Серебряный волк, или Дознаватель - Гореликова Алла - Страница 23

Ночной лес, видимый до мельчайших подробностей, до листика, до травинки: Серый караулит с «глазом совы». Вспышка – и тьма.

Привычный полумрак кельи.

– Почему ты не ищешь сразу их встречу с гномами? – спрашивает Серж. Что я могу ответить?

– Ищу я! Не знаю, почему не выходит. Всплывают обрывки, хоть плачь.

– По мне, так ты просто устал.

– Да с чего бы!

– Известно с чего, с видений со своих! Ты на себя глянь!

Я пожимаю плечами.

– Серж, это даже не видения!

– Эти, – ехидно уточняет Серж. – А те, что на той неделе были?

Утекают безвозвратно дни – не мои, Карела. Уже и до гор рукой подать, а каждый упущенный день может оказаться роковым, у Карела впали щеки, осунулся, даже плечи вроде как и не такие широкие…

Я меняю амулеты, добиваясь прежней четкости видений… тщетно. Ночами меня мучают сны, такие же бессвязные, обрывочные, не приносящие отдыха. Пресветлый пеняет на промедление, королевский хронист ухмыляется злой усмешкой Лютого, блестит перед глазами шпага имперца, отмахиваюсь тяжелым томом хроник. Стоит у окна, кусая губы, Юлия. Приходит покойный дядька, перебирает драгоценные безделушки гномьей работы, наваленные грудой на столе, бурчит: «Глупо ссориться с Подземельем! Запомни, Анже…»

И даже молитва не приносит успокоения…

Мне не хватает Пресветлого. Его интереса, его задора и его направляющей воли. Светлейший отец Николас привычно осеняет благословением и отпускает:

– Работай, сын мой, и положись на Господа. Человек ходит, Господь водит, и не нам с тобой судить о путях Его. Всяким всходам свой срок…

Жди, короче, чего-нибудь да выждешь… Да когда ж они будут, всходы?!

В тот день, когда тревога и ожидание становятся совсем уж невыносимыми, рваные кусочки сменяются привычными связными видениями. Видно, правильно Серж говорил – и дару Господнему нужен иногда отдых…

2. Предательский крик петуха

Деревушку выдали петухи.

Стороживший на рассвете Лека, услышав кукареканье, сначала не верит ушам. Слишком уж это… слишком. В краях, где люди таятся от гномов, а пуще того – от других людей, так заявлять о себе может только сила.

Лека будит Карела:

– Слышишь?

– Что? А, петухи… Так, где это? Буди Серегу, едем!

– Ты не думаешь, что там может оказаться застава? Или гарнизон?

– Заставы на тракте, Лека. А гарнизоны в городах. А здесь даже замков нет, не те места.

– Но петух… они ведь и не таятся!

– Петухов держат везде. От нечисти. – Карел встряхивает мокрое от росы одеяло. – Глупость, конечно, но в нее верят. К тому же на заставе был бы один петух, а там кричали два или три. Или четыре. Это деревня, Лека. Маленькая деревня. То, что нужно.

Но с поисками приходится немного повременить. Серый трясет почти пустой флягой, подхватывает котелок и идет к роднику. Карел, пожав плечами, раздувает почти погасший костер, достает холодное мясо, остатки хлеба. Едят молча, Серый все поглядывает то на Карела, то на Леку, наконец не выдерживает, спрашивает:

– Да что такое стряслось?! Лека, Карел?

– А что стряслось? – удивляется Карел.

– Тревожно мне, – бурчит Лека. – Кошки душу дерут. А Серега чует. Да ладно, решили так решили, чего уж. Сколько, недели три вслепую бродим? Давно пора чему-нибудь случиться.

– Кошки, говоришь? – Карел криво улыбается. – Может, нам там повезет, а, Лека? Поехали, ребята.

Тропка ведет к деревне, огибая странный лесок – поросшие грязно-серым лишайником, полузасохшие деревья, которые даже привычный к лесу Карел не может определить. Кони тревожно храпят, прижимают уши, даже флегматичный гнедой Карела норовит взбрыкнуть и пуститься наутек. Когда корявые черные ветви сменяются привычными еловыми лапами, Лека вздыхает с облегчением, признается:

– Давно мне так жутко не было.

– Да, не хотел бы я заночевать в том лесу, – кивает Карел. – Что-то там нечисто, это ясно.

– А что? – Серый оглядывается.

– Не знаю. Никогда о таком не слышал. Но, знаешь, раз люди рядом живут, оно на деле должно быть не такое страшное, как с виду. О, а вон и деревня!

– Ты был прав, – признает Лека, оглядывая горбы тростниковых крыш за невысоким плетнем. – Пять или шесть дворов, не деревня даже, выселки какие-нибудь.

Кони торопятся к жилью, навстречу метется брехливая кудлатая шавка, другая, Серый привычно цыкает. Из-за плетня выглядывает здоровенный мужичина, выходит навстречу и, загородив проезд, спрашивает с ленцой:

– Кто такие будете?

– Путники, – отвечает Карел. – Хлеба нельзя у вас купить?

– И куда путь держите, путники?

Карел неопределенно машет рукой в сторону гор.

– Ну, заезжайте… – Мужичина уступает дорогу.

– Постой, – быстро говорит Серый. – Что-то мне здесь не нравится. Слышь, дядя, а скажи-ка мне, вас тут вообще сколько?

– На вас троих хватит, – отвечает из-за плетня кто-то невидимый. – Так что милости просим. Нехорошо гостям заставлять хозяев ждать.

Карел оглядывается назад, на убегающую в лес тропку.

– Ускакать не успеете, – заверяет невидимый собеседник. – Вы на прицеле, а стрелки у меня хорошие. Заезжайте. Да, руки на виду держите.

Карел не двигается с места. Спрашивает с ледяным спокойствием:

– Грабим, значит? Так с нас взять особо нечего. А что есть… ну, попробуйте!

– Ну что вы! – Их невидимый собеседник наконец-то выходит из-за плетня, становится в воротах. Поправляет зеленый с фиолетовым берет на седых волосах. Острые светло-серые глаза, впалые щеки… шпага и кинжал на кожаной перевязи. – Я барон Агельберт, капитан отряда королевских горных стрелков. В этих землях представляю короля. Данной мне властью принимаю вас на службу короне и зачисляю в отряд. Заезжайте. Я не привык повторять приказы дважды.

– Но мы, – неуверенно начинает Лека.

– Вы драпали! – Злой взгляд барона упирается Леке в глаза. – Когда вашему королю нужен каждый боец. Теперь у вас есть возможность искупить вину честной службой, и скажите спасибо, что я готов не выяснять, куда вы все-таки шли… путники.

Что-то в голосе капитана подсказывает Леке: дальше спорить опасно. Он дергает плечами и трогает коня.

– Ладно, поглядим, – сквозь зубы цедит Серый.

И трое друзей въезжают в ворота деревеньки, обернувшейся для них ловушкой.

Барон оглядывает всех по очереди, цепко и остро.

– Как звать, кто такие?

– Ваганты, – хмуро отвечает Карел. – Были то есть… Голодно в Корварене, вот и…

– Родные где?

Карел мотает головой.

– Нет у него, – встревает Серый. – Мы ведь к ним и ехали, к его родне то есть, а там – пепелище. А нас дома не ждут, без нас едоков хватает.

– Ясно, – тяжело роняет барон. – Звать как?

– Кар… Каспар то есть, но я привык, чтобы коротко.

– Серж.

– Лекс.

– Оружие?

– У меня самострел есть, – бурчит Карел.

– Один на троих, – уточняет Серый.

– Ну хорошо, решим. Мы гномьи лазы ищем, шпаги могут оказаться полезней самострелов. Коней под навес, здесь они не нужны. – Барон показывает рукой куда-то в глубь деревни. – Седла, сумки и что там у вас еще… Дом, что рядом с колодцем, там у нас чердак пустой. Сена натаскаете, устроитесь. Но это после. Сейчас просто киньте там, что лишнее. Общий сбор, – барон вынимает из кармана часы, щелкает крышкой, – через четверть часа. При оружии. Одеяла, если есть, захватите с собой, ночевать в лесу будем. Не опаздывать. Здесь вам не лекции. Все ясно?

– Да, капитан, – за всех отвечает Серый.

Из-за утренней суматохи трудно понять, велик ли отряд, но что барон держит своих людей в кулаке, сомнений не вызывает. Пока отводили коней, то и дело натыкались на взгляды бойцов, однако ни один не отвлекся перекинуться словечком с новичками.

Указанный капитаном дом оказывается в самой середине деревни.

– Не доверяет, – сквозь зубы бурчит Серый.

Лека передергивает плечами, говорит:

– Конечно. А ты бы на его месте?…