Жарким кровавым летом - Хантер Стивен - Страница 104

Но Оуни знал одного человека, который ненавидел ковбоя даже больше, чем он сам.

Он поднял трубку телефона.

Он набрал номер междугородней связи, после ответа оператора сделал заказ, а потом сидел и ждал, сидел и ждал, пока в трубке надрывались гудки, и наконец кто-то ответил.

– Это Оуни Мэддокс. Бен? Это вы, Бен?

– Мистер Мэддокс, мистера Сигела нет. Он в Неваде.

– Проклятье. У меня есть что ему сообщить. Информация, которой он обрадуется.

– Вы не хотели бы передать ее через меня?

– Да. Это имя и адрес в Арканзасе, которые интересуют его больше всего. Это...

Но внезапно перед ним появился Ральф.

– Да, Ральф?

– Сэр, там пришли люди.

– Хорошо, скажи им, чтобы подождали. Я...

– Сэр, они из ФБР. И мистер Беккер с ними.

– Что?

В этот момент в патио решительно вошел Фред Беккер в сопровождении четырех агентов ФБР и четырех полицейских штата, одетых в форму.

– Я вам перезвоню, – сказал Оуни и повесил трубку.

После этого он не спеша поднялся.

– Что все это значит, черт возьми? Ральф, позвоните моему адвокату. Беккер, у вас нет никакого права на...

– Мистер Мэддокс, мое имя Уильям Спрингс, специальный агент литл-рокского отделения Федерального бюро расследований. Сэр, у меня есть ордер на ваш арест.

– Что?

– Сэр, среди вашего имущества имеется картина французского художника Жоржа Брака под названием «Дома в Эстаке»?

– Да, имеется. Я купил это самым законным...

– Сэр, эта картина была украдена в тысяча девятьсот двадцать восьмом году из «Музея д'Оранж» в Брюсселе. Вы владеете похищенной собственностью, которая была перевезена через государственные границы, что является уголовным преступлением согласно федеральному закону двенадцать двадцать три одиннадцать. В соответствии с данным законом вы арестованы. Я предъявляю вам ордер на обыск для обнаружения этой собственности в помещениях вашего офиса в «Южном клубе» и вашего складского комплекса на западе Хот-Спрингса, куда уже направились наши агенты и полицейские штата. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Сэр, я обязан надеть на вас наручники. Мальчики, – он повернулся к своим людям, – переверните как следует это место.

На запястьях Оуни защелкнулись металлические браслеты. Он яростно взглянул на Беккера, который ответил ему ухмылкой.

– Вас заложили, Оуни, – сказал Беккер. – У вас в Лос-Анджелесе есть несколько очень серьезных врагов.

– Да, меня заложили, а вот вас очень крупно подставили, – сказал Оуни, сразу превратившись в бруклинского хулигана, – и вы, Беккер, мать вашу, знаете это тики-так! Мои законники вытащат меня с кичи за пару долбаных минут.

– Вполне возможно, но мы намереваемся провести очень тщательный обыск, и если мы найдем хоть что-нибудь, связывающее вас с ограблением «Алкоа» или каким угодно из двенадцати-пятнадцати убийств, произошедших в Хот-Спрингсе начиная с тридцать первого года, когда вы сюда приехали, я запрячу вас в тюрьму на весь остаток жизни и вы никогда больше не увидите дневного света. Так что попрощайтесь с хорошей жизнью, Оуни.

– Уведите его, мальчики, – приказал агент ФБР.

И когда его уводили, Оуни видел, как его прекрасная квартира превращается черт знает во что.

Часть 4

Чистая жара

53

Эрл ехал на запад, и Хот-Спрингс таял в зеркале заднего вида. Дорога шла через лес, но ему все же было видно, как впереди садится солнце. Полицейский конвой следовал за ним до границы округа Гарленд и остановился там, а он поехал дальше, в Монтгомери.

Он говорил себе, что с ним все в порядке. Действительно, убеждал он себя, он остался жив. Он цел и почти невредим. Вскоре должен родиться его ребенок. Он пережил еще одну войну, которую, как выяснилось, невозможно выиграть, но изменить ничего нельзя было, и позади у него ничего не осталось, кроме вероятной смерти и гарантированного позора и оскорблений.

"Я вам не какой-то там проклятый ангел мщения.

Мстить за мертвых – это не мое дело.

Я здесь не для того, чтобы наказывать зло.

Я не могу один-одинешенек возвратиться в этот город и сражаться против толпы профессиональных бандитов, гангстеров и продажных политиканов.

Моя жизнь впереди. Я воздам почести моим мертвым тем, что проживу хорошую жизнь".

Эрл повторял себе все это снова и снова, внушал себе эти мысли со всей настойчивостью, на какую был способен, пытаясь обрести некую бесчувственность, которая позволит ему жить дальше.

Он пытался убедить себя в том, что нужен своей жене и ребенку, что все закончено и осталось только забыть об этом.

Но вокруг быстро темнело, а дорога так и норовила заставить его повернуть обратно.

И возможно, еще та, нелегко давшаяся ему правда, которую он рассказал мальчику о своем отце.

Он никак не мог оставаться мыслями в настоящем. Его сознание переключало скорости, как хотелось самому сознанию, и он вспоминал о том, как другой ночью, в сорок втором году, ехал по этой же самой дороге в сторону Маунт-Иды и его отец, уже мертвый, сидел рядом, только тогда все происходило намного позже, ночь была темнее и его мысли тоже никак не хотели ему подчиняться, он пытался сообразить, что делать, что предпринять, чувствовал себя и обманутым, и освободившимся от страшно тяжелого бремени и уже ничего не хотел, кроме как разделаться со всей этой историей, выгрузить где-нибудь старого ублюдка и вернуться в Корпус морской пехоты Соединенных Штатов.

Тогда, как и теперь, Маунт-Ида почти неожиданно возникла в ветровом стекле после такого долгого пути, но тогда там было совершенно безлюдно, а теперь – намного раньше по времени суток, и Тернер еще не закрыл ни свой большой магазин, ни винную лавочку, и несколько местных жителей довольно преклонного возраста все еще стояли или сидели перед дверьми этих старых заведений.

Эрл понял, что его давно мучает жажда, и съехал с дороги.

Подойдя к входу, он услышал разговор стариков.

– Привет, – сказал он.

– Привет, мистер, – послышался ответ.

– Можно выпить кока-колы внутри? По-настоящему холодной? Мне еще далеко ехать.

– Да, сэр. Заходите внутрь, и Айк даст вам коку.

– Благодарю, – сказал Эрл.

– Что вы, для меня это удовольствие, сэр, – церемонно ответил собеседник.

Эрл вошел и обнаружил старый магазинчик с покосившимися полками, на которых было много товара в хорошем ассортименте; вероятно, это был единственный магазин в глубинке Уошитских лесов, и сюда приезжали люди со всех сторон. Эрл подошел к красному торговому автомату, открыл его и полез в карман за никелем. Но нужной монетки у него не оказалось. В кармане были одни четвертаки.

Он подошел к прилавку, попросил стоящего за ним мальчика разменять деньги, взял мелочь, вернулся к автомату, получил свою коку и уже не спеша шел к автомобилю, когда услышал слова одного из местных старейшин, толпившихся около лавки:

– Говорят, теперь Фред Беккер уж точно станет губернатором.

– Я-то думал, что с этим парнишкой покончено, – подхватил другой. – Но он разбил их. Он разбил всех этих Грамли в пух и прах.

Эрлу потребовалось не меньше секунды, чтобы понять, о чем идет речь. Сначала он решил было, что говорят совсем о другом Фреде Беккере и о других Грамли, но сразу же сообразил, что этого не может быть.

– Извините меня, – сказал он, – мне не хотелось встревать в ваш разговор, но что это вы говорили о Фреде Беккере и Грамли?

– Вы из Хот-Спрингса, сэр?

– Ну, у меня была там работа. Сейчас она закончена, и я еду в Форт-Смит.

– Черт возьми, там произошла настоящая война, – сказал один из стариков. – Фред Беккер повел нескольких парней против гангстеров Хот-Спрингса.

– Я кое-что слышал об этом, да, сэр, не сомневайтесь, – бросил Эрл.

– Так вот, – продолжал его собеседник, – сегодня он все закончил. Самолично арестовал тамошнего короля гангстеров, Оуни Мэддокса, большого босса Хот-Спрингса.