Гоблин-герой - Хайнс Джим К. - Страница 33

Только когда хищница издохла, Джиг сумел разглядеть ее достаточно ясно и понял, что произошло. Из-под краев чешуек сочилась кровь. Магия Пинни заставила чешуйки расти внутрь, пронзая кожу, пока змея не погибла.

– Мы понимаем друг друга, гоблин? – улыбнулась Пинни.

Джига едва не вырвало. Так нечестно. Гоблины столько шумели, дрались и угрожали, а Пинни побила их всех одной улыбкой и мановением руки.

Он не мог оторвать глаз от змеи. Пикси намерены поработить или убить всех гоблинов в горе до единого и воображают, будто Джиг станет им помогать в этом просто ради спасения собственной шкуры.

Они очень хорошо знают гоблинов. Коротышка сделал шаг назад.

– Говоришь, вы хотели бы овладеть магией нашего мира?

– Верно. – Пинни придвинулась так близко, что Джиг ощутил исходящее от ее крыльев тепло.

Клякса все накалялся – чем ближе подлетала Пинни, тем больше, – но пикси и сама грела изрядно.

– Удрав от огров, я направлялся на поиски силы, чтобы сразиться с ними, – сказал Джиг. Врун из него никудышный, но он надеялся, что Пинни так же трудно читать выражения его лица, как и ему – мимику пикси. – Прикончив Штраума, я нашел жезл, в котором магии больше, чем любой из живущих когда-либо надеялся получить в свое распоряжение. Хватило бы перекроить всю гору.

Пикси переглянулись.

– Где этот жезл, гоблин? – спросил голубой. Джиг смотрел на трупик. Он и вообразить не мог, что когда-нибудь пожалеет скальную змею.

– Я принесу вам его.

У путешествия в компании пикси имелись свои преимущества. Во-первых, Джиг смог отделаться от этого ужасного факела. Во-вторых, донимавшие гоблина насекомые теперь переключили свое внимание на пикси, привлеченные их ярким светом, и это не могло не радовать. Он прятал улыбку, наблюдая, как Пинни отмахивается от особо любвеобильного мотылька.

Дополнительным преимуществом явилось избавление от беспокойства по поводу скальных змей. Рептилии подползали к ним еще пару раз. Пинни больше не трудилась устраивать столь драматичное представление. Она просто заставляла бедняг закусать самих себя до смерти.

– Я думал, вы не умеете пользоваться магией нашего мира, – заметил Джиг, наблюдая, как умирает вторая змея, вонзившая клыки себе в спину.

– Мы и не умеем, – ответила Пинни. – Сильнейшие из нас учатся запасать магию внутри себя, но, если мы слишком долго находимся вдали от собственного мира, наша сила начинает слабеть. Даже чары, которыми мы пользуемся, чтобы говорить на вашем языке, могут рассеяться.

Фарнакс нахмурился.

– Не пойми ее превратно, гоблин. Мы по-прежнему достаточно сильны, чтобы уничтожить тебя, если ты предашь нас.

– Да Джиг и не помышляет о подобных глупостях, – улыбнулась Пинни. Это была та же улыбка, что и после убийства первой скальной змеи. Пикси засветилась ярче и принялась описывать круги у гоблина над головой. – Расскажи нам побольше об этом жезле.

Джиг подергал себя за ухо, припоминая рассказы.

С помощью жезла волшебник создал эти туннели и пещеры. Жезл обладает силой превращать людей, вещи почти во все, что угодно. И тому подобное.

– Бесподобный инструмент, – заметила Пинни.

– Если тебе известно об этом жезле, – сказал Фарнакс, – почему ты не применил его против нас?

– У меня его с собой не было. Я от других гоблинов и сапоги-то с трудом отстоял. – Джиг поднял ногу. От бесконечного скалолазания и беготни по пересеченной местности синяя кожа истерлась, а белая опушка по краю испачкалась и свалялась. – У гоблинов несколько иной взгляд на собственность и правообладание, чем у большинства народов.

– Типа отношений в коммуне? – спросил Фарнакс – Вещи общие и передаются тем, кто в них нуждается?

Джиг покачал головой.

– Нет, вещи забирают гоблины более крупные и сильные, а не те, кому эти вещи принадлежат.

– С такой мощью, как ты описываешь, ты мог бы уничтожить любого, кто попытается забрать у тебя жезл, – возразила Пинни.

– Мне пришлось бы перебить все логово, – пробормотал Джиг.

Вдобавок он больше никогда не смог бы заснуть. Сколько раз он просыпался от того, что соплеменники стаскивали с него сапоги.

По мере приближения к пропасти ветер усиливался и воздух делался все суше. Пикси летели с трудом. В особенности Фарнакс, который продолжал колотиться об стены и ругаться.

Джиг закашлялся, прочищая пересохшее горло, и поморщился. Пикси, конечно, пахли лучше, чем огриные факелы, но в целом их запах раздражал не меньше. От них несло смесью горелого металла с чем-то сладким, как от цветов, некогда росших возле Штраумовой пещеры.

– Почему вы покинули свой мир?

– Как только родилась царица, у нас не осталось выбора, – ответила Пинни.

– Она приказала вам уйти? – Джиг не очень разбирался в вопросах престолонаследия, но здесь вообще не улавливал смысла.

– Ее рождение было случайностью, – объяснила Пинни. – Правящая царица почти никогда не производит на свет преемницу, пока не приблизится к концу жизни, но изредка такое происходит. Как только новая царица рождается, изгнание становится единственным выходом. В противном случае наш народ уничтожила бы междоусобная война.

Стало быть, имела место борьба за власть и оказавшиеся в его мире пикси ее проиграли. Учитывая способности, продемонстрированные ими Джигу, это обстоятельство обнадеживало меньше, чем могло бы.

– Если новая царица – младенец, почему старая просто не убила ее?

Оба пикси застыли. Ему показалось, или они засветились ярче?

– Никто не может убить царицу, – прошептала Пинни.

Как ни чужды ему были пикси, Джиг все-таки уже достаточно изучил их мимику и понял, что самое время прекратить расспросы. Все его инстинкты настоятельно рекомендовали ему сменить тему. Разумеется, если бы он слушался инстинктов, то, для начала, вообще никогда не покинул бы логово.

– Даже если ее могущество безмерно велико, разве другая царица слабее? – спросил он, сжавшись в предчувствии удара. – Ей же надо иногда спать, так ведь?

Пинни по-настоящему задрожала – странное зрелище, когда объект парит в воздухе. Все ее тело вибрировало, и у Джига от мерцания заболели глаза.

– Тебе не понять. Никто не может смотреть на царицу пикси и не любить ее. В этом ее сила. Эта любовь еще сильнее, пока царица маленькая. Когда она спит или уязвима. Новорожденная царица может даже украсть у собственной матери верность подданных. Ее растили в изоляции, пока она не окрепла достаточно, чтобы отправиться в путешествие в ваш мир. Самый отпетый разбойник отдаст за нее жизнь, стоит ему на нее взглянуть.

– Так будет и с тобой, гоблин, – добавил Фарнакс.

Джиг изо всех сил пытался вообразить подобный тип верности. Гоблинская политика вершилась стремительно, однозначно и беспощадно. Гоблины подчинялись вождю, ибо в противном случае их убивали. К сожалению, вождь не мог находиться везде одновременно. В гуще битвы непосредственная угроза в виде врага с большим мечом одерживала верх над повиновением предводителю, который мог и не дожить до наказания подданных. Если Фарнакс с Пинни говорят правду, пикси никогда не побегут с поля боя. Они никогда не прекратят битву и употребят всю силу до последней капли для уничтожения врагов. Врагов вроде Джига и других гоблинов.

Он настолько погрузился в размышления, что едва не пропустил пункт назначения. Только внезапное возбуждение Кляксы заставило его остановиться и оглядеться.

– Сюда.

Справа под потолком туннеля виднелась узкая щель. Отсюда исходил запах пепла, учуянный им ранее. Если он ошибается, пикси наверняка убьют его. Но если он прав…

Кого он пытается одурачить? Пикси наверняка убьют его в любом случае.

– Жезл там, внутри? – спросил Фарнакс, подлетая ближе к входу.

Джиг подпрыгнул и уцепился за нижний край дыры, затем попытался подтянуться. Сапоги без толку скребли по скользкому, заросшему мхом камню. Наконец, выругавшись вполголоса, Пинни ухватила его за край штанины и взлетела. Фарнакс проделал то же самое с другой ногой. С помощью пикси гоблину удалось втянуть себя в тесный туннель.