Золотая заря любви - Хэмпсон (Хампсон) Энн - Страница 2

– Три шиллинга в час.

– На такие деньги муж не особенно разгуляется, – заметил Янис.

– Он выручит еще за свои лимоны и маслины.

– Налить вам еще, господин Дамиан? – Микис взял с полки бутылку, но грек покачал головой.

– А что вы думаете по этому поводу? – обратилась к нему англичанка. – В Греции, наверное, то же самое? – Она потянулась к блюдцу с орехами, которое Микис поставил на стойку. – Как такая тяжелая работа сказывается на женщинах?

Незнакомец взглянул на назойливую даму с явным неудовольствием.

– Мне трудно судить: мне не приходилось бывать на их месте. Микис, сколько с меня?

– Ничего, это за мой счет.

– Спасибо. – Дамиан встал и снова взглянул на Геро.

– Как твоя фамилия? – спросил он.

– Кавендиш.

– Греческое имя и английская фамилия. Как ты оказалась здесь?

Девушка смущенно потупилась.

– Мои родители погибли, а других родственников у меня не было… То есть был только один – мой двоюродный дед. Он и согласился взять меня к себе…

– Старик умер вскоре после приезда Геро, – вмешался Микис. – А потом ее опекуном стал его сын, еще довольно молодой мужчина, и великодушно взял девочку в свою семью. Он добрый человек.

Дамиан перевел взгляд на Микиса.

– Добрый, говоришь?

– У него у самого три дочери, – объяснил Микис. – Все считают, что он был очень добр к Геро.

– Геро… возлюбленная Леандра[1]… – задумчиво произнес Дамиан, глядя на девушку. – И на следующей неделе ты выходишь замуж?

Геро не могла вымолвить ни слова. На ее лице опять появилось затравленное выражение. Девушка только прижала дрожащую руку к груди и тяжело вздохнула.

– Она будет счастлива, вот увидите, – заметил Янис. – Родит одного или двух детишек и будет счастлива, как все.

– Ты ведь будешь жить с родителями Такиса, верно, Геро? – Микис налил себе стакан холодного вина. – Им повезло. Ты будешь заботиться о них, когда они станут совсем беспомощными.

Дети и работа в поле, уход за стариками и тяжелый труд на строительстве дороги… Да еще Такиc… Геро стиснула кулаки, готовая расплакаться от отчаянья. Родители Такиса жили в лачуге вместе с цыплятами и козами, а их главным богатством был осел. И хотя такой уклад жизни ничем не отличался от того, к которому Геро привыкла в доме опекуна, все же девушка надеялась, что замужество поможет ей вырваться из нищеты. Она не предполагала, что ее выдадут за кипрского крестьянина.

– Какой ужасный шум! – пожаловалась англичанка на громкие звуки, доносившиеся с улицы. – Почему у вас такой шумный народ, Микис?

Хозяин кофейни только пожал плечами. Он всегда был вежлив со своими клиентами, но Геро часто задавалась вопросом, как он на самом деле относится к этим людям, – ведь некоторые иностранцы относились к нему с явным пренебрежением и делали непростительно грубые замечания о местных обычаях.

– Это обычное веселье перед свадьбой, – объяснил Янис. – Так у нас издавна.

– Мистер Дамиан, а что вы думаете об этом?

С высоты своего роста Дамиан равнодушно взглянул на назойливую англичанку.

– Мадам, – медленно произнес он, – если вы поселились в стране с непривычными для вас обычаями, то следует поскорее приспособиться к ним. Этот остров – родина киприотов, и они имеют полное право придерживаться своих традиций. – Дамиан сунул руку в карман и достал деньги. – Купи себе туфли, – сказал он Геро и положил на стойку банкноту. Кивнув Микису и попрощавшись с молодым немецким атташе, он не спеша покинул кофейню.

– Геро, – напомнил девушке Микис, – тебе лучше идти домой. Петрос будет тебя искать.

Девушка вышла на улицу как раз в тот момент, когда отъехал автомобиль грека – роскошный черный «мерседес».

Шум на улице стал просто оглушительным. Кто-то выставил на порог дома радио, и теперь по всей округе разносилась зажигательная мелодия бузуки, популярная на Кипре и в Греции.

– Скоро твоя очередь, Геро! – послышалось из толпы. Все засмеялись. – Осталась всего неделя!

Девушка поспешила прочь. На сердце у нее было очень тяжело. Родители Геро очень любили свою дочь, но после их гибели она осталась совсем одна и без средств к существованию. Соседка по дому вспомнила, что мать девочки упоминала о своем дальнем родственнике на Кипре – он был крестным отцом Геро, и девочку назвали так в честь его жены. Добрая женщина навела справки. Она была уверена, что Геро будет лучше у родственников, чем в приюте. Коста согласился взять крестницу, и девочке, наверное, жилось бы неплохо, если бы старик протянул подольше. Но всего через несколько дней после ее приезда на остров крестный умер, и Геро оказалась на попечении его сына. Петрос не хотел брать девочку в свою семью, но соседи считали, что его долг – выполнить волю отца, а мнение соседей на Кипре много значит. Геро была тогда слишком мала, чтобы самой решать свою судьбу. Ей даже не к кому было обратиться за помощью, – добрая соседка уехала из Англии в Австралию.

Долгие пять лет Геро безропотно сносила все тяготы жизни, лишь тихо плакала по ночам. Особенно тяжело девушке стало несколько месяцев назад, когда Петрос заявил, что он намерен найти ей мужа. На хорошую партию Геро рассчитывать не могла, ведь у нее не было приданого. Если бы ее опекун платил девушке за работу, которую она делала для него, ей удалось бы скопить немного и вернуться в Англию. Но Петрос не давал ей денег. Геро бесплатно работала в поле, собирала маслины и лимоны, кормила кур и коз, присматривала за многочисленными детьми Петроса, среди которых было три девочки. Их будущее очень беспокоило отца, потому что каждой из них он должен был дать в приданое дом.

«Интересно, кто этот господин Дамиан?» – думала Геро, поднимаясь вверх по пыльной дороге к так называемой ферме своего опекуна. Удивительно – незнакомец был так привлекателен, и одновременно так неприступен. Как ловко он поставил на место эту назойливую англичанку! Совершенно невозможная женщина! Какие бестактные вопросы она задавала Микису! Но где же живет Дамиан? Геро попыталась вспомнить, какие дома в поселке сдаются внаем. Только дом, предназначенный в приданое дочери Стефанидесов. Элли еще слишком молода, чтобы выходить замуж, а дом для нее уже готов. Может быть, Дамиан снял его?

– Где ты была?! – набросился на нее Петрос. – Цыплята не кормлены!

Никто в этой семье не говорил по-английски, и Геро могла поговорить на своем родном языке только в кофейне у Микиса. А скоро она лишится и этого. Как только девушка выходит замуж, она уже себе не хозяйка. Ее будут отпускать из дома лишь на работу. Замужние киприотки не посещают кофейни.

– Я ходила узнать, нет ли мне писем.

– Писем? От кого?

– От кого-нибудь, – уклончиво ответила Геро. Это было бы чудом… только на чудо она и надеялась.

– Как ты можешь получить письмо, если в Англии у тебя никого нет? Ведь ты ждешь письма из Англии?

Девушка молча покачала головой. Она не могла сказать, от кого она ждала письма. Геро жила этой несбыточной мечтой, хотя не хуже Петроса знала, что ни в Англии, ни в каком другом уголке планеты нет человека, который мог бы написать ей.

Печально понурясь, девушка пошла кормить кур. Каменистая земля уже не причиняла боли ее босым ногам; яркое солнце уже не слепило. Иногда Геро чувствовала себя киприоткой – так давно она покинула родину. Киприотка… А через неделю она станет женой Такиса… Девушка все еще сжимала в руке деньги, которые дал ей Дамиан. Если бы он знал, как ей хочется вернуться в Англию! А вдруг он даст ей денег на билет? Он, наверное, очень богат – у него такая роскошная машина! И костюм на нем дорогой. Вдруг ей захотелось вновь увидеть этого человека. Она бы все ему рассказала и попросила помочь. Возможно, Дамиан не захочет ее слушать, но девушке почему-то казалось, что он добр, несмотря на свой суровый вид – ведь он пожалел ее и дал ей денег на туфли.

– Что стоишь как неживая! – Пронзительный голос Марии вывел Геро из оцепенения, и она со всех ног бросилась к курятнику.