Улыбка пересмешника - Михалкова Елена Ивановна - Страница 51

Он видел, что она застыла на месте, не мешая ему накручивать, словно снежную сахарную вату, все новые и новые слои снега. И тогда он пронзил ее всеми ледяными иглами, впился в беззащитную кожу, разорвал ее, будто зубы вампира, и слушал, как звучит ее дикий, отчаянный крик, полный изумления и боли.

От крика Кирилл вздрогнул и непроизвольно дернул подбородком. Видение исчезло. Черт, что с ним?! Он что, спит наяву, в машине? Какой снег, какие снежинки? Ему и в самом деле нужно заключить с ней перемирие, пока не стало слишком поздно. Он встретит ее, заболтает, заставит поддаться его влиянию, и в итоге она сама поймет, что им выгоднее дружить, а не вырывать друг из друга заживо клочья мяса.

Кирилл Кручинин достал телефон и позвонил Виктории.

Но когда после разговора он убрал телефон в карман, крик бывшей жены все еще звучал в его ушах, и слушать его было наслаждением.

Виктория

Я шла по улице, не выбирая направления, не замечая даже, куда иду. Несколько раз я ловила на себе взгляды прохожих, но мне потребовалось увидеть свое отражение, чтобы осознать, почему на меня так смотрят.

И ужаснуться...

Выглядела я кошмарно. Разорванные чулки, смятое платье в зелени травяных разводов, торчащие из пучка на голове пряди, как перья птицы, которой поиграла и выпустила кошка... Кажется, я напоминала людям жертву группового изнасилования, чудом спасшуюся от мучителей.

Но, как ни странно, именно это помогло мне собраться. Я всегда придавала очень большое значение внешнему виду, и теперь, увидев себя, поняла, что мне нужно что-то предпринять, и немедленно, иначе я нарвусь на неприятности. В большом городе, если ты не хочешь притянуть их к себе, ты не должен выглядеть как жертва. А я ею выглядела.

К счастью, в этом спальном районе было полно магазинчиков, и я нырнула в один из них. Двадцати минут мне хватило, чтобы переодеть чулки в примерочной, а заодно привести лицо в порядок. Все, кроме его выражения, потому что даже тренировка с эмоциями не помогла. Из зеркала на меня смотрела сорокалетняя женщина с туповатым лицом. Мне не сорок, и я не глупа, но зеркало в магазине было безжалостно.

Как мой муж, подумала я. О да, Кирилл будет безжалостен! Он выбрался из-под того танка, который должен был раскатать его, вдавить в землю, и он не из тех, кто прощает покушения.

Я представила, что он может сделать со мной, и на минуту мне стало так жутко, что я вынуждена была присесть на стул в примерочной. Руки тряслись. Иррациональный страх охватил меня и не отпускал до тех пор, пока я мысленно не сказала: все, хватит, ты убиваешь сама себя.

Это подействовало. Своим страхом я действительно убивала себя, и делала это куда эффективнее, чем получилось бы у Кирилла. Не стоило облегчать ему задачу...

Когда я расплачивалась за чулки, зазвонил телефон, и я уронила его на пол в надежде, что он разобьется. Потому что знала, кто мне звонит. Но корпус выдержал, и, поняв, что от разговора мне не уйти, я подняла его с пола.

– Здравствуй, дорогая, – тихо и почти нежно сказал Кирилл. Слышно было так хорошо, что я с трудом подавила порыв обернуться – мне показалось, что я увижу его за спиной, в двух шагах. – Как поживаешь, Викуша?

– Твоими молитвами. – Кажется, мой голос все-таки дрогнул. – Как ты сам?

– Ты знаешь, лучше, чем могло бы быть. Принимаю ванну, лежу в пене... – Он издевался надо мной. – Пускаю целлулоидных утяток. Знаешь, желтеньких таких? Плещусь в водичке...

– Кровь смываешь с рук? – не выдержала я.

Не стоило этого говорить! Глупая, ребяческая выходка! Но голос его был так вальяжен и расслаблен, что я не совладала с собой. Повисла пауза, а когда Кирилл заговорил, он уже не издевался:

– Ну вот что... Надо встретиться. Есть что обсудить.

Теперь его слова падали по одному, как камни – ровные серые глыбы, каждая из которых способна убить. Я пыталась выиграть время, увернуться от камней:

– Зачем нам встречаться?

– Ты знаешь зачем. Да не бойся, Викуша. Я же тебя не съем.

Я отчетливо увидела, как, произнеся это, он провел языком по губам.

– Попробуешь съесть – подавишься.

– Скорее отравлюсь.

– Грубишь...

– Ну что ты, ласточка! Отдаю тебе должное.

Я не сразу нашлась, что ответить, потому что мне польстило то, что я услышала. Это было смешно и отчасти жалко, но всегда приятно, когда сильный противник ценит тебя по заслугам.

– Я заберу тебя через час там, где ты скажешь, – веско добавил он.

Вы не поверите, но я едва не согласилась! Стоило Кириллу заговорить в приказном тоне, как во мне всплыли воспоминания о том времени, когда я подчинялась ему во всем, и потребовалось сделать усилие, чтобы выбраться из-под давящей силы привычки. Привычка требовала покорно сказать: «Хорошо, Кирюша», и ждать, пока приедет мой властный муж и сделает все так, как надо. Я и не догадывалась, до какой степени это укоренилось во мне! Впору было повторять, как заклинание: «Ты не имеешь власти надо мной! Ты не имеешь власти надо мной!», и я бы так и сделала, если бы собиралась обмануть саму себя. Но себя не обманешь: это неправда.

– Через два часа, – поправила я, надеясь, что голос скроет мою растерянность. – И не рассчитывай на то, что я сяду в одну машину с тобой.

– Викуша! Ты меня обижаешь...

– Встретимся в каком-нибудь ресторане. Где-нибудь в центре.

– «Под куполом», – спокойно предложил он.

– Что?

– Ресторан так называется – «Под куполом». Встречаемся там через два часа, и не опаздывай. Не на свидание идешь!

Я была уверена, что после этих слов он ухмыльнулся. Раздались короткие гудки, и я обнаружила, что девушка-консультант вопросительно смотрит на меня.

– Что? – спросила я, и, кажется, вышло довольно резко. – Что-то не так?

– Вы очень побледнели, – сказала она, будто оправдываясь. – С вами все в порядке?

– Да... да. Спасибо.

Я схватила свои покупки и поспешно вышла из магазина, мельком взглянув на себя в зеркало и торопливо отвернувшись. Цвет лица как у утопленницы, полежавшей в холодной озерной воде, а выражение такое, словно я жертва, обреченно ждущая, когда ее утопят. Нет, если я хочу переиграть Кирилла, мне нужно держать себя в руках...

Я прошла еще несколько шагов, думая об умении властвовать собою, и, только встав у проезжей части, чтобы поймать машину, поняла, что сказала себе. «Если я хочу переиграть Кирилла...» Так я этого хочу?! Несмотря на то, что полчаса назад считала себя проигравшей по всем фронтам?!

Что-то случилось со мной за то короткое время, что я разговаривала с ним... Телефонный разговор подстегнул меня, мобилизовал во мне силы, о которых я и не подозревала. И дело было не в Кирилле, дело было во мне самой: стыд, охвативший меня за собачью готовность подчиняться ему во всем, подействовал на меня как удар кнута. Я сама себя ударила.

Добравшись до гостиницы, я возбужденно принялась ходить по комнате из угла в угол, не в силах остановиться. Времени до встречи оставалось все меньше и меньше, но вместо того, чтобы привести себя в порядок, я лихорадочно обдумывала план дальнейших действий.

Итак, та карта, на которую я поставила почти все, проиграла: мне не удалось доказать, что Кирилл виновен в Сениной смерти. Но оставался человек, которого я совершенно выкинула из головы, решив, что и здесь потерпела полное поражение.

Алиса Кручинина... Возможно, я преждевременно сбросила эту девочку со счетов?

У меня не вышло соблазнить ее Романом, не получилось влюбить ее в подставного красавца, а все почему? Потому что она слишком сильно любит своего мужа. И я опрометчиво решила, что это является непреодолимым препятствием к тому, чтобы использовать девочку. Но кому, как не мне, знать, что любая сила оборачивается слабостью, если нажимать на правильные рычаги?

Я резко остановилась посреди комнаты и стояла так, заново перебирая все, что мне было известно об Алисе Кручининой, представляя себе маленькие бумажные карты, на каждой из которых был записан случайный факт, касающийся ее. Колода перетасовывалась, из нее вылетали короли и дамы, но на этот раз карты складывались не так, как прежде. Я вспомнила, как сожалела о несбыточности одной идеи, и вновь подумала о том, что поторопилась: что угодно может осуществиться, если приложить к тому старания. А та идея... она и в самом деле была невероятно удачной, осенившей меня в счастливую минуту. Одним ударом разрубить узел, который затянулся почти намертво, и не где-нибудь, а на моей шее, потому что я знала – Кирилл не оставит меня в покое! Нужно лишь выбрать правильное оружие и точку, в которую ударить. Определенно, моя идея нравилась мне все больше и больше.