Рассвет рыцаря - Хантер Ким - Страница 12

Солдат был удивлен, однако делать было нечего. Устроившись на карнизе, он протянул монету подошедшему сборщику платы.

— А с крыс ты тоже берешь деньги? Они проводят здесь не только ночи, но и дни.

Сборщик платы, маленький щуплый человечек, покачал головой.

— Дружище, если ты будешь издеваться над слугами ее величества, то попадешь в беду. Только попробуй еще разинуть пасть, и я сделаю так, что ты будешь болтаться на крепостной стене. Быть может, я кажусь тебе хилым и слабым, но на улице полно солдат, которые с радостью попинают тебя ногами. Я ясно выразился?

— Тут понимать особенно нечего. Поскольку я чужой в здешних местах, наверное, мне действительно следует попридержать язык.

— Ты абсолютно прав, дружище.

Время летело стремительно. Не успел Солдат оглянуться, как прошел целый месяц с того момента, как он попал в город. Днем Солдат работал на Спэгга, ночью спал в канализации. Вряд ли такую жизнь можно было назвать насыщенной и разнообразной, но для него существовало лишь настоящее. Он смутно надеялся постепенно выбраться из той дыры, куда попал, но у него пока не было никаких мыслей, как это сделать. А затем наступил день, когда его арестовали.

Солдат стоял за прилавком, помогая Спэггу убедить прохожих купить «руки славы».

— Не желаете стать невидимым? — кричал он. — Иметь возможность делать все те пакости, о которых вы всегда мечтали, не опасаясь быть увиденным и пойманным? Мужчины смогут незаметно проникать в женские общественные бани! Женщины — следить за своими обманщиками-мужьями и заставать их врасплох со спущенными штанами! Ну же, подходите, покупайте «руки славы». Отдаем за бесценок по средам, пятницам и в неофициальный день рождения королевы. Навощенные пальцы с фитилем гарантированно зажигаются с первого раза. При их свете можно читать или шить. Незаменимая вещь для профессиональных взломщиков и воров, грабящих могилы, — вы обойдетесь и без дополнительного плаща-невидимки…

Появившиеся из-за угла шестеро стражников во главе с капитаном направились через площадь прямо к прилавку Спэгга.

— Что ты на этот раз натворил? — спросил Солдат. Торговец руками уже пятился назад, отдаляясь от своего помощника.

— Не я, — пробормотал он. — Ты.

В этот день совершались казни. Убийц, грабителей и насильников вешали за городскими стенами, но изменникам рубили головы в замке. Эшафот был воздвигнут на площади рядом с особняком Лорда-поимщика воров. До рынка доносились удары топора, отсекающего очередную голову. Время от времени раздавался пронзительный крик, обрывавшийся глухим стуком. Перед глазами отчетливо возникала жуткая картина сверкающего топора, поднимающегося над шеей дрожащего от страха осужденного и резко обрушивающегося вниз.

Стражники пришли на рынок для того, чтобы привести еще одну жертву на площадь казней.

Солдату сперва показалось, что стражники собираются снять с него ошейник, поскольку он, проносив целый месяц железный воротник, заслужил честь стать полноправным гражданином Зэмерканда. Только услышав грозный оклик капитана, Солдат понял свою ошибку.

— Чужестранец, известный под прозвищем Солдат, заключается под стражу. Королевский суд приговорил его к смерти за то, что он провел в стенах этого города целый лунный месяц без разрешения. Взять его!

Последние слова были обращены к стражникам.

Солдат ощутил, как внутри что-то вспыхнуло. Уголок сознания, где ютились бок о бок чувство вины и ненависть, ожил. Проворно отпрыгнув назад, он протянул руку к мечу.

Разумеется, никакого меча у него не было. Однако на поясе висел боевой молот ханнака. Выхватив молот, Солдат присел в боевую стойку, словно загнанная в угол крыса, приготовившись расправиться с теми, кто пришел его арестовывать. Он не собирался окончить свои дни на виселице, сдавшись без боя.

Рыночная площадь мгновенно ожила. Горожане высыпали из близлежащих зданий — трактиров, борделей и ратуши — и стекались к лавке торговца руками, учуяв кровавое зрелище.

Офицер выхватил меч; стражники направили на Солдата острия пик.

— Сопротивление бесполезно. Тебе некуда бежать, — сказал капитан. — А так могут пострадать невинные.

— Про невинных забудь! — крикнул голос из толпы. — Мы хотим посмотреть на хорошую драку! Хотим увидеть кровь и выпотрошенные внутренности!

Толпа встретила эти слова восторженным ревом. Ободранные сорванцы, только что пинавшие ногами несчастную живую крысу, бросили это занятие и стали пробираться вперед, протискиваясь между ногами взрослых. Шелудивый пес, семенивший куда-то по своим собачьим делам, удивленно огляделся, недоумевая, что происходит на этой обычно спокойной площади.

Сделав выпад, Солдат ударил одного из стражников по голове, и тот отлетел в толпу; в каске образовалась большая вмятина. Подбадриваемый криками зевак, стражник попытался подняться на ноги, но не успел сделать и несколько шагов, как у него затряслись колени, и он рухнул на мостовую.

Оставшиеся пять стражников стали тыкать в Солдата пиками, разъяренные тем, что первый успех одержал противник. Боевой молот выбивал частую дробь по древкам, словно какой-то мальчишка шел с палкой вдоль забора. Стражники были сбиты с толку. Солдат прыгал и приседал как заведенный, уворачиваясь от направленных в него пик. Его акробатическая ловкость пришлась по душе зрителям, взорвавшимся восторженными криками. Один из стражников опрометчиво подошел слишком близко, и молот опустился ему на ногу. В следующее мгновение смертоносное острие на обратной стороне молота пробило левую руку товарищу раненого.

Солдат издал торжествующий вопль, предчувствуя близкую победу. С лицом, искаженным яростью, он двинулся на своих противников, размахивая над головой молотом. Под этим неистовым напором стражники попятились, оглядываясь на командира и ища у него поддержки.

Капитан сохранял невозмутимое спокойствие.

— Если я вызову подкрепление, тебя прикончат на месте, — сказал он Солдату. — Если же ты сдашься, получишь по крайней мере шанс быть выслушанным.

Толпа взорвалась громкими криками:

— Не вздумай!

— Незнакомец, сражайся до конца!

— Не давайся живым!

Но Солдат понял, что эти стервятники хотят лишь продолжения увлекательного зрелища. Они влачат убогое существование и желают немного развлечься. Он для них не более чем цирковой артист. Петушиные бои, единоборство с медведем, драка в стальных рукавицах — вот что волнует этих людей. Но когда он упадет на мостовую с проломленным черепом, истекая кровью, они рассмеются и пойдут в таверны уплетать за обе щеки бифштекс под острым соусом, обсуждая предстоящие собачьи схватки.

Капитан прав. Даже если он одержит верх и выведет из строя всех стражников, кровожадность толпы нисколько не ослабеет. Он здесь по-прежнему чужой. Толпа, не задумываясь ни минуты, разорвет его на части, уверенная, что выполняет свой долг перед королевой. Рыночная площадь битком набита народом. Бежать некуда. Он обречен независимо от того, будет ли сражаться или нет.

Что-то опустилось Солдату на плечо, и голос шепнул ему на ухо:

— Сдавайся, я потом тебя вытащу.

Послышалось хлопанье черных крыльев, и ворон снова скрылся.

— А-а-а-а, черная магия! — вскрикнул один из зевак. — Смотрите, ему на плечо опустилась птица смерти!

— Она с ним разговаривала! — пронзительно взвизгнул другой. — Я сам слышал!

Уронив молот на землю, Солдат поднял руки над головой.

— Сдаюсь, — едва слышно пробормотал он.

Один из стражников, долговязый тип с раскрасневшимся от злости лицом, собрался проткнуть его пикой, но капитан прикрикнул:

— Только попробуй, капрал, и это будет твоим последним поступком в жизни. Этот человек предстанет перед Лордом-поимщиком воров и выслушает заслуженный приговор.

— Я его понимаю, — сказал Солдат, кивая на разгневанного капрала. — Я ранил его друзей.

Капитан изо всех сил ударил его по лицу стальной рукавицей, оставив красную ссадину, протянувшуюся от виска до самого подбородка.