Праведник поневоле - Хантер Мэдлин - Страница 35

– Ты нас неправильно понял! Мы все подробно обсудили. Разумеется, для предотвращения скандала нужна свадьба, но мы пришли к тебе сказать, что скандала может и не быть.

– А я склонен думать, что скандал будет, и преграндиозный.

– Вовсе нет. Мари, Флер и я решили…

– Что мы ничего не видели, – торжествующе закончила за нее Каталани.

Верджил опустился на стул и недоверчиво уставился на женщин.

– Так вы ничего не видели?

– Именно, Леклер. Ничегошеньки. Вот и весь разговор. Abbastanza.[8]

– А мне казалось, вы что-то все-таки видели.

– О нет, – разуверила его Пен. – Мария рассказывала о новом покрое рукава, который входит в моду в Милане, и мы были слишком поглощены беседой, чтобы что-то заметить. Пока вы втроем не поднялись на вершину холма, мы даже и не подозревали, что Бьянка с Данте где-то поблизости.

– Итак, все останется между вами?

– Ну да. Хотя нам и скрывать-то нечего. А если бы и было, мы никогда не заговорили бы об этом за пределами этой комнаты, даже между собой. Только мы ничего не видели, я ведь уже сказала.

Верджил мог бы воспротивиться этому предложению в надежде на то, что Бьянка изменит свое решение; однако облегчение, с которым он услышал о плане Пен, ясно говорило об одном: он принял бы это предложение, даже если бы Бьянка сразу и безоговорочно согласилась на брак.

В этот миг Верджил окончательно понял, что не желает свадьбы Бьянки и Данте. Он не хотел ее свадьбы вообще, ни с одним мужчиной… кроме себя.

А это было невозможно.

Верджил повернулся к Флер, и та заметила на себе его взгляд.

– Я менее всех склонна принуждать девушку к замужеству, Леклер.

Неожиданно Верджил обрадовался этой отсрочке приговора. Ей не нужно уезжать. Она будет в безопасности. У него еще есть возможность изменить ситуацию.

Он будет видеть ее.

– Я никогда не слышал, чтобы женщины в таких случаях держали язык за зубами, как, впрочем, и мужчины; однако, если вы считаете, будто вас на это хватит, можно попытаться избежать катастрофы.

– Могила! Я могу молчать, когда это оправдано обстоятельствами, – сказала Каталани, со значением вскинув брови.

– Дело улажено. Пора переодеваться к ужину. – Пен встала. – Очень благородно с твоей стороны проявить такое понимание, Верджил. Обещаю: ни одна живая душа никогда не узнает, что ты один раз пренебрег правилами.

– Вот и славно, Пен. Знать об этом, безусловно, никому не нужно.

Верджил нашел Данте в библиотеке.

– Кажется, ты спасен. Дамы утверждают, будто ничего не видели. Если мисс Кенвуд не станет распространять о себе слухи сама, что, даже несмотря на ее смелость, маловероятно, нужда в браке отпадает.

Данте с досадой взмахнул рукой.

– Ты что, забыл: мы хотим как раз обратного!

– Я уже ясно дал понять: мнение нужно, чтобы девушка угодила в ловушку помимо своей воли.

– Да не расставлял я никаких ловушек, черт побери! Это она поймала меня в ловушку!

– Тебе лучше уехать завтра вместе со всеми. Пройдет время, и она, возможно, снова благосклонно примет твои ухаживания.

– У меня нет твоего упорства. Если ты сам не слышал, что она сказала, то я повторю тебе: она мне только что отказала.

– Бывает, молодые женщины отказывают, не желая делать что-то под принуждением обстоятельств.

– Для меня безразлично, по каким причинам она дала мне отставку. Это оскорбительно, тем более что перспективы ее после этого ожидают довольно мрачные – она почти в открытую сказала, что выйти за меня замуж для нее равносильно смерти и что я не являюсь предметом ее воздыханий… Если бы не наследство, я послал бы тебя к черту с твоими затеями!

– Пен скоро повезет их с Шарлоттой в Лондон: думаю, они пробудут там, по крайней мере, две недели. Я рассчитываю сопровождать их и останусь с ними на несколько дней. После моего отъезда ты заменишь меня. Поощрит мисс Кенвуд тебя или нет, я в любом случае не хочу, чтобы в городе с ней рядом оставалась только Пен. У мисс Кенвуд очень независимый характер, и неизвестно, к чему могут привести ее попытки обрести самостоятельность.

– Смею предположить, что, как только Пен начнет вывозить ее, вокруг появится достаточно кавалеров, не сводящих с нее глаз.

– Вот именно, Данте. Раз уж она отказала тебе, я бы не хотел, чтобы она вышла замуж за кого-то другого. В особенности нежелательно оставлять ее наедине с Найджелом. Так что изволь проследить за тем, чтобы мисс Кенвуд не влипла в какую-нибудь историю. Если повезет, она позволит тебе продолжить твои ухаживания.

Сам Верджил в это почти не верил; он лишь хотел, чтобы Данте продолжил оказывать ей внимание: после того, что недавно произошло в кабинете, постоянный надзор за ней превратился в насущную необходимость.

Было очевидно, что Данте почти потерял к девушке интерес, и это ободряло Верджила, снимая с него вину. Вот если бы его брат влюбился в нее…

– Лучше всего, если ты попытаешься осторожно восстановить с ней прежние отношения, – добавил он.

– Я знаю, как обращаться с женщинами, Вердж.

– Ну да, конечно. Прими мои извинения.

– Я буду действовать аккуратно. Чрезвычайно аккуратно! Мне вовсе не хочется, чтобы меня снова выставили дураком.

Верджил вышел из библиотеки и отправился на поиски Флер. Если повезет, Данте все исполнит так осторожно, что Бьянка и не заметит, как он следит за ней.

Флер сидела на скамье в саду, где они иногда встречались, рассчитывая поговорить вдали от переполненных надеждой глаз ее матушки. Она была, как всегда, прекрасна. При взгляде на нее представлялась фарфоровая статуэтка или портрет кисти великого живописца. Заслышав шаги виконта, она обернулась и насмешливо улыбнулась.

– Надеюсь, мы не сильно нарушили ваши планы.

Верджил присел рядом с ней.

– Нет. Это идея Каталани?

– Это идея Пен, хотя такое решение и мне приходило в голову. Но я никогда не осмелилась бы предложить его: я не знала, как вы отнесетесь к этому.

– Это была бы хорошая пара, но обстоятельства заключения брака мне не нравились.

Они помолчали. Молчание было дружеским и ничуть их не тяготило. Верджил разглядывал ясный, тонкий профиль Флер, красоту которого нельзя было не признать, и которой он всегда восхищался. Как жаль, что он никогда не чувствовал страсти к этой изысканной женщине. Впрочем, он знал, что и она к нему равнодушна.

– Моя мать начинает выказывать нетерпение, не так ли? В этот визит она позволила себе делать определенные намеки.

– Она стала излишне заострять внимание на предмете, и это произошло скорее, чем я ожидал. Причин для беспокойства, думаю, нет, но все же…

Флер остановила его, подняв руку, и затем бессильно уронила ее на колени.

– Ей об этом говорят другие. Уже почти год минул, но я надеялась выгадать еще один сезон.

– Я тоже. Может статься, это уже невозможно.

– О нет! Меня это так возмущает. Послушайте, Леклер, прошлый сезон был у меня первым, от которого я получила удовольствие, – ни кавалеров с их глупыми мольбами, ни бесконечных пустых разговоров о той или иной партии. Отец меня не торопит, и, что самое замечательное, у меня есть добрый друг, который может сопровождать меня в свете. Женщине должно быть позволено наслаждаться миром и спокойствием, если она избирает это для себя.

Пылкость, с которой говорила Флер, удивила бы любого, кто ее знал, но только не Верджила. Ему доводилось видеть ее и в слезах – тогда она исповедовалась ему в терзавших ее страхах, которые заставили бедняжку отказаться от мысли о браке. Флер призналась Верджилу, что не может без содрогания думать о близости с мужчиной. Это неожиданное откровение положило начало их дружбе, и внешне сдержанное общение на людях стало хорошо рассчитанным обманом. Однако так не могло продолжаться вечно.

– Женщина с вашей красотой просто обязана привлекать мужчин, Флер, в особенности если у нее такое приданое, как у вас. Если бы вы проявили к представителям сильного пола большую благосклонность, возможно, один из них…