал я. – Один перелет в Австралию стоит огромных денег. Если на Ваську наложить все транспортные издержки по доставке его в Россию, то он должен быть золотой. Две тысячи баксов стоит перелет в Австралию.

Данила недоверчиво посмотрел на меня и сказал:

– Страус мог и здесь вылупиться из яйца. Тогда ему красная цена в базарный день вообще копейки. Стоимость корма. Полмешка кукурузы.

Я не согласился. У меня была хорошо развита экономическая жилка, поэтому я популярно объяснил Даниле механизм образования цены. Я заявил, что цена образуется на рынке товаров. А страус, в нашем случае товар, и нечего путать божий дар с яичницей.

– Ты его хоть жемчугом корми, он от этого дороже не станет. Сколько за него дадут, столько он и будет стоить.

– Ничего за него не дадут! – подвел итог нашей научной дискуссии мой дружок.

Мы уже почти дошли до Данилина дома, но ни одна светлая мысль не посетила наши умные головы. Я решил его хоть чем-то утешить и сказал:

– Самое главное, она не отказывается, от своих долгов! Обещает ведь что-то заплатить?

– Обещаниями сыт не будешь! – сумрачно ответил мой приятель.

Я предложил ему встретиться с Настей. Это наша подружка.

– У нее мозги нестандартные, она что-нибудь придумает. Не переживай.

А Данила шел рядом и вслух решал свои проблемы.

– Тебе легко сказать не переживай. А я вот иду, и все думаю, кормить мне Ваську или пусть с голоду подыхает. Какое мне теперь до него дело?

По себе я знаю, когда человек расстроен, ни одна дельная мысль не посетит его голову. Впервые я его видел в таком упадке духа. Вот и на мое предложение встретиться с Настей мой дружок прореагировал как-то вяло.

– А с Настей мне что-то расхотелось встречаться! – вдруг заявил он. – Смеялась надо мною, что в лакеи нанялся. А теперь еще узнает, что кинула меня с бабкой эта Капель, вообще проходу не даст. Не пойду!

Понять Данилу можно. Мы с ним, как два верных пажа с утра до вечера вились около нашей подружки Насти. Иногда я мог себе позволить пригласить ее в кафе, посидеть на веранде, а он выходит ее теперь даже мороженным не сможет угостить.

У каждого человека есть своя гордость.

Да еще она как-то брякнула при мне моему дружку; мол, сегодня ты у нее, у Капель в чести, а завтра будешь свиней пасти. И как воду глядела. Капель на неделе привезла милого поросенка, той масти, что сейчас в моде в Москве. Их сейчас вместо собак на поводке выгуливают и в квартирах держат. Сдается мне, что кто-то из ее хороших знакомых, таким образом освободился просто от излишней головной мороки. Сплавил задаром модного порося Капель, у которой развит хватательный инстинкт. Про поросенка Борьку Данила упорно молчит. Значит, Капель за долг предложила ему только взять страуса Ваську. Васька – разменная монета.

Соседка Данилы Фаина Капель – модная певичка местного масштаба, по ресторанам и закрытым клубам выступает. Не так чтобы очень известная, или вернее сказать, совсем неизвестная, но два компакт диска выпустила. Естественно и мы с Данилой имеем их как подарок. Даже на наш непритязательный вкус ничего особенного она не представляет.

– Ничего, я скоро пробьюсь на телевидение! – вот уже второй год твердит она.

– Никуда она не пробьется! – скептически отзывается мой дружок. – Ей до телевидения, как свинье до турника. Это она своим гостям может мозги пудрить, что она непризнанный талант, эксцентричная, гламурная. Вместо песика и кошки держит страуса Ваську. Только с Васькой на улицу особо не выйдешь, он дурак может взять и убежать. Так она знаешь, что придумала?

– Что?

– Завела еще поросенка Борьку. Все косит под даму с собачкой. Не знает, как лучше себя публике преподнести. Я просто со смеху умирал, когда увидел, как она в белом длинном платье, под зонтиком, вышла на прогулку с поросенком. Наш местный народ дикой, эти вывихи московские не принимает. Один дедок подслеповатый остановил ее и спрашивает:

– С сыночком вышла милая погулять?

Капель баба грубая, ему отвечает:

– Старый, ты что совсем ослеп, разуй глаза.

Дед наклонился, попялил глаза и говорит:

– Мать честная, говорила бабка мне покойница, что до чертиков допьешься, не верил я. Сыночек твой? – дед снова ее спрашивает.