Шарм одиночества - Хантер Кэти - Страница 16

— Да, я останавливаюсь там всегда, когда прилетаю в Мадрид, — сказала, энергично кивнув, американка. — Там такие забавные швейцары!

— Жаль только, что все они чуточку староваты, — с улыбкой добавила Моника. — Пока один из них нес мои чемоданы, я все время волновалась, как бы его не хватил удар.

Чак вертел головой, видимо, высматривая кого-то среди публики. Не обращая на него внимания, Керри продолжала:

— Рекомендую вам познакомиться с Антонио. Он очень предупредителен. Вы сами это поймете, когда его увидите.

Чак обернулся и выразительно посмотрел на жену. Та ответила ему невозмутимым пристальным взглядом. Монике стало как-то не по себе. Некоторое время все трое стояли молча. Народу в зале заметно прибавилось, но никаких знакомых лиц Моника так и не заметила. Разговор с американцами явно не клеился, но найти здесь других собеседников она не надеялась, поэтому вынуждена была довольствоваться этой странной парочкой.

— Так чем же вы все-таки занимаетесь, Чак? — спросила Моника.

— Работаю в одной нефтяной компании, — ответил он.

— Компания принадлежит его брату, — добавила Керри.

Чак натянуто улыбнулся, но не стал развивать эту тему, чувствуя себя не так уверенно, как его супруга. Очевидно, он относился к тому типу мужчин, которые ощущают себя подростками и в зрелом возрасте. Возможно, он женился, чтобы уйти из семьи, в которой доминировал его старший брат, но и ранний брак не прибавил ему уверенности.

— Не выпить ли нам чего-нибудь освежающего? — сказала Керри. — Чак, поухаживай за Моникой. Что вы предпочитаете пить в это время суток?

— Джин с тоником, — сказала Моника.

Чак забрал у нее пустой бокал и пошел к буфету.

— Вы кого-нибудь здесь знаете? — понизив голос, поинтересовалась американка у Моники.

— К сожалению, никого. А вы? — спросила Моника.

— Я знаю Рода, вон того импозантного мужчину, который стоит по левую руку от вас с бокалом вина. Он был здесь в прошлом году. Нет, не этот, а другой, в пестром галстуке!

— И что он за человек? — спросила Моника, разглядывая Рода.

— Так себе, ничего особенного, — с сожалением ответила Керри.

В это время подоспел Чак, в руках он держал поднос с наполненными бокалами. Моника взяла один из них и, пригубив, сказала:

— Пожалуй, я немного погуляю по залу. Может быть, встречу кого-то из своих старых знакомых. Еще увидимся!

— Желаю вам приятного вечера, — сказала Керри и многозначительно подмигнула ей.

Моника побродила среди групп гостей, обменялась с некоторыми из них малозначительными фразами, однако так ни с кем и не разговорилась. Тем временем Керри подошла к Роду и стала с ним о чем-то оживленно беседовать. Чак по-прежнему молча стоял с ней рядом, с тоской озираясь по сторонам. Моника подумала, что, будь она на его месте, она бы не поехала в эту поездку. Очевидно, он чувствовал себя белой вороной среди множества людей, объединенных профессиональным интересом.

В конце вечера Моника снова подошла к странной американской супружеской паре.

— Кажется, пора и честь знать, — сказала она Керри.

— Так или иначе, мне здесь осточертело, — ответила та. — Не поехать ли нам в какое-нибудь другое место, туда, где повеселее?

Время близилось к полуночи, но в отель Монике возвращаться совершенно не хотелось, хотя здравый смысл и подсказывал ей, что перед открытием конференции следует выспаться. Керри предложила отправиться в один уютный бар, все трое взяли такси и отправились на нем на другой конец города. По тротуарам прогуливалась хорошо одетая публика, улицы были забиты машинами. Ночью Мадрид оживал. В баре яблоку негде было упасть. Чак отправился к стойке за выпивкой, а Керри, воспользовавшись его отсутствием, шепнула Монике:

— Как тебе вон тот парень в джинсах и тенниске, что стоит возле бара? Симпатичный брюнет, не правда ли? Настоящий испанский мачо!

— Да, он довольно-таки милый, — покосившись на незнакомца, сказала Моника.

— Может быть, пригласим его к нам в отель? — спросила Керри.

— Вряд ли эта идея придется по вкусу Чаку! — воскликнула Моника и рассмеялась.

Керри невозмутимо посмотрела на Монику и будничным тоном произнесла:

— Он не станет возражать, ему это не внове.

— Вы не шутите? — спросила Моника.

— Нет, я говорю вполне серьезно, — сказала американка. — Это его заводит. Ты шокирована?

— Нет. А что, похоже?

— Да, немного, — кивнула Керри. — Успокойся, милочка. Такое случается на каждом шагу. И у вас в Англии тоже. — Она совсем по-свойски пожала Монике руку.

— Да, конечно, — подхватила Моника, — просто иногда люди…

— Ради Бога, только не надо ничего мне объяснять! Я сама могла бы прочесть лекцию на эту тему. Все-таки я американка!

В этот момент вернулся, неся бокалы в руках, Чак, и разговор прервался. Моника старалась на него не смотреть, опасаясь, что он что-то прочтет в ее взгляде. Ей стало ясно, что его покорность имеет сексуальную подоплеку. Видимо, ему была привычна роль раба, в то время как Керри взяла себе роль его госпожи. Бесцеремонность американки несколько смущала Монику, однако ей хотелось узнать об этой женщине больше. И не столько из желания расширить свои познания о формах человеческого общения, сколько из чисто женского любопытства. Ей было интересно, как далеко может зайти в своем самоуничижении Чак, когда она окажется в интимной ситуации.

— Тебе доводилось раньше бывать в этом баре? — спросила Керри у Моники.

— Нет, я здесь впервые, — ответила та, испытывая неловкость за собственные мысли о сексуальной жизни едва знакомых ей людей. Раньше подобная блажь никогда не приходила ей в голову. И теперь от смущения щеки ее стали пунцовыми.

— В таком случае тебя ждет много интересного, — многозначительно сказала американка.

Разговор перешел в нормальное русло, и Моника даже подумала, что она неверно истолковала слова Керри. Если Чак помалкивал во время разговора женщин, то это еще не означало, что он застенчив. Возможно, что он скрытен по своей натуре или же просто устал. Они выпили еще по бокалу, однако ни один из столиков так и не освободился, а стоять весь вечер возле стойки никому не хотелось.

— Который час? — наконец спросила у нее Керри.

— Без десяти минут час ночи, — ответила Моника. — Завтра в девять мне нужно быть на заседании. Не пора ли нам возвратиться в гостиницу?

— Да, пожалуй, — согласилась Керри.

Вернувшись в отель и забрав у портье ключи от номера, Моника попрощалась с американкой и уже было направилась к лифту, когда Керри, взяв ее за локоть, шепнула:

— Давай выпьем по рюмочке на сон грядущий! Здесь чудесный бар, а спать мне совершенно не хочется.

Несколько осоловев от выпитых спиртных напитков, Моника позволила американке уговорить ее и согласилась на скорую руку пропустить по порции виски. Кресло, в которое она плюхнулась в гостиничном баре, было таким удобным, что ей не хотелось шевелить ни ногой, ни рукой, не говоря уже о том, чтобы дотянуться до столика, стоявшего перед ней. Керри и Чак о чем-то поговорили между собой, после чего Чак повернулся и вышел из бара.

— Ему захотелось принять душ, — пояснила Керри, садясь в кресло напротив Моники и закидывая ногу на ногу.

К ним подошел официант. Увидев его, Керри расплылась в улыбке:

— Антонио! Как я рада снова тебя видеть! Значит, ты по-прежнему здесь работаешь?

— Да, мадам, к сожалению, — с заметным испанским акцентом ответил официант.

— Ах, Антонио, здесь совсем неплохо! Или ты недоволен своими клиентами? — проворковала Керри, лаская его взглядом.

— Ах, если бы только все они были такими, как вы, мадам! — мечтательно закатив к потолку глаза, ответил официант.

— Мне приятно это слышать от тебя, Антонио! Принеси нам с коллегой два бокала виски, лучше всего «Шивас ригал».

— Будет исполнено, мадам!

Он отошел к стойке выполнять заказ, и Моника спросила:

— Это о нем вы мне говорили?

— Да, именно о нем. Он такой славный!