Дикая Роза - Альварес Анна - Страница 6

Грозу явно пронесло.

— Что ты, Розита, никто ничего не знает!

— Мы никому ни словечка.

— Мы знали, что ты выкрутишься.

— Ты у нас живучая, -хуже кошки! Роза оглядела их.

— Вот что я вам скажу, ребятки. Со мной целую неделю не заговаривать и в игры меня не звать.

— Ты что, опупела?

— Цыц! Не понятно? А теперь можете раскрыть сумки и понюхать. Ну, как аромат?

Едва Кандида и Федерико отпрянули друг от друга, в кабинет вошли Дульсина и Рикардо.

— Вы здесь, видно, не скучали, если учесть, что ничего не знаете о происшедшем в саду, — сказала Дульсина.

— А что случилось? — нервно спросила Кандида.

— Девчонка-воровка забралась в сад. Рикардо рассмеялся.

— Дульсина всегда все преувеличивает. Ну, захотелось девочке слив.

— Это, по мнению нашего братца, не воровство! Раздраженная Дульсина подошла к сейфу.

— Сейчас, лиценциат, вам предстоит одна формальность.

— Может, она была голодна, эта девочка? Правда, Федерико, — подсела к Роблесу Кандида и тут же испуганно поправилась: — Правда, лиценциат?..

Рикардо улыбнулся.

— Вот возьми десять тысяч песо для своей воровки, — сказала Дульсина. — А вы, лиценциат, выпишите чек на имя Рикардо. На сто тысяч песо.

Федерико недоуменно взглянул на нее.

— Но недавно вы мне сказали…

— Да, я сказала, чтобы вы в этом месяце не выдавали Рикардо ни сентаво. Но Рикардо большой мастер находить веские доводы, чтобы получить от меня желаемое. Выпишите чек, лиценциат.

И она передала ему чековую книжку. Кандида изумленно смотрела, как Федерико выписывает чек.

…Когда Рикардо сбежал по лестнице в сад, там был только Себастьян. Он, насвистывая, подстригал кусты.

— А где девушка?

— Ушла.

— Как? Не дождавшись денег?

— Она сказала, хватит и того, что ей дали. Велела поблагодарить. И еще сказала, что вы очень хороший.

Рикардо улыбнулся.

— Жаль, что ушла. Думаю, деньги бы ей не помешали.

— Если желаете, я их могу отнести ей.

— Ты разве знаешь, где она живет?

— Она сказала, что живет в Вилья-Руин. Это недалеко. Зовут ее Роза. И она не такова, чтобы в этом затерянном городе ее не знали. Приметная девушка.

— Хорошо. Отнеси ей деньги.

Рикардо подумал. Потом жестом остановил садовника.

— А знаешь, я попробую найти другой способ, как передать.

Томаса с удивлением смотрела на сумки, принесенные Розой.

— Смотри, какие сливы. Ну, съешь хотя бы одну.

— Не хочется, доченька. Сейчас не хочется.

— Ты когда-нибудь ела такие?

Томаса взглянула на Розу с грустной усмешкой:

— Конечно. Только давно.

— Когда ты с моей мамой жила?

— Да…

Роза начала разбирать сумки, выставляя на стол многочисленные банки, выкладывая пакеты.

— Вот. Называется «Пю… пю-ре из то-матов». А здесь — рис. А здесь — фасоль.

— Откуда все это?

— Подарили, честное слово! Уж сегодня мы точно поедим на славу!

— Что ты опять натворила, Розита? Роза замерла.

— Да ты что, Манина? Помереть мне на месте, если вру. Папой-мамой клянусь, что не крала. Ей-Богу, мне их подарили.

Для Томасы эта клятва в устах Розы прозвучала невесело.

— Где? За что?

— Ну, в одном доме…

— Ох, Роза, ты что-то от меня скрываешь. Все это однажды кончится полицией.

— Манина, я тебе так скажу: я, конечно, не была паинькой, но все обошлось. Это действительно подарок. И я тебе все расскажу, все как есть, клянусь Девой Гвадалупе…

Томаса смотрела на нее с сомнением.

В доме Линаресов тоже собирались ужинать. Сестры и Рикардо сидели за столом. Леопольдина с другой служанкой суетились вокруг.

— Что, Рохелио и сегодня с нами не будет ужинать? — спросил Рикардо.

— Что тут удивительного. Ты же знаешь, стоит ему запереться у себя, и нет такой силы, которая могла бы извлечь твоего братца из его комнаты.

— Бедняга, он ни о чем не может думать, кроме своих больных ног, — сказала Кандида.

— Он придает своей болезни слишком большое значение. Не он один такой, — поддержала ее Дульсина.

— Он должен больше доверять врачам, — заметил Рикардо.

— Платить врачам — все равно что швырять деньги на ветер. Рикардо не согласился.

— Все-таки у него это не от рождения. Это следствие аварии.

— Ну и что? Сколько врачей его лечили. Где результаты?

— Может, нужен один, но толковый.

— Но каждый раз, когда я предлагаю показать его новому. врачу, он отвечает мне одно и то же: не лезь в мою жизнь.

Покончив, как ей показалось, с этой неприятной темой, Дульсина посмотрела на Кандиду.

— Ты что-то хочешь сказать? Кандида кивнула.

— Я говорила, Рикардо, что Леонела утром звонила тебе несколько раз?

— В самом деле? — равнодушно спросил Рикардо.

— Да. Свяжись с ней.

— У меня нет на это ни времени, ни желания.

— Да Господь с тобой, — вмешалась Дульсина. — Как ты обходишься с Леонелой! Она такая милая. И так благосклонна к тебе. Только о тебе и говорит.

Рикардо поморщился.

— Именно это нравится мне в ней меньше всего. Эта ее настойчивость. Я бы даже сказал — назойливость.

Рикардо лениво пошевелил вилкой.

— Ты сам не знаешь, что говоришь, — продолжала Дульсина. — Другой бы на твоем месте нос задрал. Леонела, с ее красотой, богатством, престижем в обществе. А до чего элегантна!.. Мне бы хотелось, чтобы ты женился на ней.

А?

— Но ты же знаешь, что я об этом твоем желании думаю. Леонела для меня товарищ, и не больше. С ней хорошо в обществе… Я даже готов допустить, что она обворожительна. Но не для меня. Я не вижу в ней ни своей жены, ни матери моих детей.

— Вот это славно! Не зарекайся. Я уверена, что ты женишься на Леонеле.

— Заблуждаешься, сестренка.

— А вот увидишь.

— Забудь и думать.

Дульсина рассматривала в бокале легкое светлое вино.

— Ты говоришь это из духа противоречия.

— Понимайте, как хотите.

Рикардо встал и подошел к окну, за которым тихо шелестел сад. Он помолчал. Потом внезапно обернулся и с улыбкой посмотрел на сестер.

— Да я скорей готов жениться на этой сегодняшней дикарке, которая забралась в наш сад, чем на Леонеле!

Сестры оторопело уставились на него.

ПОПУГАЙ РИКАРДО

Роза любила бывать на рынке. Деньги в доме водились редко. Но на прилавках было много такого, на что просто интересно было посмотреть. А за прилавками стояли в основном хорошо знакомые Розе люди, с которыми что поторговаться, что просто поболтать — одно удовольствие.

Сегодня Розе нужно было купить мясо, лук и чеснок. Но почему-то ее тянуло в другой уголок рынка, где продавались цветы. Обычно они не привлекали ее внимания. И то, что она вот уже пять минут стояла, любуясь тугой желтой розой, удивило ее саму.

— Черт, какая красивая, — сказала она сама себе. И подумала о том, что слово это было недавно сказано странным парнем, хозяином сада, сказано о ней, Розите…

Люди вокруг шумели, спорили. То и дело кто-нибудь из них кивал Розе, передавал привет Томасе, справлялся о ее здоровье, и Роза объясняла,.что у Томасы застарелая «ревма», а так — все ничего.

— Как поживаете, донья Фило?

— Спасибо, крошка.

Торговка Филомена наклоняется к Розе и таинственно говорит ей:

— Скажи Томасе, через пару деньков травку ей пришлю, чаек заварит — лучшее средство от ревмы.

— Скажу, донья Фило.

По соседству торговал старый Иларио. Роза подошла к клетке с огромным ярким попугаем.

— Здравствуй, птичка, — сказала она. — Дон Иларио, этого попугая никому не продавайте. Вот разбогатею и сама куплю.

Иларио что-то прикинул в уме.

— Когда ты разбогатеешь? Когда у этого попугая правнуки появятся?

— Шутник вы, дон Иларио. Иларио понизил голос.

— Не была бы ты такой дикаркой — давно бы попугайчика себе завела. Нравится?

— Конечно. Мы с ним кореша. Правда, сынок?