Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Учебник Старого Опоссума по котоведению

Элиот Томас Стернз

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Учебник Старого Опоссума по котоведению - Элиот Томас Стернз - Страница 1

Изменить размер шрифта:

Томас Стеарнс Элиот

Учебник Старого Опоссума по котоведению

(для детей любого возраста)

Как назвать кота

Выбрать имя коту — это вовсе не шутка,

Это вам, извините, не песенку спеть.

Каждый кот — я отнюдь не лишился рассудка —

Непременно ТРИ имени должен иметь.

Имя первое — просто домашнее имя,

Например — Питер, Август, Алонзо, Финдлей…

Или Джонатан, Виктор, Билл Бейли и Джимми —

Это всё имена без особых затей.

Есть ещё имена утончённей, изысканней

Для котов-джентльменов и кошечек-дам:

Назовите Платоном или Одалискою,

Если имя приятным покажется Вам.

Но ОСОБОЕ имя — необходимее

Повседневного, то есть домашнего имени

Дать должны Вы коту и его не забыть,

Ибо кот не решится без этого имени

Ни трубой хвост задрать, ни усы распушить.

Вот примеры имён этих гордых, старинных:

Мышегрозус, Муркатор, Лапист, Когтилин,

Джеликисса, Сметанция, Бомбалерина…

С этим именем зверь во всем мире один!

Третье имя кота есть особая тайна,

Угадать это имя не сможет никто.

Кот его не поведает даже случайно

Никому и нигде, никогда, ни за что!

Вот сидит он в раздумии непостижимом —

Значит мыслью о мысли ваш кот поглощён:

Это мысль о разительно-невыразимом-

Вырази-поразитель-невообразимом

Изо всех уникальных и тайных имён.

Просто кошка

Я имею в виду просто кошку по имени Кэтти.

Есть у Кэтти полоски и те и эти,

А точнее — полоски и пятнышки разные,

И тигровые и леопардообразные.

Она сидит весь день без конца

То на коврике, то на ступеньках крыльца,

Сидит и сидит, сидит и сидит,

Именно этим род кошачий и знаменит.

Но лишь суета прекратится дневная,

Тут кошка работу свою начинает:

Уверившись в том, что весь дом задремал,

Крадётся по лесенке прямо в подвал.

Она озабочена тем, чтобы мыши

Вели себя лучше, тактичней и тише,

И редкостное проявляя терпенье,

Даёт им уроки вязанья и пенья.

Я имею в виду просто кошку по имени Кэтти.

Есть у Кэтти полоски и те и эти…

Нет ей равных на свете!

Она любит тепленькие местечки,

И весь день сидит

то на шляпе моей, то у печки.

Сидит и сидит, сидит и сидит —

Именно этим род кошачий и знаменит!

Но лишь суета прекратится дневная,

Тут кошка работу свою начинает:

Решив, что плохое питанье — причиной

Мышиной возни и тревоги мышиной,

Печёт им и варит — терпенье и труд,

Уверена кошка, всё-всё перетрут!

И кошка готовит мышиный пирог им

Из хлеба сухого с мышиным горохом,

И сырные корки смешав с ветчиною,

Во вкусе мышином готовит жаркое.

Я имею в виду просто кошку по имени Кэтти.

Есть у Кэтти полоски и те и эти…

Любит кошка шнурами портьер поиграть в углу,

И на каждом шнуре завязать по морскому узлу.

Очень любит она посидеть на чём-нибудь плоском,

На подоконник взобравшись или гладильную доску.

Она сидит и сидит, сидит и сидит…

Именно этим род кошачий и знаменит.

Но лишь суета прекратится дневная,

Тут кошка работу свою начинает:

Решив, что безделье вредит тараканам,

Она собирает их всех за диваном,

Она разбивает их всех на отряды,

Сигналы придумывает — всё как надо,

Чтоб скауты были ВСЕГДА ГОТОВЫ

По первому знаку, по первому зову!

А поэтому — трижды ура просто кошке, на ком

Обязательно держится всякий порядочный дом.

Последняя стоянка кота Тигрыки

Тигрыка был разбойник, на барже плавал он,

Драчливей всех котов он был и дьявольски силён.

От Гревсенда до Оксфорда знал это каждый порт,

И званьем «Ужас Темзы» кот счастлив был и горд.

Потрепанный, потёртый, с мешками на коленях

Но не было заботы ему о чьих-то мненьях.

Немного был он одноух, по правде говоря,

Но глаз единственный и злой на мир взирал горя.

Дрожал при имени его и Хаммерсмит и Путни,

И помнил тихий Роттерхит все грабежи и плутни,

Спешат курятник починить, гусей в сарай уводят,

Когда вдоль Темзы слух летит: «Тигрыка — на свободе!»

О, горе крысам мускусным с заморских кораблей,

О, горе улетевшей из клетки канарей…

И мопсику-пекинцу на улице — о, горе —

И всем котам, с которыми Тигрыка нынче в ссоре!

Но с яростью особой он был растерзать готов

Сиамских ли, персидских ли —

не наших всех котов:

Кот с иностранным именем? Кот нации иной?

Да ведь в нехватке уха сиамец был виной!

Однажды летней ночью при голубой луне

Стояла баржа в Молси, качаясь на волне.

От этой тёплой ночи у разогретых скал

Разнежившись, Тигрыка в сентиментальность впал.

Ворчук, его приятель ушёл давным-давно:

Ведь в Хемптоне есть «Колокол» — там подают вино

А жадный серый Кувыркот решил ещё с утра

Обшарить каждый уголок трактирного двора.

На палубе Тигрыка задумчиво сидел,

На леди Куроедди влюблённо он глядел,

Не видя, как в тени бортов из тихой темноты

На сампанах и на джонках шли сиамские коты.

Экипаж храпит беспутный, погружён в глубокий сон,

Куроедди слышит только тигрорыкий баритон,

Ей не слышно плеска вёсел и мурчащих шёпотков,

А луна, дробясь, играет в сотнях голубых зрачков!

Всё тесней кольцо сампанов и уже спасенья нет!

Да, любовники, как видно, нынче спели свой дуэт:

Гильберт Мурр своих сиамцев хорошо вооружил —

Вилки, длинные как когти, и зубатые ножи!

По сигналу Гильберт Мурра вся монгольская орда

С грозной вспышкой фейерверка бросилась на абордаж

Кинув джонки и сампаны сто котов, вошедших в раж,

Вмиг задраили все люки, чтоб не вылез экипаж.

На всю палубу от страха Куроедди завизжала,

И приходится признать, что в тот же миг она сбежала

Нет, она не утонула — мне об этом бы сказали —

А Тигрыку окружили сто котов в сверканье стали!

Шаг за шагом отступая и кольцом врагов затёртый,

Был он загнан на дощечку, нависавшую над бортом,

А по узкой той дощечке — шаг-другой и — плюх-поплюх

Разбежался от Тигрыки по воде за кругом круг.

Весь Веппинг на голову встал от новости такой,

На набережной в Манхеде плясали под луной,

Крыс жарили на вертелах и в Бренфорде и в Доке,

И говорят, что карнавал объявлен был в Бангкоке!