Выкуп за собаку - Хайсмит Патриция - Страница 51

Эд спокойно сказал:

— Мне ничего не известно о Мэрилин. Кларенс не говорил ни слова. — Он посмотрел на часы. — Если не возражаете...

— О, конечно нет. Вы спешите?

Эд кивнул и вытащил бумажник.

— Если только у вас больше нет ко мне вопросов. Что-то еще?

— Нет. Только если Кларенс скажет вам что-нибудь, даже какой-то пустяк, дайте нам знать, хорошо? Вот мой телефон. — Манзони тоже вытащил бумажник и достал из него полдюжины визиток, передав одну Эду.

Адрес полицейского участка и номер телефона были напечатаны криво красными чернилами. Эд положил визитку в карман пальто. Манзони хотел сначала расплатиться за обоих, но Эд возразил, и они заплатили каждый за себя и оставили щедрые чаевые.

Для Кларенса день начался великолепно. Он проснулся в четверть десятого, когда Грета постучала в дверь: она принесла на подносе кофе и апельсиновый сок. На улице светило солнце, и Кларенс в пижаме прошелся босиком по комнате, отпивая глотками кофе и разглядывая обстановку. Его разместили в рабочей комнате Греты: в углу стояли использованные, но чистые кисти в высокой банке из-под печенья, на столе лежали набросок темно-красной акварелью для портрета Эда и оплаченный счет из магазина, на котором Грета пробовала различные оттенки желтого. Он услышал жужжание пылесоса и вспомнил слова Греты о том, что сегодня утром придет женщина убираться в квартире.

Кларенс выведал, что можно сделать для Греты: найти в универмаге «Мейсиз» кое-какие кухонные приспособления. Кларенс отправился в путешествие с таким воодушевлением, будто искал Святой Грааль. Он не собирался возвращаться без добычи, даже если для этого потребуется отправиться в Бруклин. Он заказал столик в венгерском ресторане, куда хотел пригласить Грету и Эда сегодня вечером. Было почти одиннадцать, когда он добрался подземкой до Четвертой улицы Западного округа, в это время можно попытаться поговорить с Мэрилин, не боясь разбудить ее. Он зашел в аптеку и нашел в справочнике номер телефона Денни Шепперда. Ответил мужской голос.

— Здравствуйте. Говорит Кларенс Духамель. Это Денни?

— Да-а.

— Извини за беспокойство, Мэрилин здесь?

Короткая пауза.

— Послушай, Кларенс, этот негодяй снова взялся за прежнее. Тот коп. Он только что звонил сюда. Он просто преследует Мэрилин. Так что самое лучшее, что ты можешь сделать: пожалуйста, исчезни. Понимаешь? Это мой дом...

— Могу я поговорить с Мэрилин? — спросил Кларенс.

— Не думаю, что она захочет разговаривать с тобой.

— Почему бы тебе не спросить ее?

В этот момент Кларенс услышал на заднем плане голос Мэрилин.

— Привет, — сказала Мэрилин.

— Привет, дорогая. Как ты?

— А как по-твоему?

— Мэрилин... я очень хочу встретиться с тобой.

— Это, очевидно, не самая удачная мысль, верно?

— Но... я должен увидеть тебя. Только на пять минут. Я сейчас совсем близко. Подожду тебя... на углу улицы. Пожалуйста, Мэрилин!

Мэрилин отказалась.

Потрясенный, Кларенс отправился в «Мейсиз». Он нашел приспособление, которое хотела Грета. Позвонил ей, сказал, что все купил (она собиралась остаться дома и поработать, заняться живописью), а потом отправился в кино, просто чтобы избавиться от мыслей о Мэрилин и освободить комнату для Греты, хотя она заявила, что с таким же успехом может работать в гостиной.

На следующий день, в четверг, Кларенс собирался съехать от Рейнолдсов и вернуться домой, но оказалось, что это день рождения Греты. Эрик Шафнер и Лили Брендстрам должны были прийти к обеду, и Грета сказала, что она надеялась видеть за столом и Кларенса и что глупо переезжать поздно вечером, так почему бы не провести у них еще одну ночь? Кларенс согласился. Он купил для Греты серебряную цепочку в магазине на Восьмой улице, очень дорогой подарок, но не настолько дорогой, надеялся Кларенс, чтобы это выглядело дурным тоном. Настроение у него стало лучше, и он позвонил в квартиру Денни, надеясь, что веселые потки в его голосе заставят Мэрилин согласиться на встречу с ним.

На этот раз она подошла к телефону:

— Я не хочу видеть тебя, но ладно. Только на пять минут.

Они договорились встретиться на углу Одиннадцатой улицы и Шестой авеню. Кларенс торопился.

Мэрилин предстояло пройти всего квартал, и, когда он появился, она уже стояла на углу улицы. На ее лице застыло злое и напряженное выражение. На ней была незнакомая кожаная куртка с бахромой, не по размеру, и Кларенс решил, что это куртка Денни.

— Привет, — сказал он. — Хочешь зайти куда-нибудь? Где мы сможем посидеть?

— Нет. — Она переминалась с ноги на ногу в своих мокасинах, засунув руки в карманы, поеживаясь, как от холода, хотя на улице было довольно тепло. Она пришла без носков. Мэрилин всегда забывала о носках и шарфах, когда наступали холода. — Скорее всего, за нами следят, так что с равным успехом можно гулять или зайти куда-нибудь, какая разница?

— Ты замерзла.

— Сегодня утром у Денни испортилось отопление.

— О! — Кларенс в глубине души порадовался, что квартира Денни явно не похожа на те роскошные апартаменты, которые он представлял себе.

Они решили прогуляться, Мэрилин шла своими тяжелыми короткими шагами, опустив голову. Они направлялись в сторону центра.

— Меня уже просто тошнит от этой фашистской свиньи, — заявила Мэрилин.

— Знаю. Денни сказал по телефону.

— Он опять заявился. Вчера вечером. Сначала позвонил по телефону, ладно, но не успели мы выбраться из дома, как он оказался у нас. Мы не могли уйти, и почему мы должны делать это? У Денни были гости. Этот коп сказал, что только что виделся с мистером Рейнолдсом. Жуть как интересно!

— Врет. Когда он пришел?

— Около восьми. Заявил, что мистер Рейнолдс покрывает тебя и я тоже и что ты... ты знаешь. Человек семь-восемь слышали это. Я велела ему заткнуться, да что толку? Денни попытался не впускать его в квартиру, но он настоящая свинья, ворвался силой. Денни спросил, есть ли у него ордер на обыск, а он сказал, что пет, потому что он ничего не ищет. Нет, он просто спрашивает. Это фашистское государство, Клар! С ними нельзя бороться. Они вооружены! Ты увяз по уши, но не впутывай меня в это!

Кларенс подумал, что вчера вечером Эд встречался не с автором, он виделся с Манзони. Теперь он вспомнил, что Эд вчера вечером в ресторане был немного холоден. Вероятно, Эд, как и Мэрилин, тоже сыт по горло.

— Я не хотел впутывать тебя.

— Нет? Побойся бога, я сказала им, что была с тобой в ту ночь! Как ты. И еще утверждаешь, что не собирался впутывать меня!

Кларенс понял. Все правда: он действительно виноват.

— Мне бы лучше переехать в Бронкс или на Лонг-Айленд. Но большая часть работы у меня здесь. Придется остаться.

— Понимаю. Извини, Мэрилин.

— Ты все время извиняешься. Пусть мистер Рейнолдс покрывает тебя, но избавь меня от этого, слышишь? Только ты слабак, — добавила она с насмешкой. — Нельзя, чтобы они видели, как мы ссоримся, на случай, если за нами следят. Тот подонок живет на Джейн, тебе это известно. Черт его знает, когда у него дежурства. Мы должны держаться по-приятельски. Как подруги.

Кларенс и не догадывался, что Мэрилин способна на такое издевательство. Они остановились на углу, около женской тюрьмы, где сходилось пять улиц.

— Может, тебе дадут оправиться после ранения, — заметила Мэрилин, — по тот коп сказал, что тебя снова будут допрашивать.

— Послушай, Мэрилин, я уверен, что выдержу все это.

— В самом деле? Я слышала, что они избивают людей.

— Вытерплю и это.

Мэрилин свернула направо, на Гринвич-авеню, и медленно пошла назад. Кларенс шагал рядом с ней.

— Мне, конечно, не хочется выглядеть сукой, Клар. Но ты не вини меня, если я не выдержу, ладно?

Он понял. Он хотел успокоить ее, приободрить, но не нашел подходящих слов.

— Надеюсь, мы увидимся, когда все останется позади.

Она неуверенно пожала плечами: