Объявленный Армагеддон - Сухов Александр Евгеньевич - Страница 23

«Ругать не станут, а если и станут, не очень сильно», — сделал вывод юноша и наконец-то успокоился окончательно.

Глава 4

Зенон восседал на стуле в тиши родного кабинета перед основательно раздолбанным «Занлангом» и тупо пялился на вставленный в печатную машинку девственно чистый лист бумаги, не зная с чего начать свой отчет. На словах он, конечно же, поведал о своих приключениях генералу еще на берегу Кугультыка, теперь все это необходимо было излить на бумагу сухим канцелярским языком — то есть без всякой эмоциональной подоплеки и прочей лирики.

Обычно написания отчетов не требовали от Зенона каких-то особенных умственных напряжений, но сегодня будто заклинило. В голове полнейший раскардаш, мысли прыгают с одного на другое. Мало того, перед глазами постоянно мельтешат какие-то смутные образы: кривляющиеся уродливые морды и ужасающие своей реалистичностью картины Геенны Огненной. Лишь теперь Зенон окончательно осознал, что находился буквально на волосок от ужасной гибели, и понимание этого неприятного факта напрочь выбивало его из колеи…

Там на берегу озера юношу для начала основательно затискали, да так, что у него после этого еще долго болело изрядно помятое тело, потом Герхард Бен Розенталь учинил ему допрос с пристрастием. Конечно же, юноша попытался взвалить всю вину за произошедшее на свои плечи: мол, форс-мажорные обстоятельства потребовали незамедлительного принятия решения, иначе могли пострадать разумные существа, к тому же появился реальный шанс взять в плен одного или парочку одержимых демоном.

Генерал лишь мельком взглянул на связанных безликих и как бы небрежно поинтересовался:

— А пасти-то для чего им заклеил?

— На всякий случай, ваше превосходительство! — вытянувшись по стойке смирно, отрапортовал Зенон, затем более спокойным тоном пояснил: — Чтоб поменьше вякали, не колдовали, ну и не привлекали внимания.

— Ладно, — махнул рукой генерал-аншеф и наконец-то снизошел до похвалы: — Молодец батенька, орден на сей раз я тебе не обещаю — спина раньше времени согнется от изобилия побрякух, но премию из моего личного фонда получишь, к тому же благодарственные письма родителям и в училище сегодня же отправим. До обеда можешь отдыхать, но чтобы к пяти часам у меня на столе лежал самый подробный отчет о твоих немыслимых подвигах! Принесешь лично! — И, покачав головой, неожиданно воскликнул: — Это ж надо, противотанковой ракетой, да по боевому кораблю! — В ответ на немой вопрос юноши, Герхард Бен Розенталь указал рукой в сторону удалившихся на приличное расстояние дирижаблей. — Откуда знаю? Воздухоплаватели доложили по рации. — Затем обер-полицмейстер перевел взгляд на стоящего рядом Вельмира Максая и, кивнув головой в сторону пленных, приказал: — Этих срочно тащи на Зону! Что хочешь с ними делай, но к вечеру вытряси из них все, что касается предстоящего вторжения!

На что грандмаг кивнул головой.

— Будет исполнено, Герхард.

Зенона ничуть не покоробило то, что генерал при обращении к нему перешел от вежливо-холодного «вы», к отечески-заботливому «ты». Более того, юноша был несказанно рад столь кардинальной перемене. Это означает, что на самом высоком уровне местной полицейской власти молодого офицера окончательно признали за своего. Однако он был несказанно удивлен тем, что его сосед по квартире запросто называет начальника всей губернской полиции Герхардом.

«Сколько же они вместе вылакали, прежде чем перейти на «ты»?» — усмехнулся про себя юноша, однако внешне никак не проявил столь крамольную мысль.

Потом Зенона на одной из дежурных машин подбросили до дома Маары Бушуй. Эниэль и Зуур эр Шуур вызвались сопроводить героя. По дороге он узнал много нового интересного. Оказывается, сегодня примерно в час пополуночи группа неизвестных лиц (как потом оказалось одержимых демоном) в количестве одной дюжины попыталась проникнуть на территорию Зоны. Что им там было нужно, доподлинно не известно, поскольку при подходе к бетонному ограждению они были обнаружены часовыми, и в ответ на требование остановиться, открыли беспорядочную автоматную пальбу. Никто из боевиков так и не пожелал сдаться, поэтому все они были уничтожены пулеметным огнем на дальних подступах к периметру. Памятуя о недавней неудачной попытке проникновения в лагерь трех смертников, их даже не особенно-то и пытались взять в плен. После боя у нападавших обнаружилось мощное взрывное устройство, с помощью которого они рассчитывали проломить бетонное ограждение. Однако нет худа без добра. Во время перестрелки выяснилось, что после гибели телесной оболочки носителя, демоны уже не взрываются как мощные авиационные фугасы, а без особенного шума (хотя по-прежнему внешне весьма эффектно) покидают данную реальность. Похоже, обитатели сопредельного континуума оказались существами весьма жизнелюбивыми, и перспектива безвременного ухода в мир иной их особенно не вдохновляла. Поэтому они постарались всеми возможными способами обезопасить свои демонические сущности от любых фатальных случайностей и нашли способ возвращения в свою вселенную, избежав полной аннигиляции. Данное открытие позволило спасти жизнь оказавшемуся в критической ситуации юноше. Если бы не было известно об этой новой способности демонов, Бен Розенталь ни за что не рискнул бы отдать приказ экипажам боевых дирижаблей уничтожить вражеский катер в непосредственной близости от Кряжска.

Что касается угона ханьского бронекатера, случилось это примерно сутки назад. Согласно официальной информации, полученной от ханьских властей, нескольким проституткам, прибывшим на борт боевого корабля для ублажения экипажа, удалось каким-то непонятным образом убедить капитана и остальных членов команды покинуть базу и направиться к берегам Великой Рутании. Несложно было догадаться, кем были те самые «проститутки», и как именно им удалось уговорить бравых моряков отправиться на столь сомнительную прогулку.

В связи с нападением на лагерь магов в Синих горах и полученной информацией об угоне боевого корабля, был поднят по тревоге местный гарнизон, и приведены в повышенную боевую готовность пограничные части по всей длине границы с Ханьской Деспотией. Офицеры полиции также получили срочный приказ явиться в управление. Группа Вельмира Максая должна была отправляться в Керен Мушук для расследования обстоятельств нападения на лагерь магов, но тут в дежурную часть стали один за другим поступать звонки о том, что Зенон Мэйлори влип в очередное героическое предприятие и требует, чтобы к нему незамедлительно прислали подкрепление. Кроме того, наблюдательными береговыми службами погранвойск был наконец-то обнаружен пропавший торпедный бронекатер сопредельной державы и, судя по курсу, направлялся он не куда-нибудь, а прямиком к кладбищу списанных судов. Поскольку наш герой находился в тот момент в самой непосредственной близости от вышеупомянутого места, несложно было догадаться, что излишне инициативный поручик непременно предпримет все меры для задержания нарушителя границы, поскольку по меткому выражению самого Бати «зело борз и вельми неугомонен».

Чтобы хоть как-то обезопасить своего подчиненного, Герхарду Бен Розенталю пришлось срочно связаться с военными, с просьбой направить к месту предстоящих событий боевой дирижабль. Узнав о катере-нарушителе, вояки расщедрились и выделили в распоряжение генерал-аншефа аж целых два воздушных судна. То, что воздушные корабли оказались весьма своевременно над бухтой Юртаг, было для Зенона чистым везением — опоздай они всего на пару секунд, и его песенка была бы спета.

И все-таки недаром народная пословица гласит: «Хорошо то, что хорошо кончается». Не в характере Зенона было пугаться того, что могло бы произойти, но не случилось. К тому же полная и окончательная «индульгенция», полученная от самого генерала, несомненно, стала бальзамом для его души, скукожившейся в ожидании неминуемой кары. Откровенно говоря, юноша даже не надеялся получить какие-либо моральные или материальные бонусы за проявленную инициативу, скорее самое суровое наказание. Поэтому известие о денежной премии и благодарственных письмах он воспринял даже с большим удовольствием, нежели неожиданно свалившуюся на него Алмазную звезду и прочие награды и поощрения. Однако не следует считать нашего героя неисправимым корыстолюбцем или тщеславным гордецом — так уж устроено всякое живое существо, что после ненастья, оно от всей души радуется первому солнечному лучу, тем более в тех случаях, когда, казалось бы, неотвратимая буря, едва появившись на горизонте, отвернула в сторону. Конечно, Зенон понимал то, что сделал большое дело, захватив трех безликих, допрос которых во многом прояснит ситуацию относительно ожидаемого вторжения. И все-таки он также прекрасно осознавал, что действовал исключительно по собственной инициативе, а всякая инициатива чаще всего бывает наказуема.