Мятежная красавица - Хайатт Бренда - Страница 51

– Я сам слышал, как Левертон говорил, что нашел такую же в своем кармане, – донеслись до него слова сэра Сирила. – Вы можете себе это представить? О, здравствуй, Маркус. Хочешь присоединиться к нам?

– Ненадолго. Какие новости?

– Ужасные. Нас шантажируют, – мрачно ответил лорд Пинчтон. Маркус всегда его недолюбливал, особенно после того, как однажды в парке увидел, как он зверски избивал лошадь, которая шарахнулась от проезжавшего мимо экипажа.

– Неужели? Вы уже сообщили властям? – спросил Маркус, наливая себе бокал красного вина.

Сэр Сирил нетерпеливо вскочил со своего места:

– В этом-то вся проблема. Она угрожает, что сама сообщит обо всем властям, если мы не выполним ее требования.

– Она? – Маркус даже не стал изображать удивление. – Не могу поверить, что вы занимались незаконными делами!

Лорд Пинчтон презрительно скривил губы.

– Незаконными! Ха! Да кому нужны эти уличные девки? Я лично не заплачу ни пенни.

Маркус насторожился: насколько он помнил, Пинчтон не был вчера на балу.

– Значит, вы тоже получили угрожающую записку?

– Я нашел ее у себя дома, – возмущенно ответил лорд. – Если я узнаю, кто эта Сочувствующая Леди, то привлеку ее к суду за взлом! Вот это – настоящее преступление.

Все сидевшие за столом немедленно согласились с этим мнением, но Маркус уже никого не слушал. Итак, сэр Хадли Левертон нашел записку у себя в кармане, как и Ферни, и только лорд Пинчтон обнаружил ее у себя дома. Это открытие было весьма интересным. Маркус допил вино и встал.

– Желаю вам приятного дня, джентльмены, и успехов в вашем расследовании. Если мне удастся что-то узнать, я немедленно сообщу вам.

Вернувшись домой, он обнаружил записку от Куинн, в которой она предупреждала, что отправилась в магазин вместе с леди Констанцией и намеревалась пообедать вместе с ней. Значит, она не больна, с облегчением подумал Маркус, хотя к его радости примешивалась некоторая толика разочарования по поводу ее отсутствия.

За обедом он попытался вычислить, кто из дам, присутствовавших на балу у Уиттингтонов, могла быть Сочувствующей Леди. Это не могла быть мисс Чалмерс, так как она не обладала настолько тонким умом, чтобы придумать такой план. И ни одна из сестер Мелкс...

К тому времени, когда Куинн вернулась домой, он сузил круг до трех женщин, известных благотворительностью и не стесняющихся высказывать свои политические взгляды. Однако он не мог представить, чтобы кто-то из них решился забраться в дом Пинчтона.

– Наконец-то мы увиделись, дорогая, – сказал он, встречая жену у дверей. – Надеюсь, после хорошего сна и удачных покупок ты чувствуешь себя лучше?

– Лучше? Ах да, спасибо, – ответила она. – Вчера я действительно очень устала. Видимо, я сильно отвыкла от танцев и ночных балов.

Маркус не мог не согласиться, что танцы – занятие утомительное, а Куинн протанцевала почти весь вечер.

– Уверяю тебя, это совершенно не было заметно, – с улыбкой сказал он. По его мнению, она выглядела на балу гораздо лучше всех остальных дам.

– Еще раз спасибо. Извини, мне хотелось бы поговорить с миссис Маккей, а потом я должна буду переодеться к ужину. – Куинн натянуто улыбнулась и поспешила на кухню.

Что с ней происходит? Маркус терялся в догадках, но тут по его спине пробежал неприятный холодок. Куинн весь день провела со своей кузиной, и они наверняка говорили о семье. Неужели она все-таки решила вернуться в Балтимор?

Маркус едва не задал жене этот вопрос за ужином, но передумал. Если это правда, то имел ли он право остановить ее? Да, в глазах закона Маркус как муж имел такое право, но он не мог заставлять другого человека ломать из-за него свою жизнь.

– Наверное, вы с леди Констанцией наболтались вволю? – вместо этого спросил он, не спуская с жены внимательного взгляда. Он рассчитывал на то, что ее неспособность скрывать эмоции поможет ему разгадать ее планы.

Действительно, Куинн замешкалась с ответом и старательно отвела глаза в сторону.

– Да, мне было приятно узнать ее поближе. Передай мне, пожалуйста, еще немного жаркого. Оно такое вкусное.

Совершенно очевидно, ей не хотелось говорить на эту тему, поэтому Маркус заговорил о более нейтральных вещах. Когда после ужина Куинн отказалась пройти с ним в библиотеку, сославшись на необходимость написать несколько писем, Маркус воспринял это как еще одно подтверждение его опасений, но вновь не решился задать супруге прямой вопрос.

– Увидимся утром, – сказал он.

– Да, конечно. – Бросив ему эти два ничего не выражающих слова, она поднялась на второй этаж.

Сидя в библиотеке, Маркус думал о Куинн. Что она сейчас делает, какие планы роятся в ее голове? И как трусливо он поступает, не решаясь открыто поговорить с ней.

Он резко поднялся, так и не притронувшись к бренди. Какой смысл дожидаться полуночи, чтобы проверить дом лорда Рибблтона? Маркиз был известен тем, что вел ночной образ жизни и сразу после ужина отправлялся в увеселительные заведения. Значит, его уже точно не было дома.

Кроме того, Маркус чувствовал, что сойдет с ума, если будет продолжать сидеть и предаваться терзающим его размышлениям!

– Ты уверена, что не опасно отправляться туда так рано? – спросила Куинн у Полли. Она уже переоделась в костюм Чарлза.

– Я знаю, что слуг в доме нет. Они уходят, как только хозяева отправляются куда-нибудь провести вечер. Так как лорд Рибблтон и его жена никогда не возвращаются раньше полуночи, их никто не хватится.

– Тогда все в порядке. – Куинн самой хотелось разделаться с этим делом, пока она не чувствовала себя усталой и сонной. Просто удивительно, как она не уснула вчера прямо в доме Пинчтона или на обратном пути. – Пойдем.

Спускаясь по лестнице, девушка опасалась натолкнуться на Маркуса, хотя была уверена, что слышала, как он входил в свою комнату. Оставалось надеяться, что он не захочет навестить ее этой ночью. Нет! Только не этой ночью.

Как и в предыдущий раз, они вышли из дома через дверь кухни и в считанные минуты добрались до дома Рибблтона. Куинн с сомнением посмотрела на величественное, строение, которое было намного больше дома лорда Пинчтона. Скорее всего, в таком жилище должно быть много слуг, и даже если сам лорд Рибблтон ушел, в чем она не была уверена, кто-то из домашних мог остаться.

– Давай обойдем дом с другой стороны, – предложила она Полли. – Может быть, нам удастся заглянуть в окна и проверить, действительно ли там никого нет.

За домом располагался большой сад с посыпанными гравием дорожками и густыми зарослями декоративного кустарника, которые были идеальным местом, где могла спрятаться Полли.

Куинн осторожно подошла к дому. В кухне горел свет, и она направилась к двери, ведущей в сад из комнат первого этажа. Дверь оказалась запертой. Тогда Куинн попыталась открыть ее при помощи шпильки, но только поцарапала руку. Нет, она не намерена сдаваться, тем более сейчас, когда в ее жизни началась новая глава. Прошлой ночью она сказала себе, что забудет о Сочувствующей Леди, как только оставит записку Рибблтону, но теперь понимала, что не сможет просто так исчезнуть, оставив все на попечение миссис Ханслоу.

Медленно пробираясь вдоль стены, она заметила приоткрытое окно на первом этаже. Заглянув внутрь, Куинн догадалась, что это было окно музыкального салона. Комната была пуста, в нее проникало немного света из прихожей. Она потянула на себя створку, и та подалась, к счастью, не издав ни малейшего скрипа.

Спрятавшись в тени сада, Маркус внимательно изучал заднюю часть дома лорда Рибблтона. Похоже, этот человек просто купался в роскоши.

– Оставайся здесь, – приказал он Гобби и двинулся в сторону дома.

Когда он подошел совсем близко, из соседних кустов раздался какой-то треск и звук, похожий на сдавленный писк. Маркус замер, и тут из кустов, едва не задев его крыльями, вылетела пара голубей.

Он улыбнулся и покачал головой. Действительно, пора в отставку. Эта работа сделала его слишком нервным. Сначала собака, теперь голуби. Что напугает его в следующий раз? Может быть, мышь?