Клуб знаменитых капитанов. Книга 2 - Минц Климентий Борисович - Страница 26

Артур Грэй высказал мнение, что девятнадцать планов – это, к сожалению, многовато. В таких случаях лучше один! И не только один, но единственный. Юноше пришлось со вздохом признаться, что единственного у него нет.

Никто из нас не мог придумать, как выбраться из ловушки, в которую нас завлек герр Шульце…

Положение наше казалось далеко не блестящим. Конечно, нас не могло не радовать то немаловажное обстоятельство, что вся капитанская восьмерка была в сборе.

С некоторой искоркой надежды Артур Грэй и капитан корвета «Коршун» осмотрели все книжные полки в надежде найти какой-нибудь роман, герои которого были бы нам ведомы и могли сойти со страниц или, наоборот, пригласить нас в свои кожаные переплеты. Но, как назло, в библиотеке не было ни одного художественного произведения…

Полки были заставлены трудами по химии, высшей математике, сталелитейному делу и пушечному производству. Многотомная история походов Фридриха Барбароссы также не подавала никаких надежд на помощь или хотя бы на сочувствие нашему бедственному положению.

Раздался стук председательского молотка, и мы расположились за продолговатым читальным столом на свою, быть может, последнюю встречу.

Капитан Немо попросил всех высказываться кратко и откровенно. Ведь длинные речи тут мало чем могли помочь. Нужно было дорожить каждой минутой.

– Вряд ли можно долго продержаться в этой стальной пещере, где нет ничего съестного… – произнес Робинзон со вздохом.

Героя романа Даниеля Дефо с напускной веселостью перебил любимец Тараскона:

– Ах, медам и месье! К счастью, у меня в саквояже есть кое-какие запасы – шашлык из верблюжьего горба, индейка по-тарасконски, рагу из молодых осьминогов и еще какая-то мелочь, не то лосиная нога, не то спинка лосося…

Но Тартарена никто не поддержал. Нам было не до еды. А капитан Немо сделал попытку заглянуть в наше недалекое будущее:

– Нам вовсе не угрожает голодная смерть, дорогой Тартарен! Человек может прожить без еды десяток-другой дней. Это запросто доказывают йоги в моей родной Индии. Труднее обойтись без воды. Но перед нами на столе стоят большие графины с водой. Будем надеяться, что она не отравлена по приказу герра Шульце. Главная опасность в другом. Штальштадт стал мертвым городом. Его гальванические батареи скоро иссякнут. Сначала погаснет свет, а потом начнет замерзать отопительная система. Мы можем погибнуть во мраке и холоде.

– Меня это никак не устраивает. То есть совершенно, – пробормотал опешивший толстяк. – Где мой плед? Ой, что это? У меня померкло в глазах…

К величайшему сожалению, это не было ошибкой или фантазией капитана Тартарена. Молочный свет, струившийся из иллюминаторов в потолке, стал заметно слабеть… В библиотеке стало полутемно, а табуретки, книжные шкафы, да и мы сами стали отбрасывать какие-то причудливые тени.

Только Карл Фридрих Иероним взирал на меркнувший свет совершенно равнодушно. Он медленно поправлял завитки своего напудренного парика, что у него всегда было вернейшим признаком глубокого раздумья. И когда он заговорил, его голос прозвучал в стальном каземате с присущей ему непринужденностью:

– Не будем уклоняться от истины, капитаны! Безвыходных положений не бывает, во всяком случае для моих читателей и поклонников. Пока вы тут готовились замерзнуть в темноте, у меня созрел план побега. Единственный!

– Что вы предлагаете, Мюнхаузен? Подкоп?.. Клянусь киркой и лопатой, на это уйдут годы… – уныло ответил Робинзон.

– Даже столетия не хватит! Все кругом зашито толстой броней, – невесело усмехнулся Артур Грэй.

– Вы говорите столетия? Достаточно двух минут! Дайте дорогу полету фантазии, и я выведу вас на чистую воду. Ну, конечно, не в переносном смысле, а в самом прямом! Документальном! Фактическом! И даже научном!.. – все более распалялся поборник истины.

Между тем в библиотеке уже сгустилась тьма. Пришлось капитану Немо зажечь свой подводный фонарь.

– Что же вы все-таки предлагаете, Карл Фридрих Иероним?.. – в отчаянии спросил Тартарен. – Неужели ваша фантазия…

К сожалению, последние страницы этой клеенчатой тетради были размыты морской водой.

Слушали:

Шестьдесят четвертую клеенчатую тетрадь под кодовым названием «Коварное соседство».

Постановили:

Пункт 1 – Знаменитые капитаны не могли погибнуть.

Особое мнение Маруси Кольцовой – Могли!

Пункт 2 – Поручить действительному члену кружка Василию Новикову попытаться расшифровать размытые страницы.

Староста Сережа Березов

При помощи некоторых химических реактивов и большой лупы мне удалось кое-что разобрать:

«Баллистика… страницы книги… пушки… полет на ядрах…» Очевидно, верхом, как в историях Эриха Распэ. Возможно, что капитанам удалось спастись.

Василий Новиков

Баллистика – от греческого слова – бросаю. Артиллерийская наука, исследующая законы движения снарядов, мин, ядер, ракет и т. д. Начало баллистики как науки связано с именами таких корифеев научной мысли, как Галилей и Ньютон.

Можно допустить, что капитаны воспользовались какими-то снарядами или ядрами для возвращения в кают-компанию клуба. Это так же вероятно и так же невероятно, как и все, что занесено в вахтенные журналы знаменитых капитанов.

Афанасий Петрович

МАЯК НА ПОЛУОСТРОВЕ ДЮКО

Сто шестая клеенчатая тетрадь

В этот дождливый вечер в библиотеке никого не было, кроме Марии Петровны и Катюши. И вообще ни один школьник сегодня не посетил нашу старинную кают-компанию, где мы тайно собираемся уже более трех десятилетий.

Дело в том, что на двери висел небольшой плакат с надписью: «Библиотека закрыта на учет».

Взглянув на стоячие часы в футляре из красного дерева, Мария Петровна сказала своей молодой помощнице, что пора закрывать библиотеку.

Но Катюша, пропустив эти слова, с изумлением разглядывала какую-то книгу.

– Ну, чего вы стоите?.. О чем задумались? – строго спросила старая библиотекарша.

Девушка вместо ответа положила на столик новенькую книгу в голубом переплете с золотым тиснением:

– Полюбуйтесь, Мария Петровна… Только что поступила к нам со склада… Два романа Жюля Верна в одном томе – «Пятьсот миллионов бегумы» и «Найденыш с погибшей «Цинтии»… Вы только взгляните на титульный лист… Вот! Два автора! Жюль Верн и Андре Лори!..

Старая библиотекарша была изумлена:

– Андре Лори?.. Первый раз слышу. Может быть, это опечатка?.. Екатерина Сергеевна, возьмите с полки тот самый том, где напечатан роман «Пятьсот миллионов бегумы»… из двенадцатитомного собрания сочинений Жюля Верна… Все-таки государственное издательство «Художественная литература»!

Катюша быстро поднялась по лесенке, и через минуту на столике рядом с удивительной новинкой лежал видавший виды восьмой том.

На титульном листе красовался один Жюль Верн…

Марья Петровна впала в глубокую задумчивость, решив, что это какая-то странная история, а возможно, даже тайна. И взяла загадочную книгу в голубом переплете домой, чтобы на досуге прочитать предисловие…

Как только захлопнулась входная дверь, часы мерно пробили семь ударов. Наступил капитанский час. И сразу же раздался тревожный бой судового колокола. Первым с книжной полки спрыгнул Лемюэль Гулливер и громко произнес:

– Достопочтенные коллеги!.. Я весьма удивлен. Кто поднял тревогу и бил в колокол громкого боя?

Дик Сэнд, лихо спускаясь по веревочной лестнице с верхней полки, заговорил на ходу:

– Это я, пятнадцатилетний капитан, бил в судовой колокол на своем бриге «Пилигрим». Вы должны понять мое волнение, дорогой Гулливер. Сколько лет я несу вахту в одном томе с романом «Пятьсот миллионов бегумы» и вдруг слышу, что это произведение написал не один Жюль Верн, а вместе с неведомым мне Андре Лори!