Эмоциональный букварь от Ах до ай-яй-Яй - Стрелкова Людмила Петровна - Страница 17

О презрении, высокомерии

(эмоциональный практикум для взрослых)

Начнём с того, что из трёх эмоций, составляющих понятие «враждебность», — гнева, отвращения и презрения, — презрение является наиболее холодной эмоцией. Учёные полагают, что в эволюции презрение, возможно, исполняло конструктивную функцию в развитии самообороны, в частности, как средство подготовки индивида или группы к встрече с опасным соперником (например, как самовнушение такой мысли: «Мы сильнее их, мы лучше»). Однако, повторяем, это гипотеза, в которой учёные пытаются нащупать конструктивную и адаптивную функции эмоции презрения в современной жизни и её роль в эволюции.

Можно сказать, что политические структуры отдельных государств, особенно с тоталитарной, пирамидальной структурой власти, прямо способствуют развитию этой эмоции в глобальных масштабах, когда высокие слои общества презирают «нижележащие» слои. Какие же ситуации могут вызвать презрение? Понятно, те, в которых человеку необходимо чувствовать себя умнее, сильнее, лучше в каком-то или во многих отношениях, чем лицо, которое он презирает. Ревность, жадность, соперничество способствуют появлению высокомерия, презрения (часто как защитная эмоциональная реакция).

Вам, конечно, знакомо выражение презрения, превосходства на чьём-либо лице. Всмотритесь в это изображение.

Ощущали ли вы на своём лице такое выражение? Вспомните, когда. Ведь презрение, пожалуй, только тогда конструктивно и даже необходимо, когда оно направлено против тех, кто действительно его заслуживает: палачей, преступников самых различных рангов.

Особенно тогда, в тех ситуациях, когда у человека нет никакого другого оружия, кроме презрения, когда он безоружный находится в руках вооружённых мучителей. Известно, что презрение в подобные моменты помогает победить страх.

Но всё это относится к самым общим представлениям об этой эмоции. А что же можно сказать о роли презрения в воспитании? Ну, во-первых, из всего предыдущего текста ясно, что по отношению к детям оно недопустимо, да и скорей невозможно, поскольку сама уже позиция взрослого автоматически возвышает взрослого над ребёнком (хотя очень часто ничего «возвышенного» в конкретном взрослом и нет!).

Так что просто никогда не испытывать презрения к детям — далеко ещё не заслуга. Необходимо уважать ребёнка, понимать и принимать его таким, какой он есть, делая всё возможное, чтобы те условия, в которых он живёт, были бы личностно-развивающими. Собственно об этом — и вся книга в целом.

Во-вторых, очень важно не демонстрировать своё презрение в присутствии детей к знакомым людям (особенно!) и к незнакомым. Эмоции, как уже говорилось многократно, перенимаются ребёнком, и высокомерие, презрение — не те чувства, которые ребёнок может с положительным эффектом использовать в своих контактах. Эта эмоция является слишком «взрослой», и для своего осознания, определения места в жизненном контексте, оценки, безусловно, требует определённого жизненного опыта, культуры и знаний. Ведь даже, если у нас есть серьёзный противник — этого ещё недостаточно, чтобы презирать его. Презирают недостойных противников и в особых условиях (мы уже говорили об этом), в принципе надо уметь уважать своих противников.

Но если уж вашим детям пришлось как-то столкнуться с подобными ситуациями (в кинофильме, в чьём-то рассказе), объясните им, что может случиться, когда бороться невозможно, сделать ничего нельзя и единственно, что остаётся, — это холодно отстраниться от злых, недостойных людей, почувствовать себя выше их, так как другой защиты больше нет. Конечно довольно трудно растолковать всё это детям. Пусть они не всё поймут, но важно чтобы вы подчеркнули исключительную редкость проявления этой эмоции особые обстоятельства, при которых допустимо презирать других.

И, в-третьих, хотелось бы остановиться на так называемом, житейском высокомерии, ничем не оправданном и основанном на ложных мотивах собственного превосходства. Мы уже упоминали о тех случаях, когда взрослые позволяют себе выражать презрение к знакомым в присутствии детей. Но сейчас мы поговорим о несколько других ситуациях: когда воспитатели, педагоги, врачи, медсестры и другие лица, связанные с детским учреждением (особенно они, но также и остальные лица на служебных постах: чиновники, продавцы, администраторы и т. д.), считают возможным выразить своё презрительно отношение к родителям, считая их недостойными воспитывать (возможно, справедливо считая), при их же детях. Нельзя забывать, что наше отношение к недостойным отцу или матери совсем не совпадает с отношением к маленьких детей. Им это настолько тяжело переносить, что может вызвать у чувствительных детей психическую травму. Разбираться с родителями только конфиденциально, если — есть на это права. Но всё-таки при этом унижать даже «самого недостойного» родителя презрением не стоит, и делу это не поможет, скорее наоборот — разведёт мосты понимания. Ведь проявление чувства презрения требует совершенно исключительных обстоятельств, но мы говорили об этом.

Добавим ещё, что чувство презрения может оказаться полезным, если его направить на собственный страх, но это скорей метафора: «презирать свой страх», ведь вернее всё же его преодолевать — это эффективнее, не так ли?

ВРАЖДЕБИЯ — СТРАНА ДРАЧУНОВ

…Когда дети проснулись утром, Даша почувствовала, как в неё опять проникает холод от этой противной Высокомерии; а Миша вскочил с постели, закричал и замахал руками.

— Ты что? — удивилась Даша.

Надо сказать, что Даша и Миша никогда не говорили друг другу: «С добрым утром!», а Натали об этом даже не догадывалась. И мама, и папа, и бабушка им всегда говорили: «С добрым утром!», и ребята считали, что только взрослые обращаются к детям с этим приветствием (или же наоборот), а дети друг другу так не говорят.

— Ты что? — спросила ещё раз Даша.

— Очень хочется подраться с этими высокомерами, они на нас так смотрели, будто они люди, а мы — нет.

— Подожди до вечера. Вернётся Натали и опять отправит тебя в Высокомерию, — с ехидством заметила Даша.

Миша сразу скис, перестал размахивать руками и пошёл умываться. Правда, в ванной он опять оживился, стал ладонью перерубать струю воды. Было очень приятно, хотя и набрызгал вокруг предостаточно. Когда после него в ванную вошла Даша, сразу раздались вопли. Прибежала мама…

Дело кончилось тем, что Мише пришлось вытереть пол. Но тут случилось неожиданное: Даша помогла ему. Миша, когда они вернулись в детскую, вопросительно посмотрел на сестру.

— Ты же воевал там с высокомерием, да? — был ответ-вопрос.

«А Дашка уже начинает понимать без слов», — удивился про себя Миша.

…Вечером появилась Натали и сразу с беспокойством оглядела ребят.

— Добрый вечер, дорогие дети, как вы себя чувствуете? — спросила она быстро.

— Натали, ты запомнишь, наконец, что надо говорить по-русски, — слова Миши прозвучали резко и грубо. Они как бы повисли в воздухе, как острые бесформенные предметы. Присутствие их ощущалось всеми, хотя Миша уже ничего не говорил. Даша покраснела и опустила глаза. Немного забеспокоился и Миша.

Пауза продолжалась совсем недолго, но Даше показалось, что Натали молчит целую вечность. «Натали, наверное, не хочет показать нам своей обиды», — подумала девочка.

— Простите, пожалуйста, это уже привычка. Я буду стараться не переходить на французский, — она ещё немного помолчала, потом улыбнулась и спросила: — Куда мы отправимся сегодня? — и уже достала свой великолепный веер.

— Мне хотелось бы попасть туда, где все дерутся на шпагах. Вжик, вжик уноси готовенького; вжик, вжик, кто на новенького? — полупропел полупрокричал Миша.

Натали в это время, очень удивившись, взмахнула веером.