Высокое искусство - Фридланд Лев Семенович - Страница 17

Если теперь пересечь один из этих краев, то длинный кожный тяж с этой стороны освободится и будет походить уже не на ручку чемодана, а на кругловатый стебель с одной ножкой. Он становится подвижным. Его можно согнуть на этой ножке в любую сторону.

Теперь «стебель» мог начать путешествовать. На коже спины отмерили по направлению к ноге расстояние, равное длине «стебля», и сделали насечку – надрезали кожу в этом месте. Свободный, отсеченный конец «стебля» наклонили и вшили в насечку. Через несколько дней он прирос, и получилась снова «чемоданная ручка», только переместившаяся в сторону ноги на расстояние, равное своей длине.

Так трансплантат сделал свой первый двадцатисантиметровый шаг.

Мог теперь отмереть кожный тяж? Тоже нет. Он питался по-прежнему через свою неотрезанную ножку. А для чего вшили отрезанный край в насечку? Чтобы из надреза кожи вросли в «стебель» новые кровеносные сосуды. Тогда питание трансплантата опять будет обеспечено с двух сторон. Это очень хорошее питание, которое не позволит трансплантату ссыхаться и отмирать.

Через некоторое время он снова мог передвинуться. Для этого отрезали вторую ножку и ее освобожденный конец, описавший дугу, вшивали в новую насечку, приготовленную опять на расстоянии длины «стебля». Это был второй шаг трансплантата к больному месту на ноге.

Так, передвигаясь, «стебель» совершал намеченное врачом путешествие. От лопатки он добрался до бедра и колена правой ноги. Теперь его свободный конец вшили в насечку, сделанную рядом с границей дефектного, изъязвленного участка кожи.

Трансплантат прибыл к месту назначения. Последний раз он стал похожим на ручку чемодана.

Предстояла заключительная операция. Задняя ножка была пересечена. «Стебель» держался на одной ножке, вшитой в границу дефектного участка кожи. Его разрезали по длине шва, и «стебель» расправился. Из круглого он стал плоским и уже походил не на ручку чемодана, а на развернутый лоскут. К этому моменту старый рубец с язвой был удален, на его месте образовалась раневая поверхность, на которую и наложили развернутый лоскут «стебля». Трансплантат занял свое место. Наложенные швы укрепили его здесь навсегда. Пересадка была закончена.

Что же стало с той раной на спине, которая образовалась на месте взятия трансплантата? Она к этому времени зажила.

Хорош этот способ пересадки? Да, конечно, очень хорош. И тот ученый, кто его придумал, заслуживает большой благодарности, так как он дал врачам оружие в борьбе против обезображивания и страданий.

Но и у этого способа имелся один довольно крупный недостаток. Пока «стебель» передвигался от пункта его образования до пункта назначения, приходилось много раз по дороге вшивать в кожу то одну ножку «стебля», то другую, много раз ждать приживления «стебля». Это делало путь трансплантата очень долгим и, следовательно, выполнение всей операции очень затяжным процессом. Иногда во время проведения этой операции наступали осложнения. Значит, надо было сократить продолжительность всей процедуры пересадки. Задача казалась трудной, сложной. И всё же мысль ученого, одушевленная желанием помочь больным, нашла решение.

«Стебель» делал «шаги», он был «шагающим стеблем», весь путь он проделывал «шаг» за «шагом».

Ускорить это движение можно было одним способом: посадить «стебель» на подвижную основу, дать «пешеходу» – стеблю – «транспорт». Транспортом могла быть рука.

Так и сделали. Полоску кожи, превращенную в круглый тяж, в «чемоданную ручку», переводили со спины на живот, что требовало сравнительно немного времени, или «стебель» сразу же образовывали из кожи живота. Отсюда, с живота, один конец круглого тяжа пришивали к руке, обычно к коже нижней трети предплечья, несколько выше кисти. Когда этот край таким образом приживал к руке и кровоснабжение тяжа обеспечивалось, второй конец трансплантата отрезали от кожи живота и «стебель» держался только на предплечье. Теперь руку можно было поднести сразу же к тому месту, которое нуждалось в пересадке: к голени, щеке, носу, почти к любому участку тела.

Итак, срок путешествия «стебля» резко сокращался. Вся операция облегчалась.

Опасность осложнений также уменьшалась.

Весь этот способ пересадки, и первоначальный и сокращенный, получивший признание во всем мире, носит название: пластика круглым мигрирующим кожным стеблем. Его ввел в хирургию ученый, окулист, профессор, академик Владимир Петрович Филатов.

Новый орган

В один из дней августа 1943 года во время ожесточенных боев в полевой госпиталь доставили раненого воина Петра Сигаева. Осколок снаряда не причинил ему смертельных разрушений, непосредственно угрожающих жизни, но это было очень тяжелое ранение по своему расположению и по своим последствиям.

Когда врачи разбинтовали голову раненого, то перед ними оказался человек с поврежденной половиной лица. Нижняя челюсть была переломлена в двух местах. Все зубы на ней, за исключением четырех, оказались выбиты, был размозжен язык. От языка остались обрывки тканей, которые тут же под новокаиновым обезболиванием пришлось отрезать вплоть до самого корня.

Раненого эвакуировали в Москву. Когда он прибыл в Центральный институт травматологии, то состояние раненого ухудшилось. И это вполне понятно. Отсутствие языка постепенно подкашивало силы раненого. Без языка человек не может говорить, но гораздо большая беда в том, что без языка человек не может есть. Прием пищи у Сигаева был резко затруднен, разжевывание и проглатывание пищи были почти невозможны. Еду, даже в ограниченной степени, можно было принимать только лежа.

В Институте травматологии раненого стали лечить. Прежде всего занялись его раздробленной челюстью. Через месяц после того, как удалось искусственным питанием несколько поднять силы больного, укрепить его, улучшить общее состояние, была произведена операция: все плотные рубцы в области перелома челюсти рассекли, челюсть вытянули вперед, чтобы она заняла нормальное положение, и наложили на нее гипсовую шину сроком на шесть недель.

Когда нижняя челюсть была укреплена и срослась, на четыре уцелевших зуба и на верхнюю челюсть поставили протезы, позволявшие хорошо пережевывать пищу. Осколки нижней челюсти были удалены, а дефект кости устранен пересадкой хряща; подбородок образовали тоже с помощью пересаженного кусочка хряща.

Так, шаг за шагом, хирурги восстанавливали лицо Сигаева.

Оставалось самое трудное – язык. Врачи приняли единственно правильное решение – создать язык заново. Наиболее подходящим материалом для этого оказалась кожа, но нужен был большой кусок ее. Решено было трансплантат взять со спины. На спине, несколько пониже лопатки, приготовили филатовский круглый стебель. Но для функций языка одной тонкой кожи было мало. Поэтому пластинку кожи отсекли вместе с подкожной клетчаткой и с жировым слоем. Получился стебель почти нужной толщины.

Путь для его путешествия выбрали самый короткий. Со спины стебель переместили на живот, а оттуда сразу на руку. Место на руке выбрали такое, что стоило только руку поднести к лицу, как стебель оказывался у рта.

В ноябре 1946 года была произведена заключительная операция. Остаток корня языка прошили крепкой шелковой нитью и сильно, насколько было можно, натянули. С трудом работая инструментами в глубине полости рта, хирурги освежили раневую поверхность корня языка, – срезали образовавшиеся рубцы. Площадка для приема филатовского стебля была готова.

Поднятая рука больного приблизила трансплантат к самому рту. Конец стебля распластали и образовавшийся плоский лоскут ввели в глубину ротовой полости. Его сшили там с верхней и нижней поверхностью корня языка. Одна ножка стебля находилась теперь на корне будущего языка, другая оставалась на руке. Чтобы больной не прикусил стебель, на зубы надели добавочный пластмассовый протез с так называемым повышенным прикусом, который мешал зубам сомкнуться.