Людовик возлюбленный - Холт Виктория - Страница 32

Мари-Анн де ла Турнель сдержанно кивнула в ответ на комплимент.

– Ах, мой племянник – самый счастливый человек во Франции. Я понимаю его привязанность, но, откровенно говоря, мадам, если вы простите мою дерзость, ваш выбор мне кажется немного странным.

– Мне будет сложно простить вашу дерзость, – холодно сказала она.

– Тем не менее, вам придется. Огилон – хороший парень, простак в глубине души… Но следовало бы ожидать, что такая изящная и красивая женщина, как вы, могла бы выбрать кого-то другого.

Мари-Анн насторожилась. Она наблюдала, как ее сестры одна за другой становились в Версале любовницами короля. Она считала Луиз-Жюли дурой, но восхищалась Паулиной Фелицией. Если бы Мари-Анн оказалась на их месте, она скорей последовала примеру последней, чем Луиз-Жюли.

– Мои сестры надеялись на многое, – сказала она, – и что они получили? Я не единственная, кто сочувствует мадам де Майи, а мадам де Винтимиль уже не посочувствуешь и не позавидуешь.

– Мадам де Винтимиль оказалась невезучей. Мадам де Майи просто глупа. Если вы займете их место, то не будете ни невезучей, ни глупой.

– До свидания, – ответила ему мадам де ла Турнель. – Я смотрю, вы собрались разлучить меня с герцогом де Огилоном. Этого вам делать не стоит.

Слова Ришелье не выходили у Людовика из головы. Не может же он всю жизнь пробыть монахом. Мысли короля то и дело возвращались к мадам де ла Турнель. Ну конечно же если кто-то и может помочь ему позабыть о своем горе, так это сестра его умершей любовницы.

Когда он вернулся во дворец, одичавший от долгого воздержания и отсутствия женского общества, был поражен обликом мадам де ла Турнель, мысль овладеть ею уже не покидала его…

Мари-Анн оказалась в затруднительном положении. Ее честолюбие подсказывало, что нет предела почестям, которые она сможет получить, если станет любовницей короля. С другой стороны, перед нею стоял пример унижения ее старшей сестры, и самый веский довод предъявило ее сердце – мадам де ла Турнель все еще любила герцога де Огилона.

Теперь Людовик искал общества Мари-Анн. Он начинал беседу разговором о том, как сильно любил мадам де Винтимиль. Мари-Анн выслушивала и всем видом показывала, что не принимает ухаживания короля. Она все время говорила о том, как сожалеет по поводу утраты сестры, тем самым давая понять, что не собирается занимать ее место.

Людовик был в сильном замешательстве. Практически все придворные дамы ясно дали ему понять, что они с удовольствием утешат его.

Выглядело очень странным то, что Мари-Анн пытается искать расположения королевы, строго соблюдая этикет, находя любую возможность для посещения Марии. Когда же ее приглашали на ужин в «маленькие комнатки», она всегда находила предлог, чтобы отказаться.

Чем больше Мари-Анн избегала Людовика, тем сильнее разгоралась его страсть.

– Боюсь, – сказал он Ришелье, – что мадам де ла Турнель намерена хранить верность герцогу де Огилону.

– Разве это не говорит о том, насколько чисты ее намерения? Она предпочла общество моего бедного племянника дружбе с вашим величеством? Тогда ее любовь стоит завоевать.

– Она напоминает мне мадам де Винтимиль, – задумчиво сказал Людовик.

– Ах, огонь этой замечательной женщины живет и в ее сестре.

– Но где же выход? – спросил Людовик.

– Ее невозможно соблазнить, ваше величество. Но возможно – показать ей ничтожество Огилона. Как отвратительно с его стороны, что он очень достойный молодой человек.

Ришелье лукаво посмотрел на короля. Интересно, как долго тот готов ждать мадам де ла Турнель?

Ришелье решил взять дело в свои руки. Де Огилон, может быть, и очень достойный молодой человек, но он все же человек. И если достаточно долго искушать его, несомненно, он не устоит.

Ришелье решил действовать и послал за очень красивой женщиной, своей бывшей любовницей. Он знал, что эта женщина всегда стремилась получить выгоду для себя и своего рода, которую могло дать влияние Ришелье при дворе.

Она тотчас же явилась и спросила, что ему угодно. Ришелье ответил прямо:

– Я хочу, чтобы вы заставили моего племянника написать вам нескромное письмо.

– Но как? – спросила дама.

– Он молод, податлив, а вы красивы. Если вы напишете ему несколько раз о своей безумной любви, то он обязательно ответит.

– И что мне делать, когда он ответит?

– Я бы хотел, чтобы вы получили от него письмо с согласием посетить вас. Конечно же там не должно быть ничего недосказанного.

– Понятно, – сказала бывшая любовница герцога. – Я постараюсь.

– Я уверен, дорогая моя, что вам все удастся. Молодой человек не такой уж невежа. Он конечно же найдет вас… неотразимой, какой нашел вас я и какой будут находить в будущем.

– А какую награду получу я, кроме любви со стороны месье герцога де Огилона? – спросила дама.

– Вы предстанете при дворе, представит вас герцог де Ришелье. Разве это не достаточная награда, моя милая? Если вы достаточно умны, то при дворе вы найдете то, что ищете, в этом недостатка не будет. Выбирайте любовь или богатство, но сначала доставьте то, что нужно мне.

Ришелье не разочаровался в ней. Всего через несколько недель после разговора с ловкой дамой он смог представить письмо королю.

– Ваше величество, – обратился к нему Ришелье, – я хочу поговорить с вами наедине.

Людовик удовлетворил желание герцога, и Ришелье показал ему письмо.

– Оно от герцога де Огилона… кому?

– Его нынешней любовнице.

– Мадам де ла Турнель знает о письме?

– Еще нет. Вашему величеству должно доставить удовольствие передать его ей лично.

Король прочитал письмо. Там не было ничего недосказанного. Герцог сожалел о том, что не отвечал на предыдущие письма герцогини, и умолял ее не впадать в отчаяние. Он собирается посетить ее, и тогда, он надеялся, он сможет облегчить ее страдания и осушить поцелуями ее слезы.

– Ваших рук дело? – осуждающе спросил Людовик.

Ришелье открыто улыбнулся, пряча в глазах насмешку.

– Ваше величество, я больше не мог смотреть на то, как вы убиваетесь. Это разбивало мое сердце так же, как и выбор мадам де ла Турнель. Привести ее?

Людовик подумал.

– Да, – ответил он. – Пришлите ее ко мне.

Мадам де ла Турнель явилась по приказу короля. В платье цвета сирени она выглядела совсем юной. От одного лишь взгляда на нее Людовику стало радостно на душе.

Когда она припала к его ногам, он бережно поднял ее.

– Мадам де ла Турнель, – сказал он. – Я долго искал вашей дружбы… вашей любви… и вы отказывали мне.

– Ваше величество, я всего лишь глупая женщина, которая не может управлять собственными чувствами, – ответила она.

– И это меня в вас восхищает, мадам.

– А я благодарю ваше величество за ту терпимость, которую вы проявили по отношению ко мне.

Людовик склонил голову.

– Боюсь, мадам, что тот, кому вы больше всего доверяли, предал вас.

– Простите, ваше величество?

– Вот, прочтите.

Мадам де ла Турнель пробежала письмо глазами, и ее щеки залила краска, что сделало ее еще прекраснее, в голубых глазах вспыхнула ярость.

– Видите, кем написано письмо?

– Герцогом де Огилоном.

– И адресовано оно не вам, мадам, хотя вы и были абсолютно уверены, что подобное письмо герцог может написать лишь вам.

Мадам де ла Турнель скомкала письмо.

– Я ошибалась, ваше величество. Людовик хотел было обнять ее, но Мари-Анн уклонилась. Он увидел, как ее всю трясет. От ярости или унижения, король не понимал.

– Ваше величество, могу я удалиться? – спросила она.

Людовик ласково улыбнулся.

– Я всегда буду позволять вам делать то, что вы хотите, – сказал он ей.

Мари-Анн де ла Турнель металась по комнате. Она злилась на герцога де Огилона, но ее мысли не были всецело поглощены любовником. Мадам долго сопротивлялась искушению стать любовницей короля и часто укоряла себя за то, что отказывается от этого. Теперь, похоже, все решилось. Ее роман с герцогом де Огилоном кончен. Любимый предал ее; теперь мадам могла свободно предаться своим честолюбивым замыслам.