Право быть человеком - Ханами Тая Владимировна - Страница 57

– Она же провидица, - с укором, как мне показалось, напомнил Антон. - У нее к обычным для детишек проблемам еще и прорицания, толком невысказанные, подмешиваются.

– Караул, - искренне посочувствовала я.

– Не то слово. А вы-то как? Ты мне так и не сказала…

– Живы. В порядке, - кратко ответила я. - А подробности расскажу позже. Нам, кстати, с тобой велено на очередное задание отправляться, вот и от забот домашних отдохнешь.

Друид кивнул, откинул волосы за плечи - признак готовности действовать. Я повернулась к входу в избушку, и только сейчас заметила, что металлист занят нехорошим делом - подслушивает, стоя сбоку от окна. Поскольку подтрунивать над товарищем я сейчас не могла даже в шутку (скорее бы все это кончилось!), пришлось самой подслушивать, чтобы не обидно было. И вот что было интересно: когда мы несколько минут назад выходили от начальства, там вроде как два человека оставались. А сейчас в разговор вплетался чей-то посторонний голос. Не очень мощный, ни у Бориса Ивановича, ни Сан Саныча в запасе такого моложавого фальцета не было.

А вот это уже голос Сан Саныча:

– В таком случае, мы пришлем своего наблюдателя, который удачно впишется в вашу… молодежную, скажем так, команду. А сейчас разрешите откланяться.

Металлист отодвинулся от стенки избушки, не забыв прихватить и меня с собой.

– А дед-то из этого кузнечного поселка, как его там… Щедринка, не так прост оказался, - молвил он. - Я сперва его принял за кузнеца пенсионного возраста.

– Точно, это был он! - осенило меня. - А я-то думала, кого мне этот фальцет напоминает.

Металлист окинул меня снисходительным взглядом с ног до головы. Я невольно отметила, что в нем нет уже того презрения, которым он щедро одаривал меня еще каких-то пару дней назад.

– Ребята, может, поделитесь своими секретами? - вклинился друид. - А то я, признаться, чувствую себя, как тот толстяк из рекламы пива, что на Байконур после отправки ракеты прибыл.

При слове "пиво" Илюха оживился:

– Ты, поди, не пил его уже давно.

– А то! Мне Жозефина не разрешает, - начал жаловаться на судьбу Антон. - Говорит, я своим перегаром Моську с пути истинного сбиваю.

– Как-как ты ее обозвал?

– Моськой. И не я, а Жозефина. И…

– Короче, ребята, - прервал нытье товарища металлист. - Предлагаю собраться втроем, как в старые добрые времена, у Лиски в домике. И выпить пива. Много.

Ишь ты, шустрый! Я, кстати, пива не пью. Мне его вкус не нравится.

– Это ты правильно, - раздалось с крылечка. - Нечего тебе подобные напитки употреблять. Я попрошу Гошу, он тебе глинтвейна сварит. А я с ребятами с удовольствием упьюсь пивом. Жозефине мы ничего не скажем, - заговорщицки подмигнул волхв встревоженному друиду. - А сейчас приглашаю вас на обед. Что встали? Входите, пока я добрый!

Мы переглянулись: мол, что это с ним? Откуда такое веселье? Или, может, все же нет? Уж больно мне багровый цвет глаз волхва не понравился. Не бывало таких у него в радости, там они все больше зеленью отливали.

"Никак, опять в какую-то интригу ввязался", - подумала я с тревогой. - "Мало ему предыдущей! Неужели жить не хочется?"

– Это смотря, где жить, и как жить, - услышала я спокойный голос начальства. Ребята, как по команде обернулись на нас. - Вы садитесь к столу, садитесь, побеседуем.

Ни слова не говоря, мы, притихшие, уселись за стол, на котором уже стоял горшок с наваристыми щами. От запаха еды у меня немедленно потекли слюнки, давненько я уже дома не ела. Интересно, а как те кузнецы сейчас? Сразу спать их друиды положили, али накормили сперва? Им, небось там, в пелену, не очень-то кушать подавали - вон они какие худущие были. Да и к чему переводить продукты на смертников?

А щи были и впрямь хороши. Я попросила добавки, и обошлась без второго. Гоша, изучивший мои немудреные привычки, подал мне кружку с чаем, и я уселась в свое любимое кресло - пить горячий напиток и созерцать всю честную компанию. Наконец ребята наелись, волхв набил трубку. Металлист поскреб макушку, и достал из воздуха кожаный мешочек - там у него хранились курительные принадлежности, насколько я знала. Я смотрела на дым, и не смогла найти у себя и намеков на аллергию. Кстати, а о чем мы хотели поговорить-то?

"О том, что всякая сволочь в наш мир лезет", - прочла я ответ волхва. - "Погоди немного, сейчас, двенадцать колечек выпущу, и начнем разговор".

Интересно, а он знает, что я его мысли теперь прочесть могу?

"Знаю", - услышала я. - "Теперь знаю. А жаль".

О чем именно жалел волхв, я так и не узнала - тот закрылся.

– Итак, - начал разговор Борис Иванович сразу после двенадцатого колечка, - начнем с тебя, Антон. Что там Жозефина передавала?

– Что-то про сараи, огонь и камни.

– Большие сараи, или маленькие? Вспоминай, это важно.

Друид задумался, и я подметила за ним незнакомый мне доселе жест - он наматывал прядь отросших волос на указательный палец. Интересно, а как он до этого думал, когда волосы еще не такие длинные были?

– По-моему, не просто большие, а огромные, - сказал, наконец, он. - Жозефина чуть ли не под потолком руками водила, когда показывала.

– Точно? - так и подобрался волхв, глаза полыхнули недобрым огнем.

– А что такое? - поднял на него оливковые друид глаза, затуманенные воспоминаниями о своей ненаглядной. На губах Антона расцвела нежная улыбка. - У вас что-то случилось, ребята?

– И у тебя случится, если из пеленок не выберешься сейчас же, - цыкнуло на него начальство. - Значит так. К Жозефине пока ни ногой, там и без тебя народу хватает. Я сам ей обо всем расскажу, пускай о прорицаниях мне лично докладывает, нечего в испорченный телефон играть.

– Нам отправляться? - кисло спросила я.

Вставать из объятий кресла не хотелось. Да и огонь у волхва в камине был такой баюкающий, такой умиротворяющий.

– Нам армия наблюдателя еще не прислала, - ответил волхв. - Только не надо делать удивленные глаза, я знаю, что вы подслушивали. К сожалению, мы не сможем действовать раньше, чем он появится. А он будет не раньше, чем через пару часов, его сейчас инструктируют. Кстати, а тебе в Китай не пора?

– Но, может быть, лучше на разведку сперва сходить? - попыталась я улизнуть от тренировки.

Вообще-то, тренировалась я подолгу и с радостью. Просто уж больно устала за последнюю неделю. Да и момент "пробуждения" боевого друга и товарища пропустить не хотелось.

– Я и так уже понял, где это. Ты еще тут?

– Один вопрос, - начала я медленно вытаскивать себя, разнеженную, из кресла. - Мы что, теперь армия, что ли?

– Не совсем, - усмехнулся волхв. - Мы сбоку припека. Сотрудничаем, так сказать. Пока можем отказаться в любой момент, и продолжать существовать, как прежде, но в случае чего, у вас будет хоть какое-то будущее. Ну что ты на меня смотришь так, как будто я тебя уже заставил ходить строем и дал в руки лопату? Марш отсюда на тренировку!

Вот так и получилось, что отправлялась я в Поднебесную из Заповедника, а вернулась обратно в спецподразделение "орхидея". Именно так значилось на табличке, которую я вот уже добрых пять минут созерцала на двери начальской избушки. Моросил мелкий дождичек, но мне было все равно - узрев табличку, я осознала, что в нашей жизни появились изменения. И такие, что впору было пойти и повеситься. Но, поскольку сдаваться так просто я не умела, то принялась искать положительные стороны в сложившейся ситуации. Старалась и так подумать, и эдак - все одно выходило, что по-старому, свободному, было куда лучше. А теперь, поди, придется о каждом шаге своем докладывать. В письменном виде.

"Хорошо хоть, мы не "венерин башмачок", - наконец, решила я. - "А то был бы совсем караул".

"И это еще цветочки", - услышала я ехидный внутренний голос. - "Погоди, скоро ягодки начнутся".