Здесь покоится наш верховный повелитель - Холт Виктория - Страница 13

Но, будучи по натуре оптимисткой и вспомнив, в каком виде они оставили город – с травой, растущей между камнями мостовой, с красными крестами на дверях и чумными телегами на улицах, – она воскликнула:

– Ну, сейчас он выглядит не хуже, чем когда мы его покинули.

А самое главное, труппа «Слуги короля» снова давала представление в театре.

Нелл тут же явилась в театр, который чудом сохранился, и сразу заметила – Томас Киллигрю даже увеличил цену за то время, пока в театре не было спектаклей.

Лондон радовался возвращению Нелл. Она изменилась за два года своего отсутствия. Она рассталась со своим детством. В свои семнадцать лет Нелл была хорошо владеющей собой молодой женщиной; она ничуть не утратила своего очарования; никогда еще она не была так стройна и изящна; она была так же находчива в разговоре; но все, кто ее видел, утверждали, что никогда еще Нелл не была так удивительно красива.

Вскоре она с успехом играла леди Уэлти в «Английском господине» Джеймса Хоуарда, а чуть позднее исполнила роль Селии в «Веселом лейтенанте» Флетчера.

В стране по-прежнему было неспокойно: чума и пожары парализовали торговлю, голландцы продолжали угрожать. В своем жилище, снятом опять на Друри-лейн, Нелл не задумывалась о таких вещах. Она устраивала вечеринки и развлекала своих друзей пением и танцами. Они вели разговоры о скандалах при дворе, о театре и ролях, которые исполняли, им и в голову не приходило задумываться о государственных делах. Они и представить себе не могли, что подобные вопросы могут их касаться.

На этих вечеринках бывали и придворные. Являлся сюда даже знаменитый герцог Бекингемский. Ему удавались пародии, и он не раз заявлял, что ему хотелось бы превзойти в этом искусстве мисс Нелл. С ним приходила леди Калсмейн, которая любезно расточала комплименты маленькой комедийной актрисе по поводу ее игры. Она расспрашивала ее о Карле Харте, и ее большие голубые глаза хищно посверкивали. Карл Харт был очень красивым мужчиной, а Нелл слышала о неутолимом влечении леди к красивым мужчинам.

Одна из эпиграмм, ходившая по городу, высмеивала первую любовницу короля. В ней говорилось:

Утверждали, что эту эпиграмму сочинил граф Рочестер, который был двоюродным братом леди Калсмейн и одним из самых необузданных распутников при дворе. Недавно он попал в тюрьму за похищение богатой невесты. Он был так дерзок, что мог сказать что угодно даже самому королю. И тем не менее пользовался постоянной его благосклонностью.

Генри Каллигрю тоже бывал там, он стал ее другом с того самого дня, когда она попросила его помочь освободить Розу. Теперь она знала, что он не только один из любовников леди Калсмейн, но и Розы тоже, и что он – самый большой лжец в Англии. Приходил сэр Джордж Этеридж, медлительный и добродушный, все здесь звали его «Кроткий Джордж». Другим гостем, приходившим к ней в дом, был Джон Драйден, невысокого роста поэт с прекрасным цветом лица, написавший уже несколько пьес и обещавший написать еще одну – специально для Нелл.

Он сдержал свое обещание, и вскоре после возвращения в Лондон Нелл играла в пьесе «Тайная любовь, или королева-девица»; роль Флоримелии, написанная специально для нее, стала самым большим успехом в ее карьере.

Весь город ходил смотреть миссис Нелл в роли Флоримелии: Драйден создал образ девушки-сорвиголовы, создания остроумного, хорошенького, озорного, смешно передразнивающего всех и вся. Другими словами, Флоримелия была копией Нелл – и Флоримелия очаровала весь Лондон!

Теперь она смогла позабыть то ужасное время, когда свирепствовала чума, смогла позабыть нищету, пережитую в Оксфорде, – так же как в начале своей карьеры она позабыла бордель в переулке Коул-ярд и ту жизнь, когда была продавщицей апельсинов в партере. Нелл умела сделать жизнь восхитительной не в самые лучшие времена и помнить из своего прошлого только то, что позже называешь приятными воспоминаниями.

Карла Харта она потеряла. Он так и не простил ей, что она выбрала свою семью, а не его. Нелл пожимала изящными плечиками. Она любила его, когда так мало знала о любви! Любовь ее была робкой, доверчивой, пробной. Она была благодарна мистеру Карлу Харту и не держала на него зла за то, что теперь он с удовольствием проводил время с миледи Калсмейн.

Сейчас ей больше всего нравилось важно прохаживаться по сцене в громаднейшем напудренном парике, из-за которого она казалась еще меньше, чем была на самом деле, – фигура нелепая и очаровательная в то же время, полная энергии, полная жизнерадостности и очарования, заставляющая публику партера подпрыгивать на своих местах от удовольствия и хохота, а каждую молоденькую зрительницу – подражать Нелл Гвин.

А в конце пьесы она плясала свою любимую джигу.

– Ты должна плясать джигу! – сказал Лейси. – Молл Дэвис привлекает публику в Герцогский театр своими танцами. Ей-богу, Нелл, она милейшее создание – эта Молл Дэвис… но ты милее всех!

Нелл отворачивалась от его восхищенных взглядов; ей не хотелось казаться неблагодарной человеку, который сделал для нее так много. Но в то время она и слышать не хотела ни о каких любовниках.

Она не хотела близости с мужчиной без любви, а в жизни теперь было так много всего, что можно любить помимо мужчин!.. Она могла бы ему напомнить, что Томас Киллигрю платил женщине двадцать шиллингов в неделю, чтобы она оставалась в театре и дарила счастье его актерам в моменты их предрасположения к любовным утехам. Так что, даже будучи благодарна Лей-си, она отворачивалась от него, как научилась отворачиваться от великого множества добивавшихся ее расположения.

А ее расположения добивались действительно многие. В те дни из всех актрис больше всего говорили о ней. В театрах, возможно, были актрисы лучше нее, но Нелл была самой очаровательной. Хотя кое-кто утверждал, Молл Дэвис в Герцогском театре танцевала превосходней всех.

Горожане цитировали стихи Флекно, посвященные очень хорошенькой даме:

Ухажеры декламировали ей этот стишок, напевали его в партере. А последние две строчки выкрикивали особенно громко:

И хотя время было тяжелое и собрать полный театральный зал было крайне сложно, те, кто имел возможность отрешиться от государственных забот, все же шли смотреть, как Нелл Гвин играет Флоримелию и задорно танцует свою джигу.

Король хандрил. Франсис Стюарт, которую он так долго обхаживал, убежала с герцогом Ричмондским, да и более важные дела давали много причин для беспокойства. Его королевство, почти разрушенное ужасными событиями последних двух лет, оказалось перед серьезной угрозой со стороны голландцев. У него не было денег для снаряжения новых кораблей, поэтому он вынужден был вести переговоры о заключении секретного перемирия. Французы объединялись с голландцами против него, и голландцы, не перенесшие таких испытаний, не стремились к миру.

Король редко посещал представления, он не пришел даже на новую пьесу Джона Хоуарда «Все ошиблись, или Безумная игра», в которой у Нелл была комедийная роль.

Ее звали Мирида, и у нее было два поклонника – толстый и худой, а она одному обещала выйти за него замуж, если он поправится, а другому – если тот сумеет похудеть. Эта роль дарила ей много возможностей для шутовства, которое было ее коньком. Лейси, в костюме с подушками на животе, был толстым любовником, и Нелл в сцене с ним доводила публику до истерического хохота. Привлекала публику и пародия Нелл на роль Молл Дэвис в спектакле «Соперники» в Герцогском театре; вместе со своим толстым возлюбленным она перекатывалась по сцене, представляя на всеобщее обозрение значительную часть собственной персоны, так что джентльмены в партере, чтобы разглядеть все получше, становились ногами на сиденья. Это вызывало недовольство сидящих позади, часто приводило к раздорам.