Ночной соблазн - Бойл Элизабет - Страница 2

Леди Уолбрук махнула рукой проходившей мимо баронессе, после чего вновь обернулась к дочерям:

– Что это с тобой, Гермиона? У тебя совершенно желтое лицо!

– Оранжевое, – поправила Ви.

Гермиона проигнорировала сестру, которая скорее всего бросила на нее свой печально-знаменитый взгляд из разряда «я-же-тебе-говорила!».

– Я здорова, maman, – заверила она, употребив французское обращение, которое предпочитала мать.

Графиня огляделась.

– Но при таком ужасном освещении ты кажешься древней старухой! Немедленно выходи из этого темного угла и дай гостям полюбоваться на тебя! И ты тоже, Виола. Пообщайтесь с гостями. И не волнуйтесь насчет кузины Флоринды. Она перешла на шерри, а все мы знаем, что в этом случае она никогда не поет.

– Не поет. Зато начинает флиртовать с мужчинами вдвое ее моложе, – пробормотала Гермиона себе под нос.

– Что ты сказала, Минни? – переспросила мать в своей обычной рассеянной манере. – Я отвлеклась, пыталась определить, что сует в карманы дядя Хауэл. Он стоит у буфета и набивает карманы не то окороком, не то столовым серебром.

– По-моему, и тем и другим, – заметила Ви.

Леди Уолбрук пожала плечами.

– Разве в такой давке можно понять всю степень грехов дяди Хауэла, находясь на противоположной стороне комнаты? Какая удача для Себастьяна и нашей милой, дорогой Шарлотты! Столько людей пришли пожелать им счастья!

Виола согласно кивнула.

– Но, мама, не следует ли вам позаботиться о нашем серебре? Здесь столько незнакомых людей! Всего несколько минут назад я видела невероятно странную пару…

– Дражайшее дитя, – перебила мать, подталкивая дочерей вперед: мимо как раз проходили лорд Хастингс с матерью, – мы не называем наших гостей странными: тем более что большинство – наши родственники. Хотя лично я никогда не могла понять, откуда родичи твоего отца узнают, что кладовая открыта и пробки из бочонков с шерри выбиты. Сразу же начинается настоящее нашествие на наш несчастный дом. Они врываются сюда буквально ордами. Но мы должны быть гостеприимными. – Она снова и не слишком деликатно подтолкнула дочерей в самую гущу толпы. – Улыбайтесь, девочки, сегодня у нас праздник. – И леди Уолбрук пошла прочь, кивая и раскланиваясь с каждым встречным.

– Рокхерст вон там, а лорд Хастингс в другом конце, – прошептала Виола. – Иди к графу, а я на кухню поискать кость для Роуэна.

«Если только дядюшка Хауэл не добрался туда первым и не прикарманил все кости», – подумала Гермиона. Украдкой бросив еще один взгляд в направлении графа, она поспешила к подругам – мисс Индии Бакстон и леди Томасин Уинсли. По крайней мере у них она найдет сочувствие и понимание. Они по достоинству оценят и заученные позы, и платье цвета ноготков!

Но стоило сделать шаг, как под подошву туфельки попало что-то твердое. Кольцо!

Гермиона нагнулась и подняла находку. Это кольцо она уже где-то видела раньше!

И тут она вспомнила. Да это же кольцо Шарлотты! То самое, которое подруга всего две недели назад унаследовала от двоюродной бабки!

Представив, как огорчилась бы Шарлотта, потеряв кольцо, Гермиона поспешно надела его на палец. Отдаст попозже.

Глубоко вздохнув, Гермиона дрожащими руками расправила юбку. И рассеянно отметила, что ее трясет как в ознобе. Истинная причина понятна: если она сейчас подойдет к Шарлотте, значит, столкнется лицом к лицу с Рокхерстом, оживленно болтавшим с новобрачными.

Гермиона видела, как он произносит очередной тост за счастье Себастьяна и Шарлотты. И ничего не могла поделать с собой. От безумного желания сердце колотилось в груди.

Как она хотела его! Видела во сне. Мечтала, как не следовало мечтать ни одной хорошо воспитанной девушке. Но она мечтала. И даже не обращала внимания на все издевки Виолы насчет ее увлечения.

Снова взглянув на графа Рокхерста, Гермиона набрала воздуха в легкие и решительно шагнула к нему: «О, если бы только… о, как я хочу…»

Но тут в ее восторженные грезы вторгся удар реальности, заставивший Гермиону забыть обо всем.

– Вот бы оказаться мне на том холме… – разливался жизнерадостный голос с ирландским выговором.

Кузина Флоринда!

Гермиона тихо выругалась. Значит, она снова взялась за шампанское! Если не поторопиться, Флоринда закончит «Shule Aroon» и примется за свою любимую песенку о пьяном шотландце и его килте.

Бросив последний взгляд на точеные черты лица и широкие плечи графа, Гермиона вздохнула и направилась к кузине.

А тем временем ее невысказанное желание повисло в воздухе, трепеща и ожидая, чтобы его договорили, но этому не суждено было случиться.

Пока не суждено.

Знай она о силе, готовой вот-вот вырваться на свободу, тут же забыла бы о кузине Флоринде и о том, что та собирается петь. Стояла бы на месте и очень тщательно формулировала желание, которое должно было немедленно исполниться. Но Гермиона была истинной Марлоу. И ее желание было рождено той же страстной натурой, которую унаследовала кузина Флоринда, опрокидывавшая бокал за бокалом и развлекавшая толпу очередным куплетом:

Глава 1

Прибытие графа Рокхерста в «Олмак» на следующий вечер вызвало нечто вроде паники среди остальных гостей. Разумеется, у него оказалось необходимое поручительство. У него в распоряжении всегда оказывалось необходимое поручительство. А почему бы нет? Он обладал состоянием Мидаса, и если этого было недостаточно, чтобы заслужить благосклонность дам-патронесс, то красивое лицо и дерзкий вид пользовались всеобщим восхищением. Но самое главное – он был холостяком. Не одна мамаша незамужней дочери считала, что неженатый, не имеющий наследников граф – воистину преступление против природы.

Впрочем, эти жалобы далеко не всегда относились к лорду Рокхерсту: слишком хорошо была известна его репутация – репутация человека, увлекавшегося дорогими куртизанками и игрой по высоким ставкам. Репутация завсегдатая злачных мест и самых гнусных борделей Лондона.

– Для того чтобы скрутить его в бараний рог, – заметила как-то одна из матрон, – нужна женщина необыкновенная. Женщина, которая затронет его черное, бесчувственное сердце.

И вот граф появился в «Олмаке», то есть едва ли не объявил вслух о своем намерении искать жену. Иначе с чего бы богатому холостому аристократу посещать балы, которые даются в «Олмаке» по средам?

Привыкший к слухам, вечно его сопровождавшим, Рокхерст почти не обратил внимания на суматоху, вызванную его прибытием, тем более что, к своему изумлению, увидел свою кузину мисс Мэри Кендалл и сразу же протянул руку. Мэри автоматически положила ладонь на его рукав.

– Кузина, что ты здесь делаешь? – осведомился граф, осматриваясь.

– Могу задать тебе тот же самый вопрос, – ответила она. – В самом деле, Рокхерст! Предупреждай, прежде чем снова соберешься в «Олмак»!

Граф еще раз огляделся и изумленно моргнул:

– «Олмак»? Это так называется, – пробормотал он, ощупывая нагрудный карман. – А я-то считал, что у меня билеты на сегодняшний балет. Напомни мне завтра задать трепку Танстоллу за то, что направил меня по неверному адресу.

– Солнце еще не зашло, – заметила Мэри. – Уверена, что, увидев здание, ты понял, куда приехал.

Но граф как ни в чем не бывало расплылся в улыбке:

– Я до своего последнего часа буду настаивать на том, что во всем виноват Танстолл. Или… до его последнего часа.

– Бедняга Танстолл! – вздохнула Мэри. – Поразительно, как это его не хватил удар, когда ты велел ему ехать сюда, а не в одно из своих любимых местечек.

– Ах, Мэри, Мэри. По-прежнему прямолинейна и откровенна! Именно за эти качества я обожаю тебя сильнее, чем всех остальных родственников.

– Поскольку под остальными ты подразумеваешь тетю Ратледж, не могу сказать, что очень уж польщена твоей благосклонностью.