Ночной соблазн - Бойл Элизабет - Страница 6

О, если бы только…

И тут случилось нечто странное. Кольцо на ее пальце снова согрелось и… дрогнуло. Затрепетало, словно подталкивало… нет, заставляло продолжать.

– Я хочу, – произнесла Гермиона вслух, словно пробуя на вкус каждое слово. – Хочу, подобно леди Зои, стать призраком от заката до рассвета и разгадать все тайны лорда Рокхерста.

Последние три слова она произнесла про себя: «И чтобы он разгадал мои…»

И когда слова желания вырвались из сердца и слетели с губ, весь зал закружился, словно сам Лондон прямиком летел в Темзу.

Гермиона поднесла руку ко лбу и закрыла глаза. Что случилось? Что с ней творится?

Подруги тоже заметили ее состояние. Томасин подхватила ее под локоть, едва удержав от падения.

– Минни! Тебе плохо?! – вскрикнула она, пытаясь отыскать взглядом мать Гермионы, но тут же сама едва не лишилась чувств: – О нет! Мисс Кендалл и лорд Рокхерст идут сюда!

Гермиона снова пошатнулась: потолок и пол на мгновение поменялись местами.

– Надеюсь, это не твоя очередная поза? – прошептала Индия. – Если так, не рекомендую в ней оставаться. Вид такой, словно тебя сильно тошнит…

– Меня действительно тошнит, – выдавила Гермиона, поспешно прикрывая рот рукой.

– Опять! – воскликнула Томасин. – Что с тобой творится? Стоит ему оказаться рядом, как тебя выворачивает наизнанку!

– И то правда, – кивнула Индия. – Только не перед ним! Не здесь!

Под словом «здесь» имелся в виду «Олмак».

Гермиона бессильно обмякла. В ушах что-то громко жужжало. Как ни пыталась она взять себя в руки, ничего не выходило. А желудок… Ну зачем, зачем она ела копченую сельдь и вторую порцию пудинга? И теперь она опозорится на глазах у всех! О, ее репутация навеки погублена.

– В чем дело, Минни? – допытывалась Индия. – Неужели съела несколько порций пудинга?

– Да, – призналась Гермиона, прижимая ладони к животу и делая усилие открыть глаза. Томасин права! К ним идет граф.

Черт возьми! Он так красив, так высок и так…

Желудок снова взбунтовался. Пришлось заткнуть ладонью рот, чтобы не опозориться.

– Слишком много пудинга, – объявила Индия.

Но сама Гермиона не была в этом уверена, потому что ощущала, как подрагивает на пальце проклятое кольцо Шарлотты. Это с ним что-то не так.

Охваченная паникой, Гермиона сорвала с руки перчатку и потянула с пальца кольцо. Ничего не вышло. Еще час назад оно свободно сидело, а сейчас застряло. И не сдвигалось с места, как бы она ни тянула.

Гермиона подняла глаза и наткнулась на недоуменные взгляды подруг. Мало того, они буквально на нее таращились. Гермиона мгновенно поняла, что выглядит полной дурочкой в глазах окружающих. И как ни противно это признавать, еще большей дурочкой, чем обычно.

Томасин сделала знак и вместе с Индией повела Гермиону в дамскую комнату.

– Должно быть, ты сегодня перегрелась на солнце во время состязаний лучников.

– Или слишком много пудинга, – настаивала Индия.

– Какое несчастье, что ты не можешь стать невидимкой прямо сейчас, – рассмеялась Томасин.

– Ты только ухудшаешь ситуацию, – рассердилась Индия.

– Нет, только подумай! Мы могли бы все свалить на мисс Берк и сказать, что это она слишком много выпила.

– Томасин, ты слишком много думаешь об этом, – простонала Гермиона.

Глава 2

К этому времени прежние посетительницы дамской комнаты уже выскочили в зал, услышав истеричное объявление о приезде лорда Рокхерста, поэтому конфуз и позор Гермионы наблюдали только Индия и Томасин. Подруги ненадолго оставили Гермиону одну. Та взглянула в зеркало и в ужасе закрыла глаза, боясь еще раз увидеть смотревшее на нее привидение.

Господи, ну почему этот человек действует на нее как рвотное?! «Минни, как же ты мечтаешь выйти за него, – любила поддразнивать Виола, – если при одном упоминании о нем, не говоря уже о встрече, у тебя немедленно начинается приступ тошноты?!»

И если бы Гермиона не боялась, что издевки сестры не прекратятся, обязательно объяснила бы Виоле, в чем причина.

Дело даже не в том, что лорд Рокхерст так красив. Нет. Но Гермиона почему-то была твердо уверена, что у него есть какая-то тайна и что именно ей, ей одной суждено судьбой разделить с ним эту тайну.

Придерживая живот одной рукой и обмахиваясь другой, она несколько раз глубоко вздохнула.

Пожалуй, это помогает.

Гермиона открыла глаза и вновь посмотрелась в зеркало. Немного бледнее обычного, однако не настолько, чтобы выглядеть умирающей.

Девушка снова окинула платье критическим взглядом. Силы небесные, этот цвет ей не слишком идет.

Больше всего раздражало то обстоятельство, что теперь всю следующую неделю придется пропадать в лавках в поисках цвета, который может стать ее визитной карточкой, да еще и платить за новый гардероб, хотя, видит бог, деньги на булавки уже истрачены.

Оставалось надеяться, что Себастьян, который в отсутствие отца играл роль главы семьи и управлял финансами, войдет в ее положение, не станет скупиться и ссудит ее необходимыми средствами. Разве не он влюбился в Шарлотту в ту ночь в опере, когда на ней было ослепительно красивое синее вечернее платье?

Все, что ей необходимо, – это идеально подходящее платье.

Снова посмотрев на себя, Гермиона ощутила новый прилив надежды. Что, если граф обожает ноготки?

– Ты сможешь это сделать, Минни, – сказала она себе. – Если он приехал сюда, значит, собирается остепениться и найти невесту. Оглядит всех собравшихся и влюбится в тебя с первого взгляда…

– Боюсь, этому не бывать, – раздался голос за спиной.

Гермиона круто развернулась. Она считала, что, кроме нее, в комнате никого нет, но перед ней стояла леди, почти ровесница ее матери. Гермиона не узнала ее, но, судя по одежде и драгоценностям, она была богата и знатна.

– Он не увидит вас, – повторила незнакомка.

– Я понятия не имею…

– Лорд Рокхерст. Вы только сейчас гадали, заметит ли он вас сегодня ночью. Боюсь, что этого не произойдет.

Гермиона во все глаза уставилась на женщину. Неужели она, сама того не сознавая, говорила вслух? А иначе, как же леди узнала…

– У нас очень мало времени, так что слушайте внимательно.

Гермиона поднялась.

– Простите меня. Мы знакомы?

– О, какая ужасающая невоспитанность с моей стороны! Я Куинс. Итак, как уже было сказано, у нас почти нет времени.

– Да, но, леди Куинс…

– Нет, дорогая, просто Куинс. Ваш искренний, искренний друг Куинс.

Леди улыбнулась, и Гермиона заметила, что, если не считать нескольких мелких морщинок у губ, лицо у нее совсем молодое. А огромные голубые глаза сияют неким внутренним светом.

Но несмотря на дорогой наряд и возможную принадлежность к одной из лучших семей, возможно, даже герцогских, Гермиона заподозрила, что женщина безумна.

– Рада была познакомиться э… Куинс, но, думаю, мама уже беспокоится…

– Господи, я и не думала, что все будет так сложно. Надеялась, что вы, как истинная Марлоу, не окажетесь столь упрямой и недоверчивой подобно Шарлотте.

Шарлотта?!

– Вы знакомы с Шарлоттой?

– Конечно. У вас на пальце ее кольцо. По крайней мере принадлежало ей. Пока она в нем нуждалась. Потом оно стало вашим, когда вы его нашли.

Гермиона стала пятиться к двери. Эта женщина совершенно не в себе.

Однако, услышав ее следующие слова, она застыла как вкопанная.

– Вы загадали желание. В точности как Шарлотта. Конечно, это весьма проблематично, поскольку речь идет о нем, и, осмелюсь сказать, Милтон не слишком будет доволен, но мы сделаем все возможное, чтобы избежать неприятностей.

Уверенность Гермионы в том, что тошнота больше ее не одолеет, мигом испарилась.

– Вы имеете в виду лорда Рокхерста?

Куинс съежилась:

– Умоляю, не произносите вслух это имя!

– Но почему? Что такого страшного в лорде Рокхерсте?

Теперь настала очередь ее собеседницы измениться в лице и позеленеть, и Гермиона решила, что незачем настаивать, тем более что Куинс реагировала на лорда Рокхерста точно так же, как она сама.