Право быть человеком - Ханами Тая Владимировна - Страница 5

– И что вы по этому поводу скажете? - обдавая меня струей дыма, достойной паровоза прошлого тысячелетия, спросил редактор. - Разве это не возмутительно?

– Еще бы, - закашлялась я. - Извините, а можно не дымить в мою сторону?

– Конечно! - с энтузиазмом раздул ноздри Игнат Львович. - Простите, я не знал, что вы - некурящая. Но вы мне не ответили, - погрозил он мне пальцем. Точно пятилетке какой.

– А вам нужно честно? - замялась я. - Или как надо?

Мой вопрос явно сбил собеседника с толку. Его и без того выпученные глаза вылупились так, что я начала опасаться, как бы редактор ненароком их не лишился.

– Давай все же честно, - справился он через пару секунд, к моему немалому облегчению, со своим зрительным аппаратом.

– Редкостная дура эта ваша героиня, - не поскупилась я на эпитет. - Ее бы энергию, да в мирных целях!

– И ты нечего не хочешь сказать о ее начальнике? - удивился газетчик, "проглотив" мое честное мнение.

– А чего о нем говорить-то? И так понятно, что размазня и редиска, - пожала я плечами. - Тут и говорить не о чем.

– Почему размазня? - аж почесал кудрявую голову редактор.

– Потому что вместо того, чтобы доходчиво и без пакостей донести до человека, что тому уже ничего не светит в его компании, устроил, понимаешь, охоту царскую, загнал в угол несчастную дурочку объединенными усилиями сотрудников, а сам сидел в сторонке, и тихо радовался.

– Так у нас в стране чуть ли не половина всех руководителей таким же образом поступает, - неуверенно возразил Игнат Львович. - Это же норма.

– Тогда мне жалко нашу страну, - поморщилась я.

В этот день к консенсусу мы так и не пришли.

Отмывалась я от запаха дыма долго. Очень долго. Отмывалась и размышляла.

Как бы это так донести до начальства, что он дал мне невыполнимое задание?

– Борис Иванович? За что? - ввалилась я на ночь глядя в избушку волхва.

Домовой Гоша, присутствовавший тут же, окинул меня сочувственным взглядом:

– Глинтвейн будешь?

– Буду, - мрачно ответила я. - Литр, никак не меньше.

Домовой вопросительно взглянул на хозяина. Тот, оторвавшись от монитора, посмотрел на возмущенную меня, перевел взгляд на Гошу, покачал головой.

– Кружку, как обычно, - озвучил он свое мнение. - И бутерброд ей принеси, как она любит. Маленький кусочек хлеба, полграмма масла, и полбанки красной икры на нем.

Домовой ехидно ухмыльнулся (я представила себе эдакую вавилонскую башню из икринок), согласно кивнул мохнатой головой, и исчез.

– Садись, Лиса, - показало мне начальство на мое любимое кресло.

– Нет, - насупилась я. - В нем я подобрею, и соглашусь на ваше нереальное задание. - А так я буду стойкой, как сотня оловянных солдатиков.

– Что, так достала новая работа? - понимающе усмехнулось начальство. - Да садись ты, в ногах правды нету!

– Не буду! - пошла я на принцип.

– Как знаешь, - махнул рукой волхв.

Повинуясь жесту его руки, кресло, неподвижно стоявшее у камина, ожило, засеменило ко мне через всю комнату, зашло с тыла, мягко ткнулось в коленки. Я плюхнулась в его мягкие объятия, размышляя, вскочить ли обратно, или, ладно, пусть все идет так, как идет. В конце концов, сидение в уютном кресле еще ни чему не обязывает. Кресло засеменило обратно к камину. Магический огонь запел песенку…

А мне вдруг стало жаль, что я не понимала, о чем он поет.

– Скажи мне, о сотрудница моя, - начал тем временем неторопливую беседу волхв. - Почему ты так негативно настроена к работе в качестве журналиста?

– Во-первых, я себя там ощущаю, как в газовой камере, - загнула я один палец, - а у меня на табак аллергия.

– Что-то я не припомню, чтобы ты хоть раз возразила против моей трубки, - не поверил мне волхв.

– Так то вы, - пожала плечами я. - А то какие-то люди. И, потом, у вас табак качественный.

– Знаешь что, - погрозило мне пальцем начальство. - Не нравится мне эта беседа. Что это ты себя выше других людей ставишь?

– Я не себя ставлю, а вас выделяю.

– Польщен, конечно, - иронично усмехнулся собеседник. - Но на задание ты, тем не менее, отправишься.

– Тогда дайте мне напарника, - взмолилась я. - А то от логики журналюг у меня крышу снесет.

– А что за логика?

Я рассказала про глупую девицу, попавшую в дурку из-за своего ослиного упрямства, а также наказ редактора внимательно смотреть вечерние новости.

– И что тебя в вечерних новостях не устраивает? - невинно поинтересовалось начальство, проигнорировав мое возмущение относительно того, что мне ездили по ушам откровенной глупостью человеческой, и наполнили легкие вонючим дымом.

– А вы их хоть раз смотрели? - задала встречный вопрос я.

– Нет, - честно ответил волхв. - И, потом, это ведь тебе надо, а не мне.

У меня упало настроение - все против меня. Сегодня вечером я честно попыталась выполнить наказ своего редактора, и, с грехом пополам настроив зеркало в своей избушке, включила ОРТ. Мне "повезло", я попала на новости, и прослушала-просмотрела репортаж о паленой водке. Какие-то нехорошие люди смешали технический спирт, предназначенный для протирки главных оптических осей, и неочищенную воду из-под крана. И гнали получившийся продукт по цене, более, чем доступной. В результате, российский потребитель, жертва собственной глупости и алчности, испил паленой водки, и заполнил пожелтевшим телом больницы и морги. Но удивило меня не это - а то, что, показав раздутые лица простых россиян в течение (и слава богу!) какой-то минуты, телевизионщики еще минут десять транслировали упитанные лица российских чиновников, сожалеющих по поводу каких-то там тысяч, не помню уж чего, безвозвратно потерянных для российской казны.

– Так что конкретно тебя возмущает? - беззастенчиво копаясь в моих мыслях, поинтересовалось начальство.

– То что этим бюрократам до людей нет никакого дела! - с чувством выпалила я. - То что их интересует только то, сколько они недополучили в свой собственный карман, а я должна на эти отбросы галактического человечества пялиться каждый вечер! Н-е х-о-ч-у! И не буду.

– Хорошо-хорошо, можешь не пялиться. По-моему, это вовсе не обязательно, - с каким-то даже беспокойством посмотрел на меня собеседник. - Поступай, как знаешь, но чтобы второго беса нашла.

– Так как насчет напарника? - напомнила я.

– Антона я тебе дать не могу, у него жена сейчас особо нервная, - задумался Борис Иванович.

– Так дайте огневика какого-нибудь, - предложила я. - Я же с ними одной крови, можно сказать.

– Не, - покачало головой начальство. - Крови-то, может быть, и одной, но их в последнее время что-то на высокие температуры потянуло, все, как один, плазмой увлеклись.

– Что же это получается? - вкрадчиво поинтересовалась я. - Как другие, так науку вперед двигать в экологически-чистом Заповеднике, а как я - так на сомнительные задания в притон злостных курильщиков отправляться?

– Ничего не поделаешь, Лиса, ты у нас разведчик, а не научный сотрудник, и не все тебе на ковре-самолете в компании друзе… О! Может быть, тебе Илью в напарники дать?

– Лучше не надо, - поморщилась я.

– Что так? - удивился волхв. - Раньше вы, вроде как дружили, да и справлялись с заданиями так, что любо-дорого посмотреть.

– Так то было раньше, - вздохнула я. - А сейчас мы э-э-э… Поссорились мы, короче.

– Понятно, - усмехнулось начальство. - Не срослось?

Да, можно и так сказать. Не срослось. Не сошлись характерами, не смогли договориться. Главным образом в вопросе внешнего вида. Моего. Во всем был хорош Илюха, но почему-то его мои джинсы не радовали. Ему, видишь ли, юбку на девушке лицезреть приятно. А мне в этой вечно перекручивающейся и норовящей задраться одежде неудобно было жить и работать. Да и на шпильках я ходить не любила. Отправилась, вот, как-то сдуру в туфлях на задание - чуть ногу не подвернула. Пришлось снимать их, и геройствовать босиком. Друид Макс потом укоризненно качал головой, заживляя глубокие порезы на моих ступнях.