Выкуп за собаку - Хайсмит Патриция - Страница 2

— Лиза, ко мне!

Тем временем стало совсем темно.

Эд вернулся тем же путем, которым пришел, миновав конную статую.

— Лиза!

Может, она побежала домой? Странно. Все же он пересек автостраду и подошел к своей двери. В вестибюле он сказал Джорджу:

— Не могу найти Лизу. Если она вернется, задержите ее здесь, хорошо? — Он протянул было Джорджу поводок, потом решил, что тот, возможно, понадобится ему самому, если он найдет собачку на улице.

— Она потерялась?

— Погналась за чем-то. И убежала.

Эд спустился по тем же ступенькам, простоял, как ему показалось, страшно долго в ожидании зеленого света, опять пересек дорогу.

— Лиза! Где ты?

Внезапно его охватило отчаяние. Собака не стала бы столько времени искать свою палку. Но темнота, черная масса кустов хранили молчание. Может, ее украл этот анонимщик, подумал Эд. Нет, смешно. Как посторонний мог «украсть» Лизу, разве что пристрелил ее, а он точно не слышал выстрела. Прошло минут десять с тех пор, как он потерял Лизу. Что делать, черт возьми? Обратиться к полицейскому? Да. Эд поднялся по ступенькам к тротуару. Ни одного полицейского не видно. Только несколько одиноких прохожих.

Эд направился к дому.

— Она не появлялась, — сообщил Джордж, придерживая дверь для пожилой дамы, которая выходила на улицу. — Что вы собираетесь делать, мистер Рейнолдс?

— Не знаю. Искать дальше. — Эд нервно нажал три раза на кнопку вызова лифта. Он жил на восьмом этаже.

— Ты забыл сметану, — сказала Грета, когда он вошел. — Что случилось?

— Не могу найти Лизу. Я бросил ей палку в парке — и она не вернулась. Я пойду туда, дорогая. Только возьму фонарик. — Эд достал фонарик из ящика стола в прихожей.

— Я пойду с тобой. Подожди, я переоденусь. — Грета исчезла в кухне.

Пока они спускались в лифте, Эд предложил:

— Давай ты спустишься по ступенькам у статуи Сигеля. Я же пройду дальше по улице и спущусь там, а в парке мы встретимся.

Так они и сделали, и через несколько минут оказались около тех кустов, где исчезла Лиза. Эд посветил фонариком на землю. Никаких следов, ничего.

— Это было здесь, — сказал Эд.

— По-моему, надо сообщить в полицию, — ответила Грета.

Эд подумал, что она права. Они направились к дому, зовя по очереди собаку, пока не перешли дорогу.

Эд отыскал телефон ближайшего полицейского участка и позвонил, его направили к другому дежурному, которому он сообщил приметы Лизы. Да, у нее на ошейнике был жетон с регистрационным номером и другой — с именем Лиза, фамилией Эда, его адресом и номером телефона. Кроме того, там было выгравировано слово «вознаграждение», вспомнил Эд, но посчитал, что не стоит упоминать об этом.

Они поели наскоро, без аппетита. Эд раздумывал, что делать дальше, а Грета то и дело повторяла, что надо снова вместе спуститься вниз и поискать. Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда он закурил сигарету, и Эд вскочил, надеясь, что им сообщат что-нибудь о Лизе, но это была приятельница Греты, Лили Брендстрам. Эд передал трубку жене.

Несколько минут спустя слова Греты прорвались сквозь поток его мыслей:

— Послушай! Мы немного не в себе, Лиза пропала... Да... Я не могу долго говорить.

«Объявление», — подумал Эд. Если они не найдут собачку сейчас, он позвонит в «Таймс» и даст объявление. Он сделает это хоть в полночь. И Эд начал сочинять текст, пока Грета говорила по телефону.

Глава 2

Лиза исчезла в среду вечером. Рано утром в четверг Эд отправился в парк и тщательно осмотрел землю. Теперь он высматривал даже пятна крови. Он не знал, что и думать. Он не нашел ничего подозрительного, но, впрочем, глупо было искать следы в таком людном месте. Это же не девственный лес, где сломанная ветка может послужить знаком. В завершение всего Эд прошелся вдоль тротуара поверху, на тот случай, если Лизу сбила машина и тело ее не успели убрать. Потом он вернулся домой и сказал Грете, что ничего не нашел. Грета налила ему еще полчашки кофе. Джордж принес «Таймс», но объявление о пропаже Лизы могло появиться только в завтрашнем выпуске, в пятницу. Эд договорился, что его будут печатать в течение трех дней, если он не отменит заказ. Можно было бы дать объявление еще и в «Пост», подумал он.

— Не волнуйся так, Эдди. Возможно, кто-то нашел ее вчера ночью и не позвонил, потому что было поздно. Может, будут какие-то новости сегодня утром.

Грета обещала сидеть дома весь день.

— Позвони мне сразу, ладно? И в любом случае позвони днем.

— Конечно.

Грета, немецкая еврейка, родилась в Гамбурге. Ростом она была чуть выше пяти футов, и при том не худенькая. Зубы слегка неровные, с промежутком между ними, волосы каштановые с рыжим отливом, густые и коротко подстриженные, глаза то зеленые, то светло-карие в зависимости от освещения. Она была пианисткой и выступала в концертах вместе с филармоническим оркестром, пока тринадцать лет назад не вышла замуж за Эда. После замужества ее артистическая карьера прекратилась, но она не сожалела об этом, так, по крайней мере, казалось Эду. В молодости она хлебнула горя, бежала с родителями сначала во Францию, где ходила в школу до 1940 года, затем в Америку. Они осели в Филадельфии, и Грета знавала тяжелые времена. Эду всегда казалось, что жена старше его, хотя ей было сорок, а ему — сорок два. Она больше пережила, и ему правилось думать о ней как о старшей: может быть, потому его и тянуло к ней. Маргарет была не ее дочерью. Эд женился в возрасте двадцати двух лет, но тот брак оказался неудачным.

Эду не хотелось уходить из дома, и он тянул время до последнего — до 9.12. На 9.30 у него была назначена встреча, и он побаловал себя, взяв такси. По дороге в голове у него вертелась одна мысль: «С Лизой случилась беда, и мы никогда не увидим ее».

Но после вкусного ленча с писателем по фамилии Макколи и секретаршей Фрэнсис Вернон настроение Эда улучшилось. Попыхивая сигарой (он выкуривал не больше четырех штук в неделю) и смеясь над историей, которую рассказал Макколи, Эд подумал: «Наверняка сегодня днем или вечером станет что-то известно о собачке».

Но тот вечер не принес ничего нового. Эрик Шафнер, вышедший на пенсию профессор истории искусств, который дружил с отцом Греты, заглянул пропустить рюмочку, и, как всегда, Грета стала уговаривать его пообедать с ними. Эд был рад, что тот отказался.

— Лиза наверняка найдется, — успокаивал их Эрик.

Иногда Грета и Эрик переходили на немецкий, которого Эд не знал, хотя запомнил несколько фраз от жены. В тот вечер он даже не старался понять, о чем они говорят, хотя незнакомый язык слегка раздражал его.

— Еще не все потеряно; завтра появится объявление в газете, — сказала Грета, когда Эрик ушел.

— Даже сегодня вечером, — возразил Эд. — Часов в десять в киоски привезут вечерние выпуски.

Но телефон молчал.

На утро пятницы у Эда не было назначено никаких встреч, и он задержался дома.

— Хочу дождаться почты, — объяснил он жене, когда та заметила, что он опаздывает. Джордж или Марк, второй швейцар, белый, разносили почту около половины десятого, подсовывая ее под двери. — Спущусь-ка я лучше вниз. — Тщательно избегая взгляда Греты, Эд подчеркнуто неторопливо направился к двери.

Эд подготовил себя к тому, что увидит конверт с неуклюже написанными печатными буквами, но все же, когда Марк подал его ему вместе с тремя другими письмами, по спине у него пробежал холодок.

— Никаких известий о собаке, мистер Рейнолдс? — спросил Марк.

— Пока нет, — ответил Эд.

— Мы, конечно, здесь, у себя, начеку. Я даже предупредил сегодня утром парня из гастрономии и его жену.

— Хорошо. Спасибо, — поблагодарил Эд.

Хорошо бы вскрыть конверт в безопасном месте, в квартире, но там была Грета, а делать это в ее присутствии Эду не хотелось. Поэтому он распечатал письмо, поднимаясь в лифте.

"Уважаемый сэр!

У меня ваша собака Лиза. С ней все в порядке, чувствует себя прекрасно, по, если желаете ее назад, оставьте 1000 долларов (одну тысячу долларов) между одиннадцатым и двенадцатым столбом изгороди на восточной стороне Йорк-авеню между 61-й и 62-й улицами в пятницу ночью в 11 часов, завернув деньги в газету, в купюрах не крупнее десяти долларов. Если не оставите эти деньги, собака будет убита. Как я понимаю, вы ее любите? Посмотрим. Миленькая собачка. Приятнее, чем вы.