Ведро алмазов - Щеглов Дмитрий - Страница 27

– Ой, Нина Николаевна, я вчера так восхищалась вашим гарнитуром, так восхищалась, только мне не нравится, что вам шахматный столик подсунули бракованный, с потеками.

– Да ладно, чего уж там, милая!

– Нет, нет! Мы его сейчас пойдем и поменяем.

И сколько бабушка не упиралась, через пару минут мы несли шахматный столик на новый обмен. Когда мы подходили к проходной, то думали, что будем первыми и единственными, привередливыми покупателями. А оказывается, перед воротами уже стояла огромная фура. На бампере тягача мы прочитали название фирмы «Мерседес». Из открытого окошка проходной раздавался нестерпимый женский крик. Мы вошли в ту комнату, где выписывали пропуска и документы на отгружаемую продукцию. Две дамы, одна из них блондинка, и вторая ее прямая противоположность, жгучая брюнетка, выясняли отношения.

– У меня машина в аренде, я не могу ждать и за простой по вашей халатности из своего кармана оплачивать, – горячилась брюнетка. – Отгружайте мне все четыре комплекта «Королевы Марго». Вот у меня на руках документы, что все счета оплачены!

– Вы же видите, я только вошла, – оправдывалась блондинка, – да и Коня нету, он в отъезде.

– Зачем конь, я Мерседес пригнала. Давайте я машину сразу на склад загоню! – предложила нетерпеливая брюнетка.

– Пропуск на нее надо выписать!

На нас они не обращали внимания. Я толкнул Данилу, и мы вышли из здания на улицу. Теперь нам и без лишних разговоров был понятен замысел Хвата. Он через подставное лицо, жгучую брюнетку, скупив сразу оставшиеся четыре комплекта гарнитура, должен был спокойно вывезти их с комбината, а вместе со столиками и мешочек с бриллиантами Лупиконя. Когда Данила услышал историю, про хищения алмазов, что мне рассказала Настя, он разволновался:

– Интересно, все ли бриллианты положил Конь? – у него не возникло никаких сомнений, что украсть их мог кто-нибудь другой.

– Все, не все, об этом только его жена, блондинка знает, пойди у нее спроси, – подковырнул я приятеля. – Вон она сейчас мозги клиентке с фурой вправляет… Какая нам разница теперь, все он положил или нет, ночь-то проспали. До столиков нам теперь не добраться!

– А может быть еще не все потеряно? – с надеждой спросила Настя. Но ее вопрос, не требовал ответа. Претендентов, на те столики, что остались в цеху было трое: жена Лупиконя – блондинка; жгучая брюнетка с фурой «Мерседесом» – присланная Хватом; и мы трое – со своим единственным столиком на обмен. Жена Коня, блондинка, вроде нас тоже припозднилась с утра, вид у нее был заспанный.

Только не ожидала она встретить на проходной столь раннего покупателя, с оплаченным чеком на руках. А брюнетка с фурой не могла понять, почему ей не хотят отпустить товар, здесь не должно было возникнуть никаких проблем, так видно ей говорил Хват. А теперь накладка маленькая у обеих вышла.

– Вы все поняли? – спросил я Данилу и Настю.

– А то!

– Не дураки же!

– Что будем делать?

– В ногах путаться!

– У Лихобабы.

– А кто это?

– Жена Коня.

По-моему для нас это был самый разумный выход. По крайней мере ни Данилин изощренный ум, ни Настин острый, ничего лучше не могли придумать. Мы вернулись в отдел сбыта. Жена Коня, блондинка Лихобаба, которой надо было срочно, хоть на пол часа отделаться от назойливой покупательницы, наконец, увидела нас.

– Вы чего ребятки?

Данила вытащил из кармана пропуск, подписанный еще вчера ее супругом Лупиконем, и протянул его вспотевшей золотогривой.

– Вот, мы вчера были, на обмен столик приносили, а нам твой муж, сказал, чтобы мы сегодня пришли! Обменяй, пожалуйста.

Как утопающий хватается за проплывающую мимо шляпу, так жена Коня ухватилось за нас. По крайней мере, у нее появлялся благовидный предлог, чтобы отодвинуть на время брюнетку с фурой и пройти с нами в цех. Она сунула брюнетке под нос, пропуск подписанный ее мужем и сказала:

– В порядке очереди, люди еще вчера приходили!

– Как? Они сейчас из моего гарнитура заберут хороший, а мне оставят брак. Ты милая, соображаешь, что говоришь? У меня счета оплачены.

– А мы, что в кредит, что ли берем? – Настя посмотрела прямо в глаза вспыхнувшей брюнетке. – Мы еще раньше вашего мадам оплатили.

Говорят, если спорить, то лучше не с женщиной, визгу будет много, а шерсти мало. Дело принимало скандальный оборот. Златогривая, наконец, сообразила, как отшить настырную покупательницу.

– Деньги ваши, может быть, еще на расчетный счет не поступили, я должна проверить. Может быть не зачислены.

У покупательницы с «Мерседесом» и тут был заготовлен железный ответ:

– Зачислены. Проверяй. Вот квитанция. Деньги на ваш расчетный счет в вашем же банке наличными положены. Вот и квитанция об оплате. Вот и номер счета ваш. Звони, если хочешь. У нас в Германии любят порядок и точность, – у брюнетки от волнения вдруг прорезался немецкий акцент.

Звони, не звони, а серьезных причин для отказа не находилось, с документами все в порядке. Хват не мог здесь допустить оплошности. Он все учел. Мебель оплачена, и будь любезен, отдай ее клиенту. С безразличным видом мы наблюдали за сообщницей Хвата и златогривой женой Коня – Лихобабой. Кто же кого перехитрит? У Лихобабы было некоторое преимущество. Она, по крайней мере, могла потянуть время. Но сколько его можно тянуть, не до бесконечности же? С мольбой в глазах она посмотрела на нас, выручайте. Мы могли позволить себе роскошь, пойти на компромисс, на данном этапе наши интересы совпадали с интере6сами жены Коня, с златогривой. Если сейчас столики будут погружены на «Мерседес», прощай наш последний шанс.

Данила, как всегда в трудную минуту не сплоховал. Он прокашлялся и солидно так сказал:

– Дамы, о чем спор!? Вы меня, умного человека, послушайте… Если будет простой машины, пусть фирма Коня за него заплатит, не обеднеет… А мы еще вчера приходили… Мы первые… Мы пойдем сейчас в цех, и пусть рабочие на нашем столике устранят брак.

С какой же благодарностью посмотрела Лихобаба на Данилу. Если они с Конем не смоются из нашего городка, Данила у них в доме будет самый желанный гость. А брюнетка прямо взъярилась на его совет.

– Вы, что меня за дуру, с фурой, здесь держите? И я с вами пойду. Не нужен мне ничей брак.

Первой нервы не выдержали у Лихобабы. Она сняла телефонную трубку и стала звонить:

– Алло! Это я, мой Конек! Ты меня узнал?… Слушай, тут какая-то вороная дама, гундосит по-немецки, приехала с раннего утра и хочет забрать оставшиеся гарнитуры «Королева Марго»…. Что?… Сейчас подъедешь?… Брех!.. Что Брех, совсем пропал? – в трубке послышались короткие гудки.

Так быстро возвращения подельников мы не ожидали. И тут, при имени Брехунца, я вспомнил, что мне придется ему возвращать целый шахматный столик. Как же я об этом забыл? Где же я его возьму? Я стал грызть ногти на руках. Мои друзья неправильно меня истолковали.

– Ты чего психуешь? – шепотом спросил меня Данила.

– Нам же его отдавать!

– И отдадим!

Хорошо ему распоряжаться чужим имуществом. А у меня мысли, как льдины в половодье, наскакивали одна на другую. Куда же мог подеваться Брехунец? И тут мне в голову вспугнутым воробьем влетела сумасшедшая догадка. Брех, ведь тоже не дурак! Он наверно, пока ехал, всю дорогу размышлял, с чего бы это мы вдруг отломили ножку и заглядывали в нее? Хотя нет, не должен догадаться, ведь Хват приказал ему спалить Камаз вместе со всем содержимым.

А брюнетка вела себя с каждой минутой все более агрессивно. Видно было, что одних нас она не отпустит на склад. Чем бы все это закончилось, я не знаю, но в к нам в комнату, вбежал охранник с испуганным лицом.

– Пожар! Горим!

Мы выскочили на улицу. Склад, или вернее цех, горел синим пламенем. Я увидел как обе дамы: и жена Коня златогривая Лихобаба, и жгучая брюнетка с Мерседеса забегали угорелыми кошками забыв все на свете. Лихобаба бросилась звонить пожарным, а брюнетка выскочила на улицу и, глядя на высокие языки пламени поднявшиеся над крышей склада, схватилась за голову.