Ночь накануне - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 36

— А тебя как звать?

— Зови меня Леопольд. Ну или Лео. Для простоты.

Катя вздрогнула. Лео! Боже мой! Лео! И это не сон! Это наяву, пускай и ночью! Она нашла его! Она не зря мечтала!

— Ты сказал, у тебя три часа, — вспомнила она.

— Да, в семь билет в Москву. Я оттуда сам. К брательнику на пару дней приезжал погостить. У него подруга здесь. А тачка его, я решил прокатиться по приколу. «Форд»… Ты чего трясешься? Замерзла, что ли? Там ветровка сзади, набрось.

— Нет, ничего… Спасибо.

Это заботливое «набрось» согрело Катю лучше пухового одеяла. Потому что Лео из книги тоже предложил Кейт свою куртку. И марка машины та же. «Форд».

Он сделал музыку погромче. Верещала столичная ретростанция. Катя не очень любила старинную музыку. Дома она была вынуждена слушать шансон, который постоянно крутил отчим, а по ночам, когда его не было, тайно заводила диски Энрике Иглесиаса и Димы Билана. А утром прятала пластинки за буржуйку. Но однажды зимой отчим случайно нашел их и сжег, несмотря на то что Катя на коленях умоляла пощадить Диму с Энрике. «Не порти вкус, дочка, — сказал отчим, бросая диски в огонь, — ты мне еще спасибо скажешь». После чего завел «Владимирский централ, ветер северный».

Самое ужасное, что здесь, в культурной столице, тоже мало кто слушал ее любимцев.

Но сейчас ей было все равно, что играет. Еще пятнадцать минут назад она и представить не могла, что окажется в теплой машине с молодым человеком по имени Лео! Такое бывает только в кино! Жаль, ее не видит Ленка, она бы умерла от зависти!

— Обратно отвезти не смогу, не по пути. — Лео достал сигарету и прикурил от большой бензиновой зажигалки.

Катя пока и не собиралась ехать обратно. Ведь приключение только начинается!

— Ничего, не волнуйся… Я доберусь.

— Сама-то откуда?

— Из Великобельска. От слова «белочка».

— Откуда только не едут… Ликегу хочешь? Для газогрева? Или стагший не велит?

— Староста уехал, я же говорила.

Катя практически не употребляла спиртного, отчим с детских лет привил ей ненависть к алкоголю. Дескать, у нее плохая наследственность по отцовской линии. Родной папенька ухитрился умереть от цирроза в тридцать лет. И даже на выпускном она пила лимонад «Колокольчик». Но сегодня выпьет. Потому что Кейт в книге тоже выпила виски, предложенный Лео.

— А виски нет?

— Губа не дуга. Нет, тока ликег. Но он не паленый, отвечаю.

Лео протянул руку к бардачку, она разглядела на его пальцах татуировки-перстни. Один такой был у отчима. Как-то Катя спросила, что это означает. Отчим покраснел и сказал, что в армии был писарем. Связи она не поняла, но больше не переспрашивала. Наверно, это какой-то тайный знак посвященных. Лео достал плоскую початую бутылку с тягучей жидкостью зеленого цвета, протянул Кате:

— Стаканов нет, давай из гогла. Приедем, я тоже дегну.

Она отвинтила пробку, в нос ударил холодящий запах мяты. Сделала глоток… А ничего, кстати, не так и противно, как она предполагала. Даже вкусно. И не горько.

— Э-э! Ты не увлекайся! — Лео отобрал бутылку, когда в ней осталось на пару наперстков ликера. — А то отгубишься еще. А мне бгевна не нужны.

Катя не поняла, о каких бревнах идет речь, но уточнять постеснялась. Алкоголь начал ознакомительное путешествие по невинному девственному телу. В режиме суперблиц. Когда через три минуты Лео окатил водой из лужи какого-то ночного велосипедиста, Катя, вместо того чтобы возмутиться, неожиданно рассмеялась. Лео тоже засмеялся.

Она не видела, куда они едут, но ей было все равно. Хоть на острова Зеленого Мыса. Лео был рядом с ней! В эту последнюю ночь!

А почему последнюю? Кто это вдруг решил? Основатель? Какой еще Основатель? Кто он такой?! Подумаешь, про солнышко угадал. Ха-ха-ха! Фокусник!.. Видел бы он, какие фокусы отчим с картами показывает!

Катя опять засмеялась. Озноб отпустил. Ей стало необыкновенно тепло и хорошо. Словно она оказалась на солнечном пляже и бежала вдоль берега моря, взбивая ступнями пену. А навстречу бежал Лео. Он был в красной бандане, такой же, как у учителя труда, и в ярких шортах. Его загорелое тело играло мускулами, а солнечный зайчик отражался от белоснежных зубов. Как он красив! Еще немного, и они сольются в объятиях под завистливыми взглядами курортников… А потом нырнут в воду и будут резвиться, словно дельфины.

— Слышь, Кейт, когда пгиедем, скажи Людке — это бгательника подгуга, что мы с тобой давно знакомы… Лады?

— Что? — Катя вернулась с курорта.

— Ну, она не любит, когда вот так… Хай поднять может. Договогились?

— Конечно, — улыбнулась Катя.

Да и могла ли она отказать Лео в таком пустяке? Скажет все что угодно и кому угодно.

— Ского уже… Я просто Питег не очень знаю, кгуга дал.

Музыка подыгрывала настроению. Фонарики за стеклом кружились в ритме шансона. Ей хотелось кружиться вместе с ними. От счастья. Может, в этом и есть смысл жизни? Даже если всего несколько минут тебе так хорошо, что ты можешь искренне сказать: «Да, я счастлива», — значит, жизнь прожита не зря. А если не минут, а часов? Слышишь, Основатель? Если ты, конечно, слышишь. Я счастлива!

Алкоголь, как всегда, победил. Ну, по крайней мере, занял ключевую высоту, с которой удобно обстреливать любые мишени.

Она повернула голову и придвинулась к Лео, чтобы получше разглядеть его лицо. «И с чего я решила, что он несимпатичен? Да Джонни Депп по сравнению с ним вампир с похмелья! А его картавость так трогательна…»

Музыка кончилась. Ей захотелось прижаться к его плечу, как это делала Кейт…

Кейт, милая Кейт… Спасибо тебе за все.

— Ты че, прямо в тачке хочешь? Неудобно же… Потерпи, почти приехали.

Лео нежно убрал ее голову со своего плеча и свернул в арку. Как он обходителен, как мил… А куда мы приехали? И зачем? А, какая разница! Жаль, что ее не видят Ленка и Лизка. Особенно Лизка.

Лео нашел свободное место, сдал назад, чтобы развернуть машину. Еще немного и… Они начнут целоваться. Сначала немного осторожно, а затем пылко и страстно, смачно причмокивая. Он будет ей шептать смешные глупости, а она говорить, что он открыл ей новый мир, и рассказывать свой последний сон. Все как в книге… Еще немного…

— В столице два часа ночи… В студии с экстренным выпуском новостей Владимир…

Уже два? Как быстро! Хотя разница? Ей уже все равно. Она нашла то, что искала.

— По сообщению информированного источника, завтра во время проведения марша несогласных готовится провокация…

— Лео… знаешь, мне раньше казалось…

— Тихо ты! — нервно прервал ее парень, крутанув ручку на приемнике.

— …В сторону бойцов спецподразделений будет произведено несколько выстрелов из пистолета и брошена бутылка с зажигательной смесью… Провокаторы скроются в ближайшем подъезде, после чего уедут на машине с номером… Цель провокации… Возможны жертвы…

Ну что он слушает эту ерунду, вместо того чтобы целоваться? Лео! Я же здесь! Твоя Кейт! Я жду!

Лео неожиданно грязно выругался. В том числе тем нехорошим словом, которым она обозвала Аркадия. Только во множественном числе. Потом посмотрел на нее. Даже без очков Катя увидела, что его лицо не отражает эмоций, характерных для любовной преамбулы. Скорее, испуг и расстройство.

— Так! Вали отсюда, шалава великобельская! — Несколько капелек его слюны попали ей на лицо. — Быстго!

— Лео… ты что?!

— Пошла, говогю, на хег!

Он выскочил из машины, обежал вокруг и рванул пассажирскую дверь. Схватил Катю за блузку и вытащил из салона. Блузка треснула по шву.

— Лео, что случилось?! У тебя неприятности? Но не волнуйся, все образуется… Надо верить в лучшее.

— Заткнись! — Он захлопнул дверь, пиликнул сигнализацией и побежал к ближайшему подъезду.

Через пару секунд от Лео остались лишь брызги слюны на лице несчастной Кейт.

На улице, за аркой, ей стало плохо. Снова начался озноб. Катя обняла стойку рекламного щита, чтобы не упасть, ибо земля качалась под ней, словно палуба во время шторма. Жадно хватила ртом воздуха и закашлялась. Ее вырвало зеленой жижей, смешанной с непереваренным «Дошираком». Рот наполнился горечью.