Когда пришли Техасские Коршуны - Хайес Рекс - Страница 17

Дорога, проходящая через город, казалась достаточно людной, но Пабло-Бонито умирал, несмотря на ее значение.

В загоне за домом поднялся дым, и Бланхард увидел четырех тощих мустангов, выглядевших столь жалко, что, казалось, самые нищие команчи не получили бы от их кражи никакого удовольствия. Рядом с домом был колодец, в тени навеса перед домом шло какое-то скрытое движение. Бланхард направил туда свой бинокль и увидел кресло-качалку и пару ног в синих брюках, принадлежавших мужчине, который сидел в этом кресле. Бланхард подумал про себя, что бандиты, видимо, еще не прибыли — иначе этот человек вряд ли бы мог так мирно наслаждаться покоем.

Тем временем из дома появился второй мужчина. Такая стройная фигура могла принадлежать лишь юноше. Бланхард наблюдал, как он подошел к колодцу, нагнулся над срубом, поднялся, наполнив ведра, и двинулся с ними в дом.

Он опустил бинокль и провел рукой по лицу. Пот, высыхая и перемешиваясь с пылью, образовал корку, которая стянула кожу.

— Или я гоняюсь за призраками, — прошептал он про себя, — или парни, которых я ищу, еще не прибыли. Ну, в любом случае мне придется ждать двадцать первого.

Он вернулся к лошади и вскочил в седло. Спускаясь с холма, заметил, как человек, который до этого сидел под навесом, быстро покинул свое место и бросился в дом. Сразу же после этого прогремел выстрел. Белое облачко порохового дыма поднялось над большим окном, пуля подняла фонтан пыли в трех шагах от ног его лошади. Бланхард тут же натянул поводья.

— Остановитесь и поднимите руки! — приказал чей-то голос.

Бланхард, смеясь, подчинился.

— Я устал, и мне хочется пить! — крикнул он. — И моей лошади тоже! Мне надо лишь набрать воды из вашего колодца!

Пороховой дым рассеялся, и Бланхард уже мог различить дуло карабина, наведенного на него из окна. Он поправил руками шляпу.

— Вы же не откажете полумертвому от жажды человеку, а?

Снова раздался голос — на этот раз голос молодого парня:

— Стойте! Спускайтесь с лошади и держите руки так, чтобы мы могли их видеть!

Бланхард соскочил с лошади.

— Я тут. Ну и что?

— Достаньте из кобуры ваш кольт и бросьте его на землю! Потом вы можете подойти к колодцу и напиться.

Бланхард, ворча, повиновался. Его кольт валялся в пыли, но короткоствольный револьвер оставался в кармане пиджака. И он решил преподать урок вежливости этим негостеприимным людям.

Он медленно подошел к колодцу, наблюдая, как ружейный ствол поворачивается за ним. Затем внезапно кинулся к углу дома. В воздухе прозвучал выстрел, но он был уже так близко к дому, что в него нельзя было попасть.

Он прижался к стене и, идя вдоль нее, услышал голос юноши, кричащего в дом:

— Дядя Дейв! Дядя Дейв!

Бланхард сразу же кинулся под окно. Он присел на корточки и притаился в ожидании. Ждать долго не пришлось.

Ствол ружья снова появился в окне и задвигался из стороны в сторону в поисках цели. Бланхард поднял руку и схватил его около мушки. Сильным рывком он вытащил карабин наружу. В доме что-то зазвенело, раздался крик боли. Бланхард тут же впрыгнул в окно, держа наготове свой короткоствольный револьвер.

Молодой голос снова пронзительно закричал:

— Внимание, дядя Дейв!

Бланхард уже схватил юношу. Он держал его перед собой как прикрытие и прицелился через его плечо в светловолосого мужчину с двуствольным дробовиком в руках.

— Бросьте оружие! Быстро!

Ружье упало на пол. Бланхард удовлетворенно хмыкнул и опустил свой револьвер. Его хватка ослабла. Юноша тут же вывернулся и попытался схватить его пальцами за лицо.

Бланхард чуть было не позволил застигнуть себя врасплох. Он освободился от пальцев юноши и ударил его, но постарался не вкладывать в удар всей силы, так как юноша выглядел нежным и хрупким. Он увидел, как щека, по которой он ударил, сразу же покраснела.

— Успокойся наконец! — сказал он. — Я ничего тебе не сделаю.

Юноша посмотрел на него голубыми глазами, которые казались черными от наполнявшей их злости.

— Вы ударили меня! Вы меня ударили…

— Потому что ты вел себя как круглый идиот! — проворчал Бланхард.

Он сунул револьвер в карман и нагнулся за дробовиком пожилого мужчины — ив это время юноша с диким криком кинулся на него. Он ударил его головой в плечо так, что Бланхард покачнулся.

Его терпение подошло к концу. Он схватил юношу за воротник рубашки и встряхнул его, как мешок.

— Тебе еще мало, дружок?

Гибкое стройное тело извивалось в его руках, но Бланхард продолжал крепко держать его. Внезапно рубашка с треском лопнула. Бланхард увидел белые округлые плечи. Он удивленно расширил глаза, руки его опустились.

— Девушка! — воскликнул он ошеломленно. — Тысяча чертей, я ударил девушку!

Девушка отступила к стене. Скрещенными руками она придерживала рубашку. Из ее глаз текли слезы.

Бланхард снял шляпу.

— Я прошу извинить меня, — сказал он. — Я не хотел этого. Но вы стреляли — почему вы стреляли в меня?

— Мы думали, вы хотите увести наших лошадей, — ответил ему пожилой мужчина. — А они принадлежат не нам, а почтовой компании. Нам пришлось бы отвечать за убытки.

Бланхард кивнул.

— Понятно. Так эта линия все еще работает?

— Один раз в месяц здесь проходит фургон на запад и неделей позже на восток. Потом — три недели никого.

— И когда же придет следующий?

— Через десять дней. Здесь идет монотонная жизнь, незнакомец.

Бланхард перевел взгляд с мужчины на девушку.

— Меня зовут Том Бланхард, а вас?

— Дейв Хэлоу, — ответил мужчина. — А это моя племянница Норма. Я живу здесь с сорок девятого года, когда пришел сюда с золотоискателями. Тогда эта линия уже работала. Потом началась война, и сообщение прекратилось. С тех пор мы чуть не засыпаем от скуки.

Бланхард снова посмотрел на девушку, она как бы притягивала его взгляд. Норме Хэлоу было около двадцати. Она носила мужскую одежду, волосы ее были коротко острижены. Ее лицо было покрыто тем нежным бронзовым загаром, который придает горячее солнце юго-запада коже некоторых блондинок. Она была красива. Нет больше — она была прекрасна. Прекрасный цветок в глухой пыльной степи. Он очень хорошо заметил тоскливое выражение в ее голубых глазах — для юной девушки жизнь здесь должна казаться адом.

— Это не особенно хорошее место для молодой леди, — сказал он Хэлоу.

Мужчина с сожалением пожал плечами:

— Что вы хотите? Ее родители давно умерли, и я ее единственный родственник. Я же давно живу здесь, дожил до старости и не могу уехать в другое место. Старое дерево не пересадить.

— Я понимаю вас, — сказал Бланхард. Он подумал о своей лошади, оставленной под жарким солнцем. — Так я могу взять вашей воды? Я больше не буду докучать вам.

— Конечно, — сказал Хэлоу, — пожалуйста.

Он взглянул на свою племянницу и спросил:

— Вы поедете дальше или останетесь?

— Моя лошадь устала, и я еще немного задержусь здесь.

— Тогда мы приглашаем вас к ужину — должны же мы хоть как-то загладить такое ужасное обращение с вами. Вы не должны считать нас варварами.

— Я охотно приду, — ответил Бланхард, надел шляпу и вышел.

Все время, пока он поил Леди, его мысли возвращались к девушке. Она могла бы соблазнить любого мужчину, появившегося здесь. Не удивительно, что ее красота скрывалась под мужской одеждой. И стреляла она в него, больше боясь за себя, чем за четырех лошадей, стоящих в корале.

Вода из глубокого колодца была холодной, свежей и вкусной. Бланхард умылся и сменил запотевшую рубашку. Он ощущал пятидневную бороду, покрывавшую его подбородок, и внезапно почувствовал желание побриться.

Он поехал на Леди вдоль улицы, ища подходящее место для лагеря. Оно должно было быть достаточно скрытым, чтобы он сам, наблюдая за прилегающими улицами, оставался невидимым. И он нашел такое место в большом пустом деревянном доме, обстановка которого говорила о том, что в лучшие дни Пабло-Бонито здесь была гостиница.