Грешные игры джентльмена - Хантер Джиллиан - Страница 16

– Боже мой, Элли, – промолвил Ральф, раскидывая свои костлявые руки по спинке дивана, принадлежавшего лорду Торнтону, – как хорошо вновь увидеть тебя после всех этих лет разлуки!

Элоиза нахмурилась, увидев на ковре грязные следы от его ботинок.

– Не могу сказать, что испытываю, те же чувства, – сказала она.

Ральф усмехнулся.

– Ты все так же остра на язык. И, насколько я вижу, ты вполне удачно устроилась, так что твое острословие свою роль сыграло. В общем, неплохо для деревенской девушки, – промолвил он.

Элоиза заметила, что сквозь портьеры в комнату стал пробиваться серый утренний свет. В эти самые мгновения происходит дуэль между двумя самыми привлекательными мужчинами, каких она встречала в жизни, – между лордом Дрейком Боскаслом и его кузеном. Их не сравнить с этим вульгарным и нахальным типом, что незваным ввалился в дом и по-хамски раскинулся на диване.

– Элли, Элли, Элли! – неприятным голосом проговорил Ральф, оглядывая Элоизу с головы до ног. – Как хорошо вновь тебя видеть! Вижу, ты хорошо живешь.

Элоиза продолжала смотреть в сторону окна. Вот слышно, как по улице прогремела деревянная повозка – это торговцы спешат на рынок. В Лондоне начинался обычный, как и все остальные, день, и все же у Элоизы появилась твердая уверенность в том, что с появлением в Лондоне Ральфа в ее жизни произойдут недобрые перемены. Прошлой ночью ей удалось заглянуть в сверкающий мир, о существовании которого она всегда знала, но который оставался для нее недоступным, и она могла лишь со стороны наблюдать за ним, будто смотрела пьесу. Забыв обо всем на свете, она танцевала с человеком, о котором можно только мечтать, хотя теперь она совсем не та робкая и ранимая девушка, какой была шесть лет назад.

– Чего ты хочешь, Ральф? – спокойным тоном спросила она.

В его глазах, устремленных на нее, Элоиза увидела неуверенность.

– Чего ты хочешь? – еще раз спросила Элоиза у бывшего жениха.

– Немногого – всего лишь небольшую сумму наличными время от времени, – ответил Ральф. – Я не стал бы портить тебе жизнь, но времена настали трудные, видишь ли, скоро я вновь стану папашей.

– И сколько же у тебя детей, Ральф?

– Пятеро, – ответил он, вновь заставляя себя улыбнуться. – А ведь это мы с тобой могли бы воспитывать сопляков. Ты когда-нибудь об этом думала? – Ральф неуклюже поднялся, когда Элоиза никак не отреагировала на его слова.

Он должен был понять, что они в доме не одни.

– Кстати, ты что-нибудь слышала о Милдред?

– Нет, Ральф, не слышала. – Элоиза нахмурилась, только сейчас заметив, что она по-прежнему держит в руках вырезки из бульварных газет, найденных в гардеробе Талии. – И о тебе я бы предпочла ничего не знать, – добавила она.

Ральф внимательно оглядел картину, висящую над камином.

– Вот уже неделя, как я слежу за тобой, – заявил он. – Прошлой ночью ты с таким приятным джентльменом встречалась. Но, Элли, Боже мой… – Он покачал головой. – Бордель! Знал бы об этом твой отец! Нет, конечно, я никому не сообщу об этом, не вздумаю написать твоим родным. Это будет нашим маленьким секретом, хорошо?

Нелепо, но Элоиза, к собственному удивлению, как щитом прикрывалась вырезками из бульварных газет, которые содержали описание брата лорда Дрейка Боскасла. До чего же глупо считать заметки о похождениях повесы талисманом, способным защитить от такого типа, как Ральф Хокинс! И все же дело обстояло именно так. Было что-то магическое в поцелуях лорда Дрейка прошлой ночью. Магическое и властное.

– Уходи немедленно, – дрогнувшим голосом промолвила Элоиза.

Ральф похлопал себя по колену своей замызганной фетровой шляпой.

– Ну хорошо, – кивнул он. – Я приду в другой раз.

Губы Элоизы крепко сжались.

– Нет, не придешь, – уверенно сказала она.

Ральф улыбнулся, показав в улыбке свои остренькие, как у хорька, зубы. И как только он мог когда-то казаться ей приятным и привлекательным?

– Да нет же, я непременно приду, детка, – пообещал он. – И ты заплатишь мне, Элли. Или произойдет то, что тебе не понравится.

Посмотрев на стоявший на столе чайник, Элоиза подумала о том, с каким удовольствием она бы обрушила его на голову Ральфа.

– Что произойдет? – спросила она.

– Произойдет то, что я перестану молчать, вот что. И поведаю твоим прекрасным нанимателям о том, какая ты испорченная и что вы с Милдред со мною сделали. Никто не захочет, чтобы у него служила безумная особа, Элли. Никому в доме не нужны сумасшедшие.

Как ни странно, после ухода Ральфа Элоиза крепко уснула. События прошлого вечера, потом расстройство, вызванное неожиданным появлением Ральфа Хокинса, который наговорил ей гадостей, – все это сыграло свою роль. Все просто: Элоиза до того измучилась, что переживать больше уже не могла.

Талия может бежать хоть с каминной щеткой. Лорд Торнтон может броситься в Темзу и всплыть на поверхность вместе с другими обломками жизненных кораблекрушений. А она сама может кончить торговлей пирожками на углу улицы или будет кидаться ими в своих бывших нанимателей. К счастью, Элоиза слишком устала, иначе воображение нарисовало бы ей еще немало подобных картин – одна хлеще другой. Но поддаваться отчаянию и впадать в истерику она себе запретила. Оставалось одно – уснуть.

Элоиза спала крепко, без сновидений, прислонившись к столу в гостиной, где все могли ее увидеть. Она спала обморочным сном человека, замученного жизнью, который понимает, что сил на борьбу почти не осталось…

И был в ее сне самый красивый в Англии мужчина, который встал перед нею на колени, встряхнул ее за плечи и произнес командным тоном:

– Мисс Гудвин, ради Бога, что с вами? Поговорите со мной, вы меня слышите?

– М-м… Что?.. Что?..

– Вы ведь не приняли опиума, a?

– Приняла… что? – сонно пробормотала Элоиза, с трудом приоткрывая глаза.

Через мгновение его лицо обрело четкие очертания. Элоиза резко выпрямилась. Остатки сна мгновенно испарились, у нее перехватило дыхание. Вырезки из газет, лежавшие у нее на коленях, рассыпались по полу. Элоиза попыталась встать и тут же почувствовала, как его сильные руки скользнули ей под мышки, чтобы поддержать ее. И это хорошо, потому что при виде него у нее закружилась голова. Потому что перед ней на коленях стоял лорд Дрейк Боскасл.

– Я… Боже мой… – пролепетала Элоиза, едва не ударив Дрейка головой в живот. – Который час? Вы дрались на дуэли?

Дрейк Боскасл был великолепен – свежевыбритый, элегантный, в темно-сером сюртуке и черных брюках. Даже после долгой бессонной ночи он выглядел безупречно, разве что глаза были немного усталыми, хотя это делало его мужественную красоту еще более привлекательной.

Дрейк нахмурился, глядя на Элоизу, вновь упавшую в кресло. Она постепенно приходила в себя. Элоиза молча припоминала недавние события, которые и привели к этой сцене в гостиной. Исчезновение лорда Торнтона и Талии. Ральф в дверях, словно хищник, учуявший запах беды.

– Прошу прощения, мне очень стыдно, – пролепетала Элоиза. – Я не могла предположить, что вы придете. Хотите чашку чая? Или… Боже мой… Дуэль позади?

– Да, позади, ни капли крови не пролито, – ответил он, явно испытывая облегчение.

– А лорд Торнтон там был? – задумчиво спросила Элоиза.

– Нет, – качая головой, ответил Боскасл.

– Так вы дрались с кузеном, и больше никого не было?

– Я бы не назвал это дракой или дуэлью, если вам угодно, – сказал Дрейк. – Во время бега в мешках я бывал ближе к убийству кузена, чем сегодня на рассвете.

– Бега? Какого бега? О чем это вы? – переспросила Элоиза, решив, что не расслышала его слов.

Боскасл усмехнулся.

– Я говорил о беге в мешках, – пояснил он. – Раз или два в году все Боскаслы собираются за городом на две недели сплошных пыток. Гейбриел всегда пытался обойти меня. И это ему никогда не удавалось.

Элоиза грустно улыбнулась. Она подозревала, что у двух кузенов было куда больше оснований для соперничества, чем говорил Дрейк. Ее семья почти никогда не собиралась вместе для приятных развлечений. У ее отца, постоянно занятого делами судьи, не было времени играть с детьми, а ее мать в редкие свободные минуты подрабатывала швеей, чтобы заработать еще хоть немного денег для семейного бюджета. Даже сейчас, оставив семью, Элоиза испытывала порой чувство вины. А вот когда Дрейк заговорил о своих родных, его голос неожиданно становился теплым. И от этого он еще больше понравился Элоизе.