Брачная ночь джентльмена - Хантер Джиллиан - Страница 2

– Мы кому-нибудь будем рассказывать об этом? – спросила она, глядя на него просительным взором.

– Это зависит от многого.

Хит решил, что поцелует ее. Любая девушка, которая сначала стреляет, а потом раздевает, заслуживает того, чтобы ее поцеловали. Если не большего.

Ее рука скользнула по расстегнутой рубашке, кончики затянутых в перчатку пальчиков коснулись его груди.

– От чего зависит? – прошептала она, откидывая голову, чтобы бросить на него подозрительный взгляд, ясно свидетельствовавший, что он не первый мужчина, который находит ее привлекательной. Зато, наверное, он был первым, в кого она стреляла.

– Оттого, насколько вы сожалеете о случившемся.

Ее сочные губы раздвинулись в улыбке.

– Все предупреждали меня, что вы бессовестный повеса, Хит Боскасл.

– Какая жалость, что они не предупредили меня насчет вас, – пробормотал он.

– Что я бесшабашная и порывистая?

– Нет, что вы соблазнительная и…

Мрачная тень опустилась на их живую перепалку, придавила, как саван, сделала воздух душным и погасила невидимые искры пламени, проскочившие между ними. Шанс поцеловать ее алые губки был утрачен. У Хита резко заболело плечо. Он сморщился, Джулия вскочила, наступив ему на руку. Хит чуть не выругался. Чертовски небрежная бабенка.

– Полагаю, жить вы будете, – объявила она безразличным тоном, когда он стал натягивать рубашку на голые плечи.

– Что, ради всего святого, здесь произошло? – требовательно спросила тень.

– Я его подстрелила, – ответила Джулия, причем вид у нее был не такой кающийся, как следовало бы.

– Что?! – потрясение переспросила тень.

Хит понял, что это Рассел, человек, которого он меньше всего хотел видеть свидетелем своего унижения.

– Вы подстрелили моего лучшего друга? Отвечай немедленно, Боскасл, что ты натворил такого, что мисс Хепуэрт сочла нужным в тебя стрелять?

Хит в одиночестве вернулся в дом, не в силах выносить ехидные комментарии Рассела. Он решил, что отыщет Джулию во время вечерних развлечений, когда с ней не будет спутника.

Она обнаружила его несколько часов спустя в библиотеке… одного. Остальные гости отправились на охоту и должны были вернуться к вечеру. В доме остались только немощные и дети.

Гнев Хита давно утих, а вот влечение к красавице никуда не унию.

– Вы пришли снова стрелять в меня? – сурово поинтересовался он, и тон вопроса был гораздо резче, чем его чувства.

Плечо уже не болело, и он прекрасно понимал, что выстрел был случайным.

Она растерянно обернулась. Щеки ее вспыхнули розовым треном на бледном лице. Волосы спускались на плечи беспорядочной волной, амазонка несколько смята.

– У меня нет оружия. – Она вскинула руки, сдаваясь. – Обыщите меня, если хотите.

Он жизнерадостно ухмыльнулся:

– Думаю, обыскать вас стоит.

– Как хотите. Только не…

В коридоре раздались юные голоса. Кто-то громко прошептал:

– Может, она пошла в библиотеку?

– Нет, она побежала наверх. Я слышал ее шаги.

– Она прячется в платяном шкафу. Отряд, за ней!

Джулия круто обернулась и заперла дверь библиотеки. Руки Хита тут же обвили ее талию и медленно притянули к себе. В конце концов, Джулия у него в долгу. Он нагнул голову и пробежался губами по контуру ее щеки. Кожа была нежной. Как сливки. Губы Джулии приоткрылись. Зовущие, нежные, сочные…

– Не выдавайте меня, – прошептала она. Ее нежная грудь скользнула по его руке. – Или мне придется провести весь день, читая сказки моим кузенам.

– Кузенам Боскаслам?

Она вглядывалась в его лицо, лишь слегка сопротивляясь.

– Да.

– Тогда примите мое сочувствие, – пробормотал он, усаживая ее на диван рядом с собой. – Если хотите, можете почитать сказки мне.

– Мы не должны, – прошептала она, пряча лицо у него на плече. – Я действительно не должна быть с вами наедине… Вот так…

– Знаю. – Нежная тяжесть ее тела, аромат волос сводили Хита с ума. – Давайте сбежим и поженимся.

– Вы негодяй, – промолвила она, кусая губы. Ее серые глаза смотрели мечтательно и тоскливо. – Как будто вы на это способны!

Страстный мужской взгляд из-под отяжелевших век скользил по ее телу.

– Я без ума от вас.

– Вы же уезжаете на войну! – рассмеялась она с возмущением.

– А если я погибну и никогда не вернусь? – спросил он, снова притягивая ее к себе.

Ее серые глаза светились лукавством и здоровым недоверием. Даже в эту минуту ее трезвый ум не парил в облаках. Разумная и обворожительная! Хит никогда не встречал такого чарующего сочетания.

– Ну и что? – поддразнила она.

В ней было что-то такое, перед чем он не мог устоять. Что-то дополнявшее его серьезную натуру. Он даже не очень понимал, кто кого соблазняет: он – ее или она – его? Он никогда так легко не вступал в интимные отношения с женщиной.

– Ваша кожа такая теплая и нежная.

У нее перехватило дыхание.

– Никто и никогда меня так не обнимал.

Он уткнулся носом в ее шейку. Она никогда не поверит, что он никогда так себя не вел, что из всех братьев он был самым сдержанным.

– Никто и никогда так не манил меня.

– Вы это говорите просто так.

– Думаете, я стал бы лгать?

– Я думаю, что вы опасный повеса и…

Он поцеловал ее в сочные соблазнительные губы и буквально вжал в спинку дивана. Он хотел, чтобы она принадлежала только ему.

Они оба были молоды, порывисты и страстны. Тогда он уже знал, как возбудить женщину, но в их свидании не было ничего преднамеренного. Он целый час целовал ее, исступленно пожирая ее рот, даря маленькие ласки, которые доставляли ей удовольствие. А между ласками они разговаривали. Он медленно вел ее, уговаривал, манил, знакомил с тайнами чувственности. Он разрушал ее внутренние запреты так мягко, что она того не сознавала. Да что она, Хит не мог предсказать и собственную реакцию. Все, что он сознавал, – это никогда ранее не испытываемое вожделение.

Он перестал следить за временем. Окружающий мир ушел из его сознания. Хит помнил, как они скатились на пол, как перелетел через карточный столик ее жакет, как открылась в расстегнутом лифе ее прекрасная грудь.

Его рубашка была расстегнута до пояса. Он буквально задыхался от вожделения. Когда он склонился к ней, крепко зажав бедрами, она уперлась ладонями ему в грудь. Он мучительно жаждал облегчения. Он ощущал жар ее тела, дрожь ее беспомощного возбуждения, нежный призыв ее кожи. Отчаянно стремясь к ней, Хит вздернул ее юбку. Будущего не существовало.

– Что вы со мной делаете? – задыхаясь, неуверенно прошептала она.

– Тебе больно?

Она потрясла головой. Дыхание срывалось с губ краткими выдохами блаженства. Он наслаждался, прикасаясь к ней, целуя ее губы, грудь, играя с ней. Никогда, ни до, ни после того дня, не испытывал он такого отчаянного, безудержного возбуждения. Она откликалась на каждое его движение, ее тело словно созрело для его прикосновения.

– Что, если кто-нибудь заметит, что нас нет? – спросила она, глядя ему в глаза.

– Ты делаешь доброе дело, – прошептал он в ответ, скользя губами по ее шее.

– Доброе дело? – рассмеялась она.

– Да. – Он жизнерадостно усмехнулся. – Ты читаешь сказку человеку, которого ранила.

Она посмотрела на его плечи.

– Не вижу никакого урона твоему телу.

– А дырка в плече?

В этот знойный день ему ни о чем не хотелось думать всерьез. Он уезжал на войну и знал, что может не вернуться. Просто чудо, что они сумели вовремя остановить этот бездумный, жаркий порыв, который кинул их друг к другу. Если бы Хит до конца последовал своим инстинктам, то уговорил бы ее отдаться ему. Но к ним, одновременно к обоим, вернулся здравый смысл.

– Не надо, – сказала она.

Он помог ей одеться.

– Я отыщу вас вечером, за ужином.

В дверях она позволила ему поцеловать себя в последний раз. Они помедлили. Жар еще не оставил, их тела, возбужденные до мучительной жажды близости.

– Пожалуйста, не рассказывайте никому, – попросила Джулия.