Если веришь - Ханна Кристин - Страница 13

– Я знаю, что наша ванная экстравагантна... но моя мама очень ее любила. – Голос Марии звучал мягко и задумчиво, что удивило Бешеного Пса, и ему захотелось узнать больше.

– Она... – Он запнулся, подбирая правильные слова.

– Умерла прошлой зимой.

– Мне очень жаль... – посочувствовал он, но тут же пожалел о том, что не нашел менее банальных слов.

Хотя она пыталась скрыть свою печаль, он видел, как ее глаза затуманились.

– Бритва отца лежит в верхнем ящике комода. Мне бы хотелось, чтобы вы ею воспользовались, впрочем, как хотите.

Он внимательно на нее посмотрел. Она просила об одолжении, а не требовала, не клеймила, не осуждала. Просто попросила. Ему захотелось сохранить хрупкое состояние понимания.

– Спасибо. Я побреюсь.

Она протянула ему полотенце и кусок мыла.

– А теперь я вас оставлю.

По какой-то непонятной причине он не хотел, чтобы она уходила.

– Подождите...

Она медленно обернулась:

– Что?

Он не знал, что сказать, но, взглянув на полотенце, которое она прижимала к груди, сказал первое, что ему пришло в голову:

– Может, вы хотите принять душ первой?

– Нет! – вырвалось у нее, но потом она засмеялась и добавила: – Нет, спасибо. Идите вы, а я подожду. – Мария почувствовала на себе его проницательный взгляд. – Ну, я пошла.

Прежде чем он успел ответить, она выбежала из ванной и закрыла за собой дверь.

В пустом холле она прислонилась к стене, чтобы перевести дух. Потом улыбнулась. Удалось!

Прижимая к себе полотенце, она выскочила из дома. Солнце все еще светило в полную силу, но теперь его тепло показалось ей приятным. Ей до смерти хотелось побежать, но она заставила себя медленно пересечь двор. У амбара она оглянулась.

Не увидев Бешеного Пса, она обогнула амбар и бросилась бежать по саду. В самом его конце она свернула к реке.

Сколько Мария себя помнила, река всегда служила ей убежищем. В детстве она прибегала сюда поиграть, поплескаться в воде, посмеяться и даже поорать. В общем, ощутить себя свободной. Теперь же, когда она стала взрослой, она пряталась здесь от скучной, обыденной жизни. От сдержанной, лишенной всяких чувств женщины, которой она так старалась казаться.

Здесь, в тишине, она могла позволить своей чопорности раствориться в прохладной воде. В течение нескольких бесценных минут раз в неделю она могла себе позволить чувствовать себя самой собой.

Она долго стояла у реки, расслабляясь, с удовольствием подставляя лицо легкому ветерку и яркому солнцу. Их прикосновение она почти осязала. А к ней так давно никто не прикасался по-настоящему. Уже годы...

Она закрыла глаза, стараясь ни о чем не думать, потому что мысли о прошлом всегда вызывали у нее печаль. В этом заключалась цена ее безопасности. Правда, безопасность означала одиночество. Но иногда, как сейчас, она чувствовала свое одиночество, свою оторванность от внешнего мира так остро, что ей хотелось плакать.

Прикосновение. Так просто – и вместе с тем так много значит...

Чтобы избавиться от гнетущих мыслей, Мария вошла в воду и перешла вброд на свое обычное место на другом берегу. Вынув шпильки, она тряхнула головой, наслаждаясь тем, как ее волосы свободно упали на плечи и спину, сняла и отбросила в сторону уродливое коричневое платье, оставшись в одном тонком белье.

Ботинки она расшнуровала и бросила вместе с платьем. Туда же полетели и чулки.

Вытянув руки вдоль тела, она медленно вошла в воду и отдалась единственному чисто чувственному удовольствию в своей упорядоченной жизни. От воды белье намокло и прилипло к телу, сразу же покрывшемуся мурашками.

Вода сначала плескалась у ее колен, потом, по мере того как она заходила все глубже, у талии, у груди... Очень похоже на нежное прикосновение возлюбленного. Мария откинула голову назад в воду. Капли воды скользнули с висков к ее губам, и она на мгновение вообразила себе, что ее целуют. Проведя языком по губам, она наслаждалась свежестью воды.

За ее спиной, как уже много лет, с дерева свисала веревка из конопли. Она ухватилась за нее, ощущая мокрыми ладонями шершавые узелки, оттолкнулась от дна, и ее тело всплыло на поверхности.

Она лежала неподвижно, закрыв глаза, покачиваясь на волнах и чувствуя ласкающее прикосновение к телу воды и легкого ветерка. Все ее чувства обострились. Воздух казался прозрачнее и прохладнее, запах земли – острым и терпким.

«Господи, как же хорошо!» – вздохнула она.

Бешеный Пес прокрался через сад вслед за Марией. Он знал, что не следовало так поступать, но ничего не мог с собой поделать. В ванной она выглядела и вела себя так странно, что он заподозрил необычное. Что может скрывать такая женщина, как Мария Трокмортон?!

Шум воды нарастал. У последней яблони он остановился и, спрятавшись за ствол, осторожно раздвинул ветки.

Мария стояла у реки, там, где поворот образовывал тихий зеленый пруд. Закрыв глаза, она стала вынимать из волос шпильки. Густые вьющиеся каштановые волосы каскадом упали ей на плечи, обрамляя лицо. Солнце высветило в обычно тусклых волосах множество золотистых прядей.

Она тряхнула головой и завела руки за спину.

Бешеный Пес сглотнул, у него пересохло горло. Сердце часто и громко застучало в груди. Он решил отступить назад: он не должен здесь оставаться, не должен нарушать ее одиночества...

Бесформенное платье скользнуло вниз и упало на траву. Она ногой отбросила его в сторону.

Он оцепенел. Черт возьми! Бешеный Пес с шумом выдохнул. Потом засунул в карманы начавшие дрожать руки.

Она открыла глаза.

Он быстро спрятался, молча, ожидая, что она подойдет к нему и влепит ему пощечину.

Но она не подошла, и с бьющимся сердцем он снова раздвинул ветки яблони.

Сначала он ее не заметил. Немного отойдя в сторону, он увидел ее стоящей в воде в одной белой рубашке и панталонах. Под тонкой тканью четко вырисовывались скульптурные формы ее тела.

Господи, он глазам своим не верил. Она совершенно преобразилась. Без своего обычного ужасного выражения строгости она стала почти красивой. Суровые черты ее лица неожиданно смягчились.

Она начала медленно погружаться в воду. Скоро оставались видными лишь ее горло и лицо, и еще волосы, которые веером легли на поверхности изумрудной воды. Она откинула назад голову, так чтобы получше намочить волосы. Когда она ее снова подняла, вода потекла по ее лицу. Мокрые волосы потемнели. На их фоне ее кожа стала казаться еще белее, а полные губы – невероятно розовыми. А ее глаза... Боже, ее глаза походили на сверкающие топазы!

Она ухватилась за что-то у себя за спиной, и ее тело приняло горизонтальное положение. Она лежала неподвижно, как сказочная принцесса, слегка покачиваясь на волнах. Маленькая грудь поднималась и опускалась в такт ее дыханию, твердые соски выпирали под мокрой тканью рубашки.

Бешеный Пес не мог отвести от нее глаз. Куда подевалась чопорная старая дева? От нее не осталось и следа. Вместо нее тихо покачивалась на волнах чувственная и сильная, как сама природа, женщина.

Женщина, которая скрывала какую-то тайну, женщина, которая, возможно, пережила трагедию.

Бешеный Пес почувствовал приступ желания. Джинсы вдруг показались ему тесными. Закрыв глаза, он на одно мгновение представил себе, как подойдет к ней прямо сейчас, как прикоснется к ее гладкой коже, к твердым соскам.

Из его груди вырвался тихий стон. Вот бы прижать ее к себе и поцеловать! На вкус она, наверное, сама невинность и свежесть, а губы – волнующе податливы.

Ему вдруг захотелось узнать ее. Настоящую, не ту, какой она представлялась Рассу и остальному миру. Не старую деву, а ту сказочную фею, которая плавала полуголой в заброшенном пруду. Женщину, имеющую в прошлом тайны.

Он улыбнулся. Кто бы мог подумать, что на крошечной ферме можно столкнуться с настоящей тайной? И чем дольше он смотрел на Марию, тем больше ему хотелось раскрыть ее.

Под бесформенными коричневыми платьями, под накрахмаленными блузками скрывалась страстная женщина, которую он хотел узнать.