Остров - Хаксли Олдос - Страница 35

— И как же отвечают на раздражение эти молчащие области мозга?

— Давайте сначала рассмотрим, как они не отвечают. Не наблюдается ни зрительных, ни слуховых образов, ни каких-либо парапсихологических явлений вроде телепатии или ясновидения. Одним словом, никакой околомистической суеты. Что мы здесь имеем, так это полнокровный мистический опыт. Вы знаете: Единое во Всем и Все в Едином. Из этого опыта непосредственно вытекают: безграничное сочувствие, безмерное постижение тайны и смысла бытия.

— Не говоря уж о радости, — добавил доктор Роберт, — невыразимой радости.

— И весь этот набор — в вашей голове, — сказал Уилл. — Дело строго частное. Никаких обращений к вечной сущности — вы обходитесь только поганками.

— Это нереально, — вмешался Муруган. — Вот что я собирался сказать.

— Вы полагаете, — сказал доктор Роберт, — что мозг производит сознание. А я считаю, что он его транслирует. И мое объяснение не более надуманно, чем ваше. Как явления одного уровня становятся явлениями другого уровня, разительно несоизмеримого с первым? Этого никто не знает. Все, что мы можем — это воспринимать факты и сочинять гипотезы. А все гипотезы стоят друг друга, если подходить объективно. Вы утверждаете, что препарат мокша заставляет молчащие участки мозга производить субъективные впечатления, которые люди называют «мистическим опытом». А я полагаю, что мокша-препарат, воздействуя на эти участки, открывает что-то вроде протока, через который Сознание (с большой буквы) в большем объеме притекает в сознание (с маленькой). Вы можете доказывать истинность своей гипотезы, я буду доказывать истинность своей. И даже если вы убедите меня в том, что я не прав, что это меняет?

— Я думаю, это многое меняет, — сказал Уилл.

— Вы любите музыку? — спросил доктор Роберт.

— Да, очень.

— Тогда ответьте мне, к кому обращен квинтет Моцарта соль минор? К аллаху или дао? Или ко второму лицу Троицы? Или к атману-брахману? Уилл рассмеялся:

— К счастью, ни к кому.

— Но это не значит, что квинтет не стоит слушать. И то же касается мокша-препарата, а также опыта, который приносят молитва, пост, духовные упражнения. Даже если они не связаны с чем-то внешним, значение их оттого не утрачивается. Духовный опыт, как и музыка, ни с чем не сопоставим. Обращение к нему способно исцелить и преобразить вас. И все это, возможно, происходит только у вас в мозгу. Сугубо частное явление, которое объясняется не через нечто привходящее, но в пределах физиологии личности. Какая нам разница? Мы должны просто считаться с фактом, что определенный опыт заставляет человека прозреть и делает его жизнь благословенной. Они помолчали.

— Позвольте, я скажу вам два слова, — обратился доктор Роберт к Муругану, — раньше мне не хотелось об этом заговаривать, но теперь я чувствую, что обязан это сделать ради благополучия трона и всего народа Палы. И говорить я буду ни о чем ином, как об этом особом опыте. Возможно, мой рассказ поможет вам лучше понять свою страну и путь, по которому она идет. Выдержав паузу, доктор Роберт сказал сухо, почти деловито:

— Полагаю, вы знакомы с моей женой. Муруган, все еще глядя в сторону, кивнул.

— Меня огорчила весть о ее болезни, — пробормотал он.

— Ей уже недолго осталось, — сказал доктор Роберт. — Это вопрос нескольких дней. Четырех-пяти — самое большее. И тем не менее она в полном сознании и понимает, что с ней происходит. Так вот, вчера она попросила меня принять вместе мокша-препарат. Мы принимали его вместе, — заметил он вскользь, — — раз или два в год на протяжении тридцати семи лет — почти с тех самых пор, как решили пожениться. А теперь мы сделали это в последний раз. Это было рискованно, поскольку могло оказать нежелательное воздействие на печень. Но мы решили, что стоит рискнуть. И, как выяснилось, не напрасно, мокша-препарат — или наркотик, как вы его называете, — вряд ли бы нанес серьезный ущерб ее здоровью. Но он вызвал духовное преображение.

Наступило молчание. Уилл вдруг услышал, как в клетках пищат и скребутся лабораторные крысы и через открытое окно доносится гам тропического леса и отдаленный призыв птицы минах:

— Здесь и теперь, друзья. Здесь и теперь.

— Вы как та птица минах, — продолжил доктор Роберт, — пытаетесь повторять слова, значения которых не понимаете. «Это нереально, это нереально». Если бы вы пережили то, что мы с Лакшми пережили вчера, вы бы судили иначе. Вы поняли бы, что это гораздо более реально, чем сама действительность, чем то, что вы чувствуете и думаете в данный момент. Да, гораздо более реально, чем мир, который вы сейчас перед собой видите. А нереальны как раз те слова, что вас научили повторять: «Нереально, нереально». Доктор Роберт взволнованно положил руку на плечо юноше.

— Вас научили, что мы — кучка самодовольных наркоманов, погрязших в галлюцинациях и фальшивых самадхи. Послушайте, Муруган, — забудьте все дурные слова, которыми вас напичкали. Забудьте их хотя бы ради единственного эксперимента. Примите четыреста миллиграммов мокша-препарата — и вы на собственном опыте узнаете, что он собой представляет и что он говорит вам о вас и этом странном мире, в котором вы обречены жить, познавать, страдать и в конце концов умереть. Да, даже вы некогда умрете — быть может, через пятьдесят лет, а быть может, завтра. Кто скажет наверняка? Но это рано или поздно должно случиться, и глупо не готовить себя к этому. — Доктор Роберт повернулся к Уиллу: — Вы не пойдете с нами? Мы только примем душ и переоденемся.

Не дожидаясь ответа, он вышел в длинный центральный коридор. Уилл, опираясь на бамбуковый посох, двинулся за ним следом, сопровождаемый Вид-жайей.

— Думаете, на Муругана подействуют слова доктора? Виджайя пожал плечами.

— Сомневаюсь.

— Я думаю, что с такой мамашей и при его страсти к двигателям внутреннего сгорания, он останется глух к любым вразумлениям. Слышали бы вы, как он рассуждает о мотоциклах!

— Мы слышали, — сказал доктор Роберт, поджидая их у голубой двери. — И довольно часто. Когда он станет совершеннолетним, мотоциклы сделаются немаловажной частью политики,

— Моторизировать или не моторизировать, — засмеялся Виджайя, — вот в чем вопрос.

— И вопрос этот стоит не только перед Палой, — добавил доктор Роберт, — но и перед всякой слаборазвитой страной.

— И ответ, — сказал Уилл, — везде один и тот же. Где бы я ни был — а побывать мне удалось почти везде — все выступают за моторизацию. Все без исключения.

— Да, — согласился Виджайя, — моторизация ради моторизации, и к черту всяческие соображения о реализации потенциальных возможностей души, самопознании, внутренней свободе. Не говоря уж об общественном и климатическом здоровье и благополучии.

— Тогда как мы, — сказал доктор Роберт, — всегда предпочитали приспосабливать экономику и развитие техники к условиям существования человеческой личности. Мы ввозим то, что не можем производить, но и производим, и ввозим мы только то, что в состоянии себе позволить. Здесь нет ограничений в фунтах, марках или долларах, все определяется преимущественно — да, преимущественно, — подчеркнул он, — нашим желанием быть счастливыми, жить полноценной жизнью. Мотоциклы, как было решено по самом тщательном рассмотрении, мы не можем себе позволить. Бедняге Муругану это понимание достанется дорогой ценой, так как он не желает ничего понимать сейчас.

— А как бы он мог понять это сейчас?

— Получив образование и научившись видеть реальность. К сожалению у него нет ни того, ни другого. В Европе ему дали ложное образование: швейцарский гувернер, английские тьюторы, американское кино, всяческая реклама, — а чувство реальности вытравила мать, клеймом спиритуализма. Неудивительно, что юноша без ума от мотоциклов.

— Подданные не разделяют его страсти?

— С какой стати? Они сызмальства научены познавать мир во всей его полноте и наслаждаться этим познанием. Более того: они видели и мир, и себя, и людей озаренными и преображенными при помощи средств, открывающих реальность. Это помогло им познать и насладиться самыми обыкновенными вещами, будто драгоценностями или чудесами. Драгоценностями или чудесами, — подчеркнул он, — вот почему мы отвергаем ваши мотоциклы, виски, телевидение, Билли Грэхема и прочие подобные развлечения.