Людовик возлюбленный - Холт Виктория - Страница 57

– Ближе к делу, – продолжил Морепа. – Мы пришли по велению его величества. Он просит вас покинуть Париж до наступления темноты. Если вы подчинитесь, то его величество будет продолжать платить вам жалованье.

Чарльз-Эдвард посмотрел на посланников с презрением.

– Так король Франции чтит свои обещания? – спросил он.

– Так он чтит обещания, данные им королю Англии, – ответил Морепа.

– Я не готов обсуждать мое будущее с министрами короля, – возразил Чарльз-Эдвард. – Если король хочет отказаться от данного мне обещания, то скажет мне об этом лично.

– Его величество хочет, чтобы ваш отъезд был максимально приятным.

– И поэтому он просит своих слуг приказать мне убраться, да? – закричал Чарльз-Эдвард. Его лицо заливала краска.

– Сэр, будет разумно с вашей стороны уехать до темноты.

– Невозможно, – надменно вскричал Чарльз-Эдвард. – Я собираюсь пойти в оперу.

Последующий вечер в опере стал торжественным государственным событием. Прибыл красавец Чарльз Эдвард, одетый в плащ красного бархата и камзол из золотой парчи. На нем был не только орден Святого Андрея, но и орден Святого Георга, и, когда принц грациозно вошел в театр, излучая очарование, присутствующие встали, чтобы поприветствовать его. Чарльз ликовал. Сейчас он пользовался большей популярностью, чем до его поражения на Куллоденских болотах. Недовольство народа миром и королем лишь усилило популярность Чарльза, и это молодому принцу было лишь на руку.

Вдруг по оперному театру прокатился взрыв приветственных возгласов. Это было даже больше, чем ожидал принц. Это значило, что если король и его круг выступают против его присутствия в Париже, то народ был явно за то, чтобы он остался.

Какое удовольствие было видеть в одной из лож посла Георга со свитой! Они выглядели глупо, недоуменно пожирая глазами Чарльза-Эдварда.

Принц занял свое место, и представление началось.

Чарльз был в таком восторге от того, как его приветствовали, что не почувствовал, какая напряженная атмосфера царила вокруг. Люди шептались друг с другом, так как в оперный театр просочилось известие о том, что здание окружено сотней солдат и их отряды стоят возле всех дверей и что покинуть театр без разрешения невозможно.

Чарльз-Эдвард, не зная о том, что происходит, вышел из театра и уже подходил к своей карете, когда путь ему преградил начальник охраны.

– Вы хотите поговорить со мной? – высокомерно спросил принц.

– У меня ордер от его величества на ваш арест, – был ответ.

Принц беспомощно огляделся, и тут же к начальнику присоединились и другие солдаты.

– Прошу ваше высочество отдать мне вашу шпагу.

Лицо принца озарилось гневом, но он поймал предостерегающие взгляды шотландцев, с которыми он ходил в театр. Мгновение Чарльз раздумывал, но тут же понял, что толпа вряд ли спасет его.

Он отстегнул свою шпагу и вручил ее начальнику охраны.

– Это ужасно, – возмутился принц. – Мне во Франции было предоставлено убежище. Если бы у меня был хотя бы клочок земли, я бы без раздумий разделил его со своими друзьями. Франция еще устыдится этого своего поступка.

– Прошу ваше высочество сесть в карету. Руки и ноги принца связали шелковым шнуром, и карета помчалась.

Люди, стоявшие на улице, обсуждали увиденное.

– Какой милый принц, – говорили они. – Нам будет недоставать его в Париже. Как жаль. Почему его выгоняют? О, ответ прост. Потому что Георг говорит, что мы не должны развлекать принца в Париже. Георг? А вы не знали? Этой страной правит не Людовик. Он уступил место королю Георгу. И все потому, что мы выиграли войну. Это записано в мирном соглашении.

Людовик послал за Анной-Генриеттой и, когда она пришла, нежно ее обнял.

– Думаю, моя дорогая, – сказал он, – тебе будет интересно посмотреть вот на это. – Людовик дал дочери письмо от Чарльза-Эдварда.

«Месье, брат и кузен.

Я чувствовал себя очень неуютно из-за того, что не мог общаться с вами напрямую и что у меня не было возможности выразить мое искреннее сожаление вашим министрам. Надеюсь, что вы никогда не усомнитесь в моей любви к вам, и, если вы желаете, чтобы я покинул Францию, я готов уехать немедленно…»

Анна-Генриетта не подняла глаз на отца. Она продолжала смотреть на письмо.

Это был конец всем ее надеждам. Она пришла к тому же самому горестному выводу, что однажды уже сделала.

Ее охватила невыносимая тоска, и она пообещала себе, что больше никогда и никого не полюбит. Ей было уже двадцать два года, и девушка считала, что ее жизнь кончена.

– Он уже уехал, – ласково сказал Людовик. – Он едет папский город Авиньон. Очевидно, что он останется там, пока не придумает, что делать дальше.

Анна-Генриетта не ответила, и Людовик, обняв дочь, повел ее к окну. Они долго смотрели на авеню де Пари.

– Моя маленькая дочка, – сказал король, – я понимаю твое горе. Но нам не дано выбирать наших мужей или жен. Мы должны принимать то, что нам дают. И потом извлекать лучшее из того, что мы имеем.

Анна-Генриетта подумала, насколько проще получать от жизни лучшее королю. Он живет очень даже счастливой жизнью. Он охотится, играет в карты, увлекается архитектурой, а когда он влюбляется, то выбранная им женщина с удовольствием принимает его любовь.

Для королей один закон, а для его дочерей – совсем другой.

Но Анна-Генриетта не сказала отцу об этом, позволив ему думать, что она утешилась.

Глава 12

ПУТЬ РЕВОЛЮЦИИ

Придворных интересовало, сколько еще продлится правление маркизы. Она умна, это признавали все, но сколько она еще сможет удерживать короля?

Придворные не сомневались в ее мудрости. Она полностью отдала себя делу развлечения короля. Маркиза делала все, что он требовал, и делала превосходно. Все, что интересовало короля, интересовало и ее; если он хотел охотиться, охотиться хотела и она. Игра в карты? За столом сидит и маркиза, восторженная, осторожная или веселая, в зависимости от того, в каком настроении ее хотел видеть король. Людовиком овладела меланхолия? Маркиза тут же вспоминала какой-нибудь пикантный скандал и заставляла короля рассмеяться. Она хотела лишь угождать ему. Человеку темперамента Людовика сложно было критиковать маркизу за это. Но все же у маркизы был один порок, который не позволял ей стать идеальной любовницей.

Людовик казался ненасытным любовником. Придворные открыто обсуждали это. Они и сами имели большой опыт в этой области и хорошо понимали Людовика. В нем еще не пробудилась сексуальная зрелость, что казалось странным. Глубокая чувственность сочеталась в его характере с сентиментальностью. Возможно, король был обязан этим своему воспитанию. Под зорким наблюдением Виллеруа и Флери Людовик долго оставался невинным. Он долго оставался верным мужем среди весьма и весьма аморальных придворных, и лишь недостаток ответных чувств со стороны королевы заставил его пойти к мадам де Майи. Людовик долго оставался верен и мадам де Майи, как оставался верен и ее сестрам, смерть каждой из которых он долго и искренне оплакивал, полностью воздерживаясь от секса.

Сейчас Людовик был верным любовником мадам де Помпадур. Конечно же вокруг короля было много соблазнов. Все помнили, как во время недавнего бала король оказывал знаки внимания красивой молодой женщине. Но шпионы Помпадур быстро предупредили ее о том, что происходит, и она с присущим ей изяществом прогнала молодую даму с королевского двора. Людовик не проявлял к этой даме особого интереса и не стал мешать происходящему.

Но как долго сможет мадам де Помпадур удержать своей любовью?

Правда заключалась в том, что мадам де Помпадур была не совсем здоровой женщиной, и тот изматывающий образ жизни, что она вела, начинал действовать, накладывая неизгладимую печать на внешность фаворитки. Говорили, что она использовала огромное количество косметики, без которой не могла скрыть усталость и нездоровье. У нее был кашель, который она старалась сдерживать на важных мероприятиях огромным усилием воли. Могла ли уставшая женщина удовлетворять постоянным требованиям короля? Маркиза должна была планировать его развлечения, охотиться, играть в карты, играть на сцене, петь и танцевать ночи напролет. И все это она делала с изяществом, которому можно было лишь позавидовать.