Клуб знаменитых капитанов. Книга 2 - Минц Климентий Борисович - Страница 5

– Позвольте! Позвольте, капитан Гулливер, – перебил меня Тартарен. – Я уже достал с книжной полки четвертый том сочинений Куприна. Вот, пожалуйста… Читаю вам интереснейшие сведения со сто девяносто четвертой страницы…

Он читал очень быстро, с каким-то торопливым восхищением, но я все же успел записать отрывок из рассказа в вахтенный журнал…

«В эту ночь Надя видит во сне, что она женилась на Томми и у них много детей, маленьких, веселых слоняток. Слон, которого ночью отвели в зверинец, тоже видит во сне милую, ласковую девочку. Кроме того, ему снятся большие торты, ореховые и фисташковые, величиной с ворота…» А в конце страницы девочка говорит: «Передайте Томми, что я уже совсем здорова!»

Я напомнил своим дорогим коллегам, что надо оставить записку с координатами нашего предполагаемого путешествия непременному члену нашей кают-компании – капитану корвета «Коршун». Мною была выражена уверенность, что «Коршун» найдет нас, где бы мы ни оказались.

Любезный Дик Сэнд не поставил себе за труд быстро набросать записку, где были указаны ближайшие пункты назначения – Московский Дворец пионеров и город Ганнибал в Соединенных Штатах Америки.

Все предположения о наших дальнейших маршрутах там не были указаны, поскольку у нас были очень широкие планы, которые, увы, полностью не были осуществлены благодаря необычайным и весьма загадочным обстоятельствам… Но не будем забегать вперед. Я только позволил себе приписать в конце известную морскую команду «Прошу следовать за мной» и положил записку под глобус, украшавший круглый стол нашей библиотеки.

А далее все события начали стремительно разворачиваться. Дик Сэнд прикрепил к подоконнику веревочный трап, и мы один за другим спустились на улицу… Немо бережно держал в руках четвертый том Куприна. Предосторожность была не лишняя – слона можно было пригласить со страниц только на просторе, ведь он не прошел бы ни в дверь библиотеки, ни по нашей не слишком широкой лестнице. Последним спускался Тартарен, звеня своими кастрюлями и оружием. К счастью, на улице никого не было.

Несколько гортанных звуков на неведомом всем нам наречии раздались из уст капитана Немо. Эффект был поразительным! Зашелестели страницы книги, на мостовую вышел Томми и тут же послушно опустился на колени. Немо забрался на шею слона и попросил Тартарена одолжить ему томагавк, ведь нужно было чем-то заменить остроконечный бамбуковый шест погонщиков.

Поддерживая друг друга, мы уселись на широкой спине доброго животного. Дорогу показывал Артур Грэй, который много раз бывал в Московском Дворце пионеров и школьников. Но герой «Алых парусов» выбирал окольные пути, избегая шумных центральных улиц.

Эта предосторожность не спасла нас от милицейского патруля. Рядом со слоном очутилась желтая машина с синей полосой на бортах, с надписью – «Милиция». Положение было критическим – тайна существования Клуба знаменитых капитанов, ведомая лишь нашим юным друзьям, могла быть раскрыта не на страницах вахтенного журнала, а в милицейском протоколе. Но попутный счастливый ветер, как это всегда бывало на протяжении многих лет наших встреч в кают-компании, благоприятствовал нашему ночному путешествию. Мы слышали, как плечистый лейтенант сказал водителю:

– Никакого ЧП! Все ясненько, старшина. Артисты перегоняют слона из старого цирка на Цветном бульваре в новый на проспекте Вернадского.

Усатый старшина все-таки усомнился:

– А может, слон угнанный, товарищ лейтенант?

– Исключается. Такую вещь ни спрятать, ни сбыть. Это Москва, а не джунгли.

Дальше мы не слышали их разговора, потому что машина пошла впереди Томми, любезно прокладывая нам путь между такси и продуктовыми машинами…

Немного не доезжая до нового цирка, милиция свернула направо, помахав нам на прощанье.

Без дальнейших опасных приключений мы прибыли к Дворцу пионеров, а точнее сказать, к памятнику Мальчишу-Кибальчишу, вынесенному далеко вперед между двумя проездами к главному зданию…

Мы соскочили на землю и обошли памятник со всех сторон.

Герой гайдаровской сказки из повести «Военная тайна» показан в движении, в порывистом броске вперед. На голове у Мальчиша шапка-буденовка, в одной руке обнаженная сабля, в другой – пионерский горн. Юный боец как бы призывает всех ребят ничего не бояться, никому не сдаваться, всегда быть готовыми к бою!

Все подножие памятника было покрыто букетами живых цветов. Видимо, здесь побывали ребята из многих школ…

Над Москвой быстро густели сумерки. Бледно мерцали фонари. А внизу по дороге катили автомобили, но мы не слышали их шума. Все наши мысли и чувства сейчас принадлежали бронзовому Мальчишу.

Нас вывела из этого полузабытья песня… Да, да, песня, зазвучавшая вдали, за открытыми окнами Дворца маленьких москвичей. Я быстро раскрыл вахтенный журнал и взялся за гусиное перо. Ведь это была не просто песня, а салют Мальчишу!..

Раздались шумные аплодисменты… И вслед за этим стали хлопать двери вестибюля… Видимо, вечер, посвященный Неделе детской книги, кончился, и лавина ребят вот-вот хлынет к выходу. Надо было действовать быстро и без шума.

Я успел спрятать в огромный букет водяных лилий, который возложил командир «Наутилуса» к ногам Мальчиша, короткую записку капитану корвета: «Ганнибал. Прошу следовать за мной».

Немо поднял томагавк и что-то гортанным голосом приказал Томми.

Слон приветливо помахал хоботом и скрылся на страницах четвертого тома Куприна, любезно распахнутого милейшим Тартареном.

Перед фасадом здания слышался ребячий гомон и топот множества ног. Но мы были уже в безопасности. Дик Сэнд достал из-за пазухи четвертый том сочинений Марка Твена, предусмотрительно захваченный им из библиотеки. Раздался шелест страниц, и мы сразу окунулись в «Жизнь на Миссисипи», а точнее, в главу пятьдесят третью этого произведения под названием «Места моего детства»… Кругом расстилалась спокойная речная гладь. Мы поднимались на одном из быстроходных пароходов вверх – против течения великой и коварной реки, держа курс на город Ганнибал. Пользуюсь случаем отметить, что достоуважаемый Марк Твен родился в небольшой деревушке под громким названием Флорида в тысяча восемьсот тридцать пятом году, а детство свое провел именно в Ганнибале. Меня всегда удивляло также, что сын почтенного судьи был наборщиком, солдатом, репортером, старателем… и целых четыре года лоцманским учеником, а затем и лоцманом. А ведь лоцман на Миссисипи – это большой человек, фигурально выражаясь, великан, и, как утверждает сам писатель, ему принадлежит в этих водах большая власть, чем людям, носящим пышное звание капитана.

Мне также пришло на память, что достойнейший Марк Твен обрел это литературное имя после плавания на Миссисипи. Именно здесь Сэмюэл Ленгхорн Клеменс стал писать под своим известным всему миру псевдонимом. Сам писатель утверждал, что «Марк Твен – это псевдоним капитана Айсайи Селлерса. Он умер в тысяча восемьсот шестьдесят третьем году, и так как эта подпись ему не была больше нужна, я захватил ее, не спрашивая разрешения у останков владельца». Однако исследование старых комплектов газет, выходивших в Новом Орлеане, установило, что этим псевдонимом до Твена не пользовался ни Селлерс, ни кто-либо другой. Очевидно, его придумал сам Сэмюэл Клеменс.