Эмоциональный букварь от Ах до ай-яй-Яй - Стрелкова Людмила Петровна - Страница 4

— Сударь, закройте, пожалуйста, флакон. Ведь всё прольётся. Будьте так добры, сударь!

Миша широко раскрыл глаза. Они сделались совершенно круглыми. Во все круглые глаза Миша смотрел на сестру. Но нет! Говорила не о-н-а! Тогда кто же?

— Помогите же даме подняться, сударь. Подайте, пожалуйста, руку.

— Да кому, кому-ууу!? — завопил от этого ужаса Миша.

— Мне, Натали. Разве вы не видите, что я упала. Я больно ушибла плечо. Извините, что доставляю вам беспокойство.

Брат с сестрой посмотрели на куклу. Да что это я? Какая там кукла?! На полу сидела девочка, в потрясающе красивом платье с открытыми плечами и тонкими пальчиками потирала плечико.

Миша протянул руку Натали, она вложила свою руку в его и он быстро дёрнул. Натали вскрикнула.

— Мишель, извините, но мне больно. Разве вы никогда не помогали Дашеньке?

— Дашке? Руку подавать. Что я — козёл какой-нибудь?

— При чём здесь козёл? Я не понимаю. Объясните, пожалуйста, Мишель, — мягко удивлялась Натали.

Вообще, когда она говорила, её голосок звучал так, что Мише и Даше казалось, будто их кто-то гладит по голове очень нежной рукой и одновременно овевает тёплым ветерком. Надо признаться, что всё-таки Миша оказался настоящим мужчиной, — он быстрее пришёл в себя и даже заговорил с Натали.

Но Даша… Даша стояла и тихонечко покачивалась. Она была уверена, что это — сон. Только вот её мучил вопрос: кукла разбилась во сне или перед сном?

Даша чувствовала, что вся комната наполнилась нежнейшим ароматом, что этот аромат вызывает у неё ощущение полёта, из тумана возникают какие-то тени, кружатся, приближаются и исчезают…

— Даша, Дашенька, посмотрите на своего брата. Он никак не может закупорить флакончик. Помогите ему, Дашенька, пожалуйста. В этом флакончике дух моего времени, моего неизвестного вам века, — совсем уж непонятно заговорила Натали…

Но Даша, наконец, опомнилась. Она вырвала из рук брата флакончик и начала искать крышку. Натали тихо ахнула, но промолчала, только слегка покраснела и опустила свои длинные чёрные ресницы. Даша деловито искала крышку, нашла, плотно закрыла флакончик и победно посмотрела на Натали и Мишу.

Натали вздохнула.

— Давайте всё-таки знакомиться, господа, — торжественно произнесла Натали. — Меня зовут Натали, вернее, Наталия Николаевна. Мы жили очень интересно, у меня были братья и сестры. Мой папа заказал у мастера-кукольника такую куклу, которая была бы похожа на кого-нибудь из детей. Кукла получилась похожей на меня. Потом прошло много-много лет и я уже не помню, как всё перепуталось — то ли я — живая кукла Natali, то ли я — девочка Natali, просто похожая на куклу. И всё из-за духов. Они достались маме по наследству. Её прапрадедушка был тайный алхимик.

— Кто, кто? — не поняли дети.

— О-о, извините пожалуйста. Это что-то вроде волшебника, но не сказочного, а настоящего. Ему, этому нашему дальнему предку, удалось сделать такие духи, вдохнув которые, мы можем возвращаться в прошлое время. Вот я, например, опять стала девочкой. Я вам очень благодарна, Мишель, — и Натали, взяв кончиками пальцев подол платьица, слегка присела перед Мишей.

Но Миша на это не обратил внимания. Теперь он уже понял: девчонка старинная, со всякими древними штучками-дрючками, на которые не стоит обращать внимания. Так будет проще, а то, если всё брать в голову, свихнёшься!

Даша, отбросив все сомнения, решила, что будет дружить с Натали, она ей очень нравилась, но казалась какой-то неземной, воздушной что ли. И не только потому, что платье Натали напоминало пушистое облачко, но ещё и потому, что вся эта воздушность проступала из её голоса, движений, выражения глаз и ещё чего-то… Даша не могла, например, запросто дернуть Натали за руку, толкнуть в бок. Что-то ей мешало. «Ничего, потом привыкну. Всё будет нормально», — успокоила себя девочка.

— Ребята, запомните, пожалуйста, днём я буду куклой Натали, чтобы не испугать ваших родителей, а вечерами мы будем вдыхать чудесные духи и благодаря им путешествовать во времени и пространстве, даже в искажённом пространстве.

— Какое ещё искажённое? — удивился Миша.

— А вы смотрели когда-нибудь в кривые зеркала, бывали в комнате смеха, Мишель? Это нечто похожее, только корёжится пространство и люди тоже, которые там живут, — пыталась объяснить Натали.

Даша почти ничего не понимала, но ей нравилось, как Натали двигается, взмахивает ручкой, говорит что-то очень умное.

— Ах, господа, как хочется хоть на немножко оказаться в моём родном доме в Петербурге недалеко от Мариинского театра, — мечтательно пролепетала Натали. И вдруг глаза её вспыхнули голубым сиянием. — А ведь это возможно. Что же мы зря тратим время на пустые разговоры. Мишель, будьте любезны, откройте, пожалуйста, флакончик с духами. Но умоляю, осторожней.

Ребята открыли флакончик и по очереди понюхали. Тонкий благородный запах как бы раздвинул стены детской, пол под ногами заскользил и превратился в сверкающую картину: на переплетения орнамента из цветов и геометрических фигур, выложенных маленькими паркетинами, было страшно наступить — вдруг разрушишь! По ослепительно белому потолку порхали амурчики из гипса, стены отливали шёлком.

Дверь без скрипа отворилась и в комнату заглянула румяная, нарядная девушка в кружевном фартучке.

— Ах, Натали, вы ещё не готовы и ваши гости тоже? Маменька будут сердиться, — прямо-таки пропела она, и, казалось, что она не отчитывает Натали, а просто восхищается её нерасторопностью, так нежен был её голосок.

— Это принцесса? — деловито поинтересовался Миша, ему хотелось продемонстрировать свою осведомлённость.

Натали засмеялась — как будто зазвенели серебряные колокольчики:

— Это наша горничная Анюта. Видно, все собираются в Оперу.

— Куд-ку-у-да? — потрясённо протянул Миша.

Даша резко дёрнула его за рукав:

— Не куд-кудакай! Что ты, дикарь что ли?!

Миша прикусил язык. Старинная девчонка начинала ему порядком надоедать.

— Надо жить проще, — изрёк он, подняв палец.

— Дурак, — зашипела на него Даша, — всё равно ты не похож на папу, хоть и говоришь, как он.

Миша незаметно ткнул Дашу в бок. Девочка взвизгнула и хотела ответить брату той же любезностью. Но их поторопила Натали.

— Скорей, господа, в Оперу нельзя опаздывать. Мы пропустим увертюру, — на ходу шептала Натали.

В комнате было полно детей. Они быстро облачались в красивые наряды. Даже самые крошечные мальчики натягивали на пухлые ручки перчатки. А Миша сразу запутался в кружевах, жабо, панталонах и прочей чепухе. Но ему очень быстро и ловко помогала Анюта. Одновременно она одёргивала сзади платье на Дашеньке.

— Вот теперь всё в порядке. Господа, осмотрите себя в зеркала, ничего не забыли? — весело спросила Анюта.

Все спустились шелестящей толпой по широкой мраморной лестнице. Внизу их ожидала дама, нарядная и красивая, как фея.

— Это наша maman, — прошептала Натали на ухо Даше, весело блестя глазами и как бы проверяя впечатление, произведённое на детей прекрасной феей.

— Дорогие дети, добрый вечер! Мы рады вас видеть, — как музыкальный инструмент зазвучал голос прекрасной феи.

— Добрый вечер. Добрый вечер, дорогая мама! — со всех сторон закричали дети. Но хоть они и закричали громко и радостно, гвалта и галдежа не получилось. Это просто озадачило Мишу. Он ухмыльнулся про себя: «Вот если бы у нас в группе сразу заорало столько детей! Может быть, потому что не по-русски кричат?» — предположил Миша.

— Вы знаете французский? — поинтересовалась у наших путешественников во времени Натали.

— Ты что, спятила? Мы же ещё не учимся в школе. Кто же нас научит? — насмешливо щурясь, спрашивал Миша у смеющейся Натали. И тут Дашка его ущипнула. Только он круто повернулся к сестре, чтобы восстановить справедливость, как к нему вежливо обратился трёхлетний карапуз: