Сочинитель убийств - Хайсмит Патриция - Страница 43

В понедельник, в четверть восьмого утра, с сигаретой в зубах, он набрал номер отеля в Клэктоне, где остановились Полк-Фарадейсы. К телефону подошла сонная Хитти.

– Хитти, простите, что я так рано вас поднял, – сказал Сидней, – но я хотел вас застать наверняка. Могу я поговорить с Алексом?

– Да-да, минутку, Сид… Проснись, дорогой. Это Сид. Сидней услыхал какое-то бормотание, а потом и голос Алекса.

– Здравствуй, Алекс. Я звоню только сказать, что не согласен на твои сорок-шестьдесят процентов. Ты понял? Ты просил меня дать ответ сегодня.

– Хорошо, – сухо отвечал тот. – Посмотрим.

– Слушай, Алекс, а ты сказал об этом Хитти? О том, что хочешь забрать шестьдесят процентов?

Алекс ответил не сразу.

– Мне очень неприятно, Сидней, но я считаю, тебе надо еще хорошенько подумать.

– Я все обдумал, Алекс. До свидания. Сидней положил трубку.

Что ж, Алексу его решение было неприятно, но он явно схитрил в ответ на вопрос о Хитти. Но Сидней понял, что Алекс посвятил ее в свои планы, и сидя с чашкой кофе в руке, вдруг расхохотался. Солнце уже вовсю светило в окна гостиной, день обещал быть погожим.

В довершение всего, через несколько минут пришел почтальон и принес письмо от Поттера и Дэша, лондонских издателей, которым Сидней три недели назад отправил «Стратегов». Они брали книгу! Сидней почувствовал себя отмщенным. Сдерживая дыхание, перечитывал он коротенькое письмо, отпечатанное на машинке: «Мы счастливы… Не могли бы вы зайти в наше бюро, чтобы обсудить некоторые… Вы получите договор, как только мы…» Глупо улыбаясь, Сидней бродил по дому с письмом в руках. Его книга будет опубликована.

Ему не хотелось пока никому сообщать эту новость, и он решил никому не говорить, пока его не спросят: «Ну, как дела, Сидней, что новенького?» И тогда он ответит, придав своему голосу равнодушие: «Скоро у Поттера и Дэша выйдет одна моя книга, „Стратеги“. Это неплохая книга. Во всяком случае издатели, кажется, так считают…»

Особо удачные фразы и высказывания приходили ему на ум, пока он принимал ванну и брился.

XXV

Было около двух часов дня, когда Сидней решил навести порядок в чулане и выбросить оттуда все ненужное. Не успел он приступить к уборке, как позвонил инспектор Брокуэй и попросил его приехать к четырем часам в Ипсвич.

– Но дело в том, что… – попытался было отказаться Сидней – ему меньше всего хотелось сейчас ехать в Ипсвич.

– Это очень важно, мистер Бартлеби, иначе я бы не стал вас беспокоить. Приехал инспектор Хилл из Лондона. Мистер Полк-Фарадейс разговаривал с ним… Так что если это вас не затруднит…

Сидней выехал в половине четвертого, чтобы уж сразу не восстанавливать против себя инспектора Хилла своим опозданием. Он почти приготовился встретить там Алекса, который наверняка с утра поспешил в Лондон, чтобы поговорить с кем нужно, и запросто мог приехать в Ипсвич вместе с инспектором Хиллом. Но Алекса он не встретил. Его представили инспектору Хиллу, высокому худощавому человеку лет пятидесяти, с выправкой кадрового военного. По случаю приезда человека из столицы – мистер Брокузй держался весьма официально. Втроем они проследовали в какой-то кабинет, Сидней не смог определить, принадлежал ли этот кабинет инспектору Брокуэю, поскольку тот во время разговора так и не подошел ни разу к рабочему столу.

Чтобы разрядить обстановку, инспектор Хилл сделал для начала несколько замечаний о том, что очень трудно искать людей, которые хотят скрываться, и выразил разочарование по поводу того, что четырехдневные поиски Сиднея в Брайтоне не увенчались успехом. Потом достал сигареты и закурил, и Сидней последовал его примеру.

– Сегодня в Лондоне ко мне заезжал мистер Полк-Фарадейс. Среди прочего он сказал мне некоторые вещи, которые я и хотел обсудить здесь с вами. (Инспектор Хилл говорил очень любезным голосом. Он достал несколько листочков с какими-то записями и бегло просмотрел их.) Эта история с ковром… – начал он с улыбкой. – Кажется, Полк-Фарадейсы были у вас в гостях вскоре после отъезда вашей жены, и миссис Полк-Фарадейс заметила тогда, что в гостиной лежит новый ковер… И сейчас они… вернее, мистер Полк-Фарадейс утверждает, что вы как-то странно отреагировали, когда его жена заговорила об этом ковре.

– Что значит – странно?

– По словам мистера Полк-Фарадейса, у вас был встревоженный вид.

– Не думаю. Я только сказал, что купил новый ковер по дешевке, а старый выкинул.

– Вы сказали им, как и куда вы его выкинули?

– Нет.

– Хорошо. Далее: Мистер Полк-Фарадейс утверждает также, что как-то раз, когда он звонил вам из Лондона, уже после той вашей встречи, вы наговорили ему всяких странных вещей. Будто бы вы рассказали ему, каким образом избавились от жены. Мистер Полк-Фарадейс не исключает того, что вы попросту хотели пошутить, но боится, что это была не шутка. По его словам, вы сказали тогда: «Я столкнул ее с лестницы. Никогда в жизни мне не было так хорошо».

Инспектор Хилл улыбнулся, Сидней оставался серьезен.

– Да, сказал. Но неужели Алекс хочет убедить вас, что это серьезно?

– Этого мы не знаем. Он просто передал нам ваши слова. Значит, именно так вы и сказали?

– Да, именно так.

Сидней был умерен, что накануне встречи инспектор Хилл ознакомился с его тетрадкой и все прочитанное свежо в его памяти.

– Он говорит также, – продолжал инспектор Хилл (Сиднею показалось, что инспектор хочет все разом вывалить ему на голову и поглядеть, как он будет реагировать), – о вашей неестественной веселости во время того уик-энда в вашем доме. Ему показалось, что это холостая жизнь так пошла вам на пользу.

– Он так и сказал тогда.

– Вы говорили ему также, что вы живете на деньги вашей жены или что собираетесь жить на них…

– Ну и Алекс! Да, я пошутил на эту тему, но только позднее. Это, знаете ли, в стиле наших сценариев. Мы с Алексом специализируемся на мрачном юморе. (На последних словах голос Сиднея дрогнул. Его ладони, прижатые одна к другой, теперь по-настоящему вспотели.) Я ничего не делал, чтобы воспользоваться деньгами жены. Да я и не убежден, что смог бы это сделать, Уверен, ее родители постарались бы мне помешать.

– Не думаю, это не в их власти. Они не могут помешать вам получать ежемесячно пятьдесят фунтов вашей жены в случае ее смерти, – возразил инспектор Хилл. – Единственное, чего они, несомненно, могли вас лишить, так это прав на наследство, полагающееся Алисии после кончины.

Сидней достал еще одну сигарету. Инспектор Брокуэй стоял, прислонившись к письменному столу, и слушал.

– И потом, – в задумчивости проговорил инспектор Хилл, держась на своем стуле очень прямо и положив ногу на ногу, – Полк-Фарадейсы считают, что вы слишком уж старались убедить всех, что не знаете, когда вернется ваша жена, и, что если она вернется, то очень нескоро, не раньше, чем через несколько месяцев.

– Да, я говорил так, когда меня спрашивали.

– А не говорили ли вы это специально?

– Нет.

– Полк-Фарадейсы утверждают обратное.

Уж не приехала ли в Лондон и Хитти, подумал Сидней, носразу решил, что нет, ей не с кем было оставить детей. Вероятно, Алекс говорил это все и «от ее имени» тоже.

– Нет, Полк-Фарадейсы заблуждаются.

– Хорошо, тогда еще один вопрос. (Инспектор Хилл заглянул в свои записи.) Ваши друзья Инес Хаггард и Карпи Данн, мистер Полк-Фарадейс, кажется, тоже с ними знаком. Он сказал мне, что переговорил с ними, и они рассказали, как однажды в субботу приезжали к вам на пикник. Ваша жена тогда отсутствовала уже три недели. Если верить мистеру Полк-Фарадейсу, вы говорили им, как впрочем, и всем остальным, что ваша жена находится у своей матери в Кенте. А когда миссис Хаггард сказала, что пыталась связаться с вашей женой и позвонила в Кент, ее мать даже не знала не только, где та находится, но и что она вообще собиралась к ней приехать. У вас же при этом был вид человека, застигнутого врасплох.