Пылкий романтик - Хантер Мэдлин - Страница 30

– Каким же?

– Кейт преотлично стреляет из пистолета. Любому мужчине даст фору.

– Вот как? – удивилась Пен.

Джулиан помог Пен сесть в экипаж. А Кэтрин вдруг с удивительной заботой накрыла ее ноги пледом.

– А мистер Хэмптон поедет на козлах? – спросила Кейт.

– Похоже, что да, – кивнула Пен.

– Но зачем? В карете достаточно места.

– Откуда ж я знаю? – фыркнула Пен.

– Не знаете? Разве вы не знакомы с мистером Хэмптоном?

– Напротив, он мой хороший друг. Я знаю его с детства, но это не означает, что я способна читать его мысли!

– Для того чтобы знать повадки мужчины, вовсе не нужно уметь читать его мысли.

Кэтрин разговаривала тем безапелляционным тоном, который никогда не нравился Пен.

– Я знаю, что мистер Хэмптон любит бывать на улице, даже в ненастье. Ему нравится наблюдать за природой, нравится, когда его обдувает ветер. Это в его духе.

Они попрощались с шевалье, и карета тронулась в путь. День был ненастный. Плед, накинутый Кэтрин на ноги Пен, был весьма кстати.

Покосившись на ноги Кейт, Пен заметила ее старенькие туфли, торчавшие из-под юбок, и поспешила в свою очередь закутать ее ноги.

Кейт посмотрела на нее с удивлением и благодарностью. И сразу же Пен показалась ей гораздо привлекательнее, чем до сих пор. Пен заметила россыпь озорных веснушек на лице Кейт и подумала, что та, должно быть, совсем юная особа... Небесно-голубые глаза Кейт лучезарно светились: надеждой, любовью, верой в жизнь. Но Пен почему-то казалось: пройдет еще два-три года, и глаза эти подернутся ледяной пеленой безразличия.

– Я все о вас знаю, – произнесла Кейт. – Вы смело поступили, графиня, что ушли от мужа. Я знаю: решиться на это очень нелегко.

– Я думаю, мне это было не сложнее, чем вам. У меня по крайней мере, когда уходила от графа, были кое-какие свои средства. К тому же у меня есть родные, которые всегда готовы помочь.

– Он вас бил?

Бил? Пен поразил этот вопрос. А еще больше та простота, с которой ее новая знакомая задала его. Никто раньше не спрашивал ее об этом: ни братья, ни даже Джулиан, когда она рассказывала ему о выходках мужа.

Нет, кулаков Энтони обычно не распускал. Он причинял ей боль, но другими, более изощренными способами. Если не считать вчерашнего дня.

Пен помотала головой.

– А мой Джейкоб часто распускал руки, – по-деловому, словно речь шла о самом обычном явлении, поведала Кейт, – особенно когда напьется. Сначала я мирилась с этим, поскольку он был мой муж, потом я мирилась, потому что у нас родилась дочь. Но однажды я не выдержала и ушла. Пришлось бросить дочь. А я ее очень люблю, но жить так дальше было просто невыносимо.

– Вы боялись, что он вас убьет? – спросила Пен.

– Я боялась, что в один прекрасный день я убью его. Помню, как однажды утром проснулась вся в синяках. И такая вдруг ненависть поднялась у меня в сердце! И я решила уйти от греха подальше, а то бы точно его угробила.

В голосе Кейт не прозвучало ровным счетом никаких эмоций, словно она в сотый раз рассказывала старую, самой ей давно осточертевшую историю. Выражение глаз Кейт, однако, выдавало ее: в них стояла все та же боль, словно это было вчера.

– И с тех пор вы ни разу не виделись с дочерью? – спросила Пен.

– Ни разу. Муж отправил ее к своим родителям. Они живут где-то на севере Англии, кажется, в Карлайсле. Он, правда, надеется, что я еще вернусь к нему, соскучившись по дочери. Или надеется, что сможет вернуть меня силой. Но я ни за что к нему не вернусь. Когда муж в плавании, я чувствую себя в безопасности, но когда возвращается. Поэтому я решила уехать куда-нибудь из Англии.

– На какие же средства вы живете? – полюбопытствовала Пен.

– По-всякому, – уклончиво ответила та. – Перебиваюсь кое-как. Торговать собой, слава Богу, не приходилось, хотя, если не останется другого выхода, я бы смогла, пожалуй, пойти и на это. Мужу я ведь, можно сказать, тоже продавала себя, не так ли? Если уж я спала с мужчиной, к которому не испытывала ничего, кроме ненависти, то, думаю, смогу и с чужим.

Пен понимала, что должна сказать что-нибудь о грехе, о чувстве собственного достоинства, но у нее не было настроения заниматься морализаторством. Кто она такая, чтобы указывать этой женщине, как жить? Сама-то, в конце концов, совсем недавно составляла список потенциальных любовников!

По сторонам тянулся сельский пейзаж – однообразный и унылый, как небо в сумрачный день. Что ж, через несколько дней они уже будут в Кроссингтоне, и Пен встретится с Клео, которую не видела столько лет. Интересно, насколько изменилась она за эти годы? В какую женщину превратилась эта забитая, вечно испуганная девочка?

Пен вдруг задумалась о том, насколько смелым был ее план использовать Клео в качестве свидетельницы. Не был ли подобный выбор актом трусости? Не должна ли она действовать по-другому, более решительно, как собиралась изначально? У Кейт хотя бы хватило мужества принять решение и оставить мужа. Пусть даже по закону она и является его женой.

Впрочем, подумала Пен, Кейт бежит из Англии, потому что у нее здесь нет ничего, о чем она стала бы жалеть. Для нее же покинуть родину означает разлучиться со многими близкими и любимыми людьми, со всем, что ей дорого, что составляет неотъемлемую часть ее жизни... Вести же открытую борьбу – значит подвергать сильному риску родных и друзей.

– А ваш мистер Хэмптон симпатичный! – заявила вдруг Кейт.

– Да, недурен, – согласилась Пен, – во всяком случае, на мой вкус.

– Я думаю, что и на вкус многих женщин. Вот только мрачный какой-то, все время молчит. А может быть, оно и к лучшему, что молчит. Есть много мужчин, которые все время о чем-то говорят, а послушаешь – болтал, болтал, а ничего не сказал.

– Тонко подмечено! – рассмеялась Пен. – Я думаю, мистер Хэмптон согласится с вами.

Кэтрин поправила свой плед. Пен обратила внимание, какими нервными движениями ее длинные пальцы теребят его край.

– Вы с мистером Хэмптоном, должно быть, едете отдыхать куда-нибудь в сельскую местность? – полюбопытствовала Кейт.

«Джулиан, разумеется, не стал ей ничего объяснять, – подумала Пен. – Что ж, вполне в его духе!»

– Я еду навестить родственницу, – солгала Пен, – а мистер Хэмптон сопровождает меня.

– Понятно... – протянула Кейт. – Вот только почему под чужими именами? Впрочем, это не мое дело. – Пальцы ее по-прежнему нервно теребили край пледа. – Я полагаю, в гостиницах мы с вами будем останавливаться в одном номере?

– Скорее всего да.

– А мистер Хэмптон? Он будет останавливаться в той же гостинице, что и мы?

– Да. Так надо, Кейт. Вам же, полагаю, лучше. Если ваш Джейкоб вдруг станет вас преследовать, то, уверяю, мистер Хэмптон сумеет вас защитить.

– Я и сама способна защитить себя, мэм! А впрочем, я благодарна мистеру Хэмптону, если он готов мне помочь. Я очень крепко сплю, а уж если проведу перед этим целый день в дороге, то меня и из пушки не разбудишь. Так что на всякий случай я буду чувствовать себя спокойнее, если буду знать, что мистер Хэмптон ночует в соседнем номере.

Пен поняла, на что на самом деле намекает Кейт, уверяя ее, что крепко спит. Девушка явно решила, что Пен и Джулиан – любовники. Намекает на то, что все, дескать, понимает и не будет им мешать.

– Я уверена, Кейт, – сказала она, – никаких инцидентов не будет.

– Слава Богу, коли так. А то я сплю как сурок. Во сне меня и прирезать недолго, я могу ничего и не почувствовать. – Кейт заворочалась, устраиваясь поудобнее. – Позвольте прикрыть вам ноги еще одним одеялом, мэм. Вы, должно быть, замерзли? Что-то уж больно бледны.

Как понял Джулиан, о своей новой роли Кэтрин Лэнгтон сделала два заключения. Во-первых, как она поняла, ее пригласили ради того, чтобы придать приличный вид двум развлекающимся путешествием любовникам. А во-вторых, что ей будет безопаснее не задавать лишних вопросов.

Кейт обладала редким талантом оставаться, если надо, незамеченной. Она являлась лишь к обеду, завтраку и ужину, чтобы не мешать Джулиану все остальное время проводить наедине с Пен. При выезде из очередной гостиницы Кейт всякий раз садилась в экипаж первой, опережая свою «госпожу». Да и в гостиницах под тем или иным предлогом она избегала общества Джулиана и Кейт. Если бы Джулиан действительно был любовником Пен, он нашел бы подобное поведение «служанки» весьма кстати. И все же ему нравилось проводить все свободное время наедине с Пен.