Восхождение на Эверест - Хант Джон - Страница 33

Первое прохождение ледопада группой Шиптона в 1951 г. представляло собой пример отличного выбора пути и владения ледовой техникой. По словам Хиллари, состояние ледопада в этом году было несравненно хуже, чем два года назад. Швейцарцы не делали тайны из того, что весной 1952 г. они встретились здесь с серьезными опасностями. Каждый год, вернее каждый месяц, ледопад меняет свой облик. В течение нескольких дней происходят удивительные изменения. В этом смысле каждое прохождение по нему всегда является новым, «первым». Наша разведывательная группа проделала замечательную работу, отыскав и проложив по ледопаду маршрут.

Оставив Хиллари, Уэстмекотта и Да Намгьяла обрабатывать верхнюю часть трассы и по возможности отыскивать пути обхода наиболее трудных мест, мы с Джорджем Бендом возвратились 22 апреля в Базовый лагерь. За два дня моего отсутствия лагерь преобразился. Сюда подошли обе тыловые группы, и лагерь стал похож на оживленный муравейник, где все ровные площадки были заняты под палатки. Том Бурдиллон, неделю назад расставшийся с моей группой у конца ледника Кхумбу, чтобы встретить Робертса и взять на себя заботы о кислородных баллонах, искусно воздвиг складское помещение, использовав ящики в качестве гнезд для хранения. Одно из заказанных Майклом Уэстмекоттом бревен было установлено как флагшток для большого британского флага экспедиции. Тхондуп как всегда умело разместился в большой кухне, сложенной из камней, пол которой был покрыт картоном из-под пустых коробок. Новостью была вместительная ледяная пещера, выдолбленная сразу за палатками в одном из больших остроконечных сераков. Эту, надо сказать, неплохую мысль о создании запасного жилого помещения подал Том Стобарт. Базовый лагерь производил впечатление хорошо организованного и работающего полным ходом предприятия. Робертс поднялся сюда пожелать нам удачи. Он оказал экспедиции неоценимую услугу, доставив кислород к требуемому сроку, хотя и жертвовал для этого частью своего отпуска.

Одним из первых, кто вышел к нам навстречу, когда мы приближались к палаткам, был невысокий, хрупкого телосложения мужчина, с морщинистым лицом и щетиной седых волос. Он выглядел старым, но его улыбка была молодой. Это был Дава Тхондуп. Он принимал участие в гималайских экспедициях начиная с 1933 г., когда вошел в состав группы носильщиков экспедиции на Эверест. В 1934 г. он был награжден немецким орденом за доблесть, проявленную во время бури на Нанга-Парбат, когда погибли шесть шерпов и три члена немецкой экспедиции. Среди большого числа других боевых заслуг в его послужном списке стоят восхождения на Аннапурну в 1950 г. и Южную седловину Эвереста в 1952 г.

Мы с Давой были очень старыми друзьями. Много лет назад мы вместе участвовали в попытке восхождения на Салторо Кангри в Каракоруме, после чего приняли участие в двух экспедициях в Сиккимских Гималаях, а также в нескольких походах в этом районе. В последний раз мы виделись в 1940 г., и я специально обратился к Гималайскому клубу с просьбой уговорить его присоединиться к нашей экспедиции. Даве было уже под пятьдесят, и он не годился для работы носильщика, когда Тенсинг с командой шерпов вышел из Дарджилинга. Но, согласно договоренности, он пришел с группой Робертса месяцем позже вместе с другим «тигром» по имени Анг Ньима. Так, отчасти из-за дружеских чувств он стал членом нашей экспедиции, и мы даже не предполагали, какую замечательную услугу окажет нам на Эвересте этот невысокий человек.

ЧАСТЬ IV

ОРГАНИЗАЦИЯ ЛАГЕРЕЙ

Глава IX

ЗАБРОСКА ГРУЗОВ

В Лондоне мы подсчитали, что на заброску грузов в Западный цирк до того, как будет брошен вызов вершине, уйдет около трех недель. В промежутках между переходами и тренировками Чарльз Эванс, Эд Хиллари и я занимались более точными подсчетами, исходя из различных вариантов штурма и учета других связанных с этим вопросов. Больше всего я думал над тем, как свести до минимума время фактического пребывания на высоте и каждому обеспечить хотя бы однократный отдых на небольшой высоте перед началом штурма. В это время мы еще не могли знать, когда следует ожидать начала муссонов – прогнозы погоды должны были передаваться нам только с 1 мая, но было весьма разумным предполагать раннее наступление периода плохой погоды и не следовало откладывать конечный срок готовности до 15 мая. Но обоснованные прогнозы погоды были еще невозможны. Погода вполне могла задержать наш выход и отодвинуть его на более позднюю дату. Помимо этого, я должен был также учитывать влияние пребывания на большой высоте, выражавшееся в ухудшении общего физического состояния, а также напряженное моральное состояние от продолжительного ожидания в высотном лагере. И, кроме того, было еще одно соображение. Хотя мы не могли еще вынести окончательного решения по плану штурма, было ясно, что более двух следующих одна за другой попыток мы сделать не сможем и что в случае их неудачи нам придется выждать, отдохнуть и реорганизоваться. Учитывая все это, я разъяснил тем, кто занимался различными вопросами снаряжения и питания, основные задачи по заброске продуктов питания и снаряжения в верховья Западного цирка в количестве, которого нам должно было хватить до конца мая. В случае задержки сверх этого срока мы должны будем послать шерпов вниз за пополнением наших запасов. Подсчет общего веса всех грузов показал, что если не будет никаких задержек из-за плохой погоды, непредвиденных изменений в маршруте или заболеваний среди носильщиков, то к середине мая мы не только закончим заброску грузов к предполагаемому месту расположения верхнего базового лагеря, но и сможем найти время для отдыха.

Поэтому вечером 22 апреля, во время ужина в шатровой палатке, я смог в общих чертах ознакомить всех членов экспедиции с планом организации лагерей. Отсутствовали только Майкл Уэстмекотт и Эд Хиллари, которых я покинул в этот день утром в лагере III. Период организации делился на два этапа. Сначала мы должны были заниматься преимущественно подъемом грузов из Базового лагеря в лагерь III, находящийся в верховьях ледопада. Затем деятельность наша должна сосредоточиться в Западном цирке. Между этими двумя этапами должен был быть перерыв, во время которого большинство участников смогло бы спуститься с ледника в лагерь у озера или в Лобудже, чтобы отдохнуть и использовать преимущества пребывания на более низкой высоте и перемены обстановки.

Из общего числа (тридцать девять) шерпов на заброску этих грузов требовалось двадцать восемь человек. Их нужно было разделить на четыре группы по семь человек; в течение первого этапа три группы предназначались для работы на ледопаде и только одна – в цирке. Первый этап продолжался с 24 апреля по 2 мая. К каждой из групп прикреплялось по два участника группы восхождения. Они должны были поочередно сопровождать шерпов и время от времени расчищать трассу и находить пути обхода вновь возникающих препятствий. Группы носильщиков для работы на небольших высотах, или «челноки», как мы их стали называть, находились в ведении Бурдиллона и Уайли, Уорда и Уэстмекотта, Бенда и Тенсинга. Джордж Лоу все еще был болен, но позднее он смог полностью включиться в работу. Я считал совершенно необходимым, чтобы при преодолении известных опасных мест на ледопаде и предполагаемых скрытых трещин в цирке шерпы подвергались бы только тем опасностям, которые мы будем разделять с ними.

На втором этапе, который намечался после перерыва с 3 по 5 мая, три группы из четырех должны были начать работать в цирке, перебрасывая грузы в первую очередь от лагеря III, a позднее частично от лагеря IV вверх к подножию склона Лходзе, и только одна группа должна была совершать переходы вверх и вниз по ледопаду. Работа этих «челноков» должна была дать нам возможность подтянуть всю группу восхождения к верхней базе (то есть к лагерю IV) к 14 мая и сосредоточить в лагере V у подножия склона Лходзе грузы, подготовив их к заброске на Южную седловину. Здесь мы отступали от «Основ плана», составленных в Англии, только в одной важной детали, так как еще оставалась вторая и заключительная стадия организации лагерей – «заброска на Южную седловину». У нас еще не было определенного плана, и поэтому мы не могли установить точную цифру количества грузов, подлежащих заброске на Южную седловину. Ведущий к ней склон Лходзе еще не был виден и, конечно, не разведан, а количество грузов, которые можно было по нему поднять, строго лимитировалось, так как этот участок, как мы предполагали, будет самым трудным из всего восхождения. При таком положении было бы неблагоразумно строить планы на далекое будущее, и я предпочел отложить рассмотрение всех вопросов нашего продвижения по склону Лходзе и считать их частью плана штурма. После беседы с членами экспедиции я поговорил, по предложению Тенсинга, с каждой группой шерпов, намеченной для различных работ по переброске грузов. Все они были бодры и готовы к действию.