Над сладким Босфором - Хэмпсон (Хампсон) Энн - Страница 27

– Ты собираешься до конца жизни жить только прошлым? – настойчиво спрашивал он. – Неужели ты думаешь, что мужчине, который тебя полюбит, понравится, что ты по-прежнему живешь воспоминаниями?

Его слова поразили Джанет. Хотя она привыкла, что он всегда откровенно выражал свои мысли, она не ожидала от него такой прямолинейности по столь деликатному вопросу. И странное дело, она вовсе не возражала против его прямоты, и когда она заговорила, ее голос был спокоен:

– Нет, Крейг, я живу не воспоминаниями. – Сейчас она хотела довериться ему, сказать, что прошлое уже не причиняет ей боли. – Я живу не прошлым, ты же видишь…

– Неправда! – воскликнул он. – Я понимаю, это большая утрата, но ведь прошло почти четыре года. Ты не можешь жить с этим горем вечно!

Почему он так рассердился? Его нетерпимость причиняла ей боль. И какое у него право говорить с нею таким тоном – ведь он сам живет в прошлом. Он читает ей нравоучения, дает советы, что ей делать, а сам и не думает следовать своим собственным советам. У Джанет защипало глаза. Ей очень хотелось, чтобы он успокоился, и она тихо сказала:

– Я живу вовсе не в прошлом, Крейг, хотя тебе и могло показаться…

– Тогда почему ты так настроена против замужества? Ты, видимо, решила остаться старой девой? И при этом говоришь, будто не живешь в прошлом? – Он произнес это уже спокойнее, но с напором.

У Джанет на глаза навернулись слезы, и она чуть слышно пробормотала:

– Я не могу выйти замуж, Крейг… не сейчас. Я не могу сказать тебе, почему, но это… это не то, что ты думаешь.

Она еще не успела закончить фразу, а Крейг глубоко вздохнул, явно потеряв терпение. Джанет поняла, что он не обратил внимания на ее последние слова. Но это не имело значения – ведь она ничего не могла ему объяснить.

– Почему?.. Я знаю, почему. – Он передернул плечами. – Ладно, живи, как хочешь. Я больше не буду даже упоминать об этом. Давай вернемся в дом.

Джанет молча пошла с Крейгом, но они не успели пройти и нескольких шагов, как услышали нарастающий звук лодочного мотора. Из причалившей лодки выскочил Мурад и передал Крейгу письмо.

«Из Англии», – расслышала Джанет, потом они заговорили по-турецки. Время от времени Крейг вставлял английские слова, вероятно, для того, чтобы Джанет могла понять их разговор. Мурад подумал, что письмо может быть очень важным, раз оно пришло из Англии, и тут же привез его. Его принесли в середине дня, но он не мог доставить его раньше, потому что еле нашел лодку.

Крейг поблагодарил его, и Мурад отправился в обратный путь.

Как только они вошли в гостиную, Крейг открыл конверт и достал письмо. Джанет стояла рядом и пристально смотрела ему в лицо. Ее сердце учащенно билось.

– Рой, муж Дианы, умер во вторник, – произнес он, не отрывая глаз от письма. Лицо Крейга казалось неподвижным и суровым, но в голосе чувствовалась печаль. – Это ужасно: Рой был прекрасным человеком, но… но это и облегчение для всех.

Крейг задумчиво замолчал. Джанет тихо пожелала ему спокойной ночи, но он ее не услышал, и она, повернувшись, ушла.

Джанет почти не спала в эту ночь. Часами она лежала без сна, только иногда забывалась дремотой. В семь часов она решила прогуляться по берегу. Оказалось, что она забыла теплую кофточку в гостиной и вернулась за ней.

На столе лежало раскрытое письмо, Крейг оставил его там, когда уходил. Помимо воли Джанет прочла несколько строк.

«…во вторник. Я помогаю бедной Диане; надеюсь, скоро мы приедем к тебе. Я думаю, Крейг, теперь вы с ней обретете счастье. Диана никогда не говорит о вашем будущем, да и ты тоже, но я знаю: вы оба ждете, чтобы…»

Устыдившись своей слабости, Джанет отошла от стола и взяла кофточку с дивана.

Пляж был пустынен; она шла медленно, ничего не видя вокруг. С моря прилетел легкий бриз, остудил ее пылающее лицо, но не принес избавления от боли, пульсирующей в висках.

9

К середине сентября Джанет вернулась в школу и с головой окунулась днем в работу, а по вечерам – в веселый круговорот вечеринок и других развлечений. Четин опять был в их компании, хотя он редко разговаривал с ней, и Джанет чувствовала, что былой интерес у него пропал. Часто он вообще игнорировал ее, даже не приглашал на танец. Салли и Гвен заметили это и очень удивились такой перемене, но Джанет помалкивала.

Диана с миссис Флеминг приехали в Стамбул вместе, но ненадолго: молодой вдове вскоре предстояло заняться делами наследства. Джанет поняла, что Диана собирается поскорее продать фирму покойного мужа.

– Потом она приедет сюда… навсегда? – У Джанет вдруг встал комок в горле, она говорила едва слышно. – Они поженятся здесь?

– Миссис Флеминг сказала, что свадьба будет в Англии. Потом они будут жить здесь, до тех пор, пока Крейг не переедет в Грецию. Он собирается поселиться на одном из островов греческого архипелага.

– Странно, – заметила Джанет, – что Крейг не хочет жить в Англии. В конце концов, у его матери больше никого нет… так, по крайней мере, сказала мне Диана.

Марк немного помялся, прежде чем ответить.

– Мать Крейга – очень властная женщина и любит командовать. Она думает, будто ей одной известно, что всего лучше для Крейга, а он, как ты знаешь, не тот человек, чтобы это терпеть. Но в то же время он очень привязан к своей матери и никогда не решится огорчить ее. – Марк замолчал на мгновение, а Джанет вспомнила тот вечер на острове, когда они с Крейгом поздно вернулись с прогулки. Тогда глаза Крейга сердито сверкнули, когда его мать взглянула на часы, но когда он говорил с ней, в его голосе не было ни намека на недовольство. – Я думаю, Крейг потому и уехал из Англии, что он хотел жить подальше от нее. Он хорошо устраивает свои дела, так, что она никогда не докопается до истинного положения вещей. Если бы у него было дело в Англии, стало бы ясно, что он не хочет жить вместе с ней. Это расстроило бы ее и, насколько я знаю их обоих, могло бы привести к глубокому и продолжительному разрыву. Естественно, Крейг не хочет ничего такого.

– Ты думаешь… ты уверен, что Крейг женится на Диане? – Джанет едва выдавила эти слова и густо покраснела, встретив пристальный взгляд брата. – Я имею в виду… ты ведь сам говорил… что люди меняются…

«Зачем вспоминать об этом», – одернула она себя с легким раздражением. Это было случайное замечание, брат говорил о мимолетном впечатлении, от которого сам же и отмахнулся, как от пустякового.

– Да, пожалуй, уверен, – ответил Марк, не обращая внимания на ее последнее замечание. – Вчера миссис Флеминг не могла говорить ни о чем другом, а потом, только посмотри на Диану и Крейга. – Джанет поразили странные интонации в голосе Марка. Они напомнили ей то сочувствие, которое она ощутила, едва пришла в себя после несчастного случая в горах. Но сейчас в голосе Марка звучало что-то похожее на отчаяние, на покорность судьбе. – Да, чуть не забыл, – добавил он вдруг, – завтра мы с тобой обедаем у Крейга. Он позвонил мне сегодня утром, и я сказал, что мы придем. У тебя нет других планов на завтра?

Джанет помотала головой. Марк хорошо знал, что все ее вечера проходят в легкомысленных развлечениях и танцах. Она догадывалась, что он не одобряет такое времяпрепровождение, и это задевало ее, но как она могла объяснить ему? Сейчас ей хотелось, чтобы Марк не принимал приглашения за нее. После возвращения с острова Джанет очень редко видела Крейга, намеренно избегая его. Она надеялась вообще не видеть его, пока Диана здесь. Зачем усиливать свои страдания, видя их вместе? К тому же у нее не было никакого желания вновь встречаться с миссис Флеминг; Джанет чувствовала, что та испытывает к ней неприязнь, хотя причина такого отношения была ей неясна. Но Марк принял приглашение, а Джанет так и не нашла благовидного предлога, чтобы отказаться.

Диана и Крейг стояли рядом во внутреннем дворике, мягкий свет освещал их лица. Острая боль пронзила сердце Джанет, когда она вспомнила другой вечер и Крейга, стоящего на ступеньках и поджидающего ее. Тогда был обед в интимной обстановке, потом они долго сидели вдвоем на веранде; казалось, что даже их мысли были созвучны друг другу, когда, сидя под звездным небом, они то тихо разговаривали, то молчали, глядя через пролив на мерцающие огоньки восточного берега Босфора.