Купание голышом - Хайасен Карл - Страница 24

– Не волнуйся, милый, со всеми случается.

В ужасе он потащил Рикку в ближайший музыкальный магазин и купил диск лучших хитов Джорджа Торогуда – без толку. Даже цифровой ремастеринг «Испорчен до мозга костей» не вернул Чазовой кости ее обычной испорченности. Призрак неудачи следовал за ним весь следующий день, пока Чаз мотался туда-сюда по дамбам Эверглейдс. Призрак тяготел над ним, даже когда он вернулся домой, но визит Ролва-ага ненадолго отвлек его внимание, хоть и измотал нервы.

Заваливаясь вечером в постель, Чаз был эмоционально не готов к очередному замогильному потрясению. Он уставился на фотографию и рассеянно потыкал пальцем в дырку, вырезанную на месте хорошенького личика его жены.

Ослепительно ярко он вспомнил, где и когда был сделан снимок – в канун прошлого Нового года на лыжной базе в Стимбот-Спрингс. Они с Джои только что вышли из номера после семидесяти семи минут впечатляюще бурного секса. То был единственный раз, когда Чаз устал раньше жены и, запыхавшись, попросил тайм-аут, сложив руки буквой «Т» на манер футбольного защитника. Он и Джои еще смеялись над этим, протягивая камеру бармену.

Теперь Чазу, сгорбившемуся над фотографией, полагалось размышлять, кто достал ее из чулана и буквально обезличил. Когда произошла эта злобная выходка и как злоумышленник проник в дом, не разбив окно и не выломав косяк. Полагалось спросить огромного волосатого охранника, Редова головореза, не болтались ли по соседству какие-нибудь подозрительные личности.

Но Чарльз Регис Перроне думал о той ночи в Колорадо, всего четыре месяца назад, вновь переживая все эротические подробности того, как женщина, которую он однажды нежно назвал «моя чудовищная блондинка», вывернула его наизнанку. Скоро Чаза поприветствовала внушительная эрекция, и в припадке беспочвенного оптимизма он помчался в ванную. Там он яростно, с перекошенным красным лицом, дрочил, пока его кулаки один за другим не свело судорогой. Облегчения не предвиделось.

Чаз посмотрел вниз и выругался. «Мой член никогда не был верен Джои, пока она была жива, – подумал он, – так с какой стати сейчас?» Тяжело осознать, что какими бы крошечными зачатками совести он ни обладал, они способны заявить о себе столь унизительным образом.

– Я не хотел ее убивать! – заорал он своему натертому и съежившемуся мучителю. – Она не оставила мне выбора!

Чаз порвал фотографию в клочки и выбросил в унитаз. Проверив все двери и окна, он сожрал полдюжины подушечек маалокса и рухнул на диван в гостиной. Завтра он поменяет все замки и позвонит, чтобы починили сигнализацию, и уберет драгоценности Джои в свой личный сейф в банке. После этого он еще раз обыщет дом, чтобы от его покойной супруги не осталось ничего, ни одной блондинистой реснички, которая могла бы возбудить его против воли.

А потом, на обратном пути со свалки, он заедет в «Уолмарт» и купит пушку.

– Травяного чая у тебя, разумеется, нет.

– Могу предложить разве что кофе, – сказал Карл Ролвааг.

– Отрава, – нахмурилась Роза Джуэлл. – Нет уж, спасибо.

Эта сорокалетняя особа была дерзко привлекательна. Полицейский участок притих, когда она вошла – белый хлопковый пуловер, тесные вытертые джинсы, высокие каблуки. Таких убойно-ярких блондинок не водится даже в Миннесоте, стране блондинок. Даже Ролвааг слегка занервничал.

– Я – лучшая подруга Джои. Была лучшей подругой Джои, – сообщила Роза, – и я просто хочу, чтоб вы знали: она никогда, ни за что не покончила бы с собой. Если у вас такая гипотеза.

– Для гипотез еще рановато, – сказал Ролвааг. Неправда: он был уверен, что Чарльз Перроне столкнул жену за борт «Герцогини солнца». И еще он был уверен, что ничего не докажет без трупа, улик или свидетелей.

Капитан Галло сказал, что ногти миссис Перроне в тюке марихуаны – это довольно интересно, однако доказывает, что она выжила после падения в воду, а не что ее столкнули. Довольно подозрительно, согласился Галло, что муж неправильно назвал время, когда Джои покинула каюту, но обвинения из-за такого не выдвинешь.

– Кроме того, она не нажиралась и не падала с корабля, – продолжала Роза. – Я читала в газете про вино, которое она якобы выпила – что за бред! Я никогда не видела Джои пьяной, даже слегка. Ни разу после того случая с машиной.

– Каким был ее брак?

– Чаз Перроне – совершеннейший кобель. Изменял ей со всем городом.

– Ас вами пытался? – поражаясь собственному нахальству, спросил Ролвааг. Может, Розина прямота заразна.

Роза улыбнулась и закинула ногу на ногу так, что детектив ощутил себя неуклюжим подростком.

– Если бы Чаз хоть раз ко мне прикоснулся, – медоточиво промурлыкала она, – я бы его порвала на тряпочки. Нет, я с ним даже ни разу не встречалась.

С предвзятой точки зрения капитана, молва о многочисленных супружеских изменах не делала Чарльза Перроне автоматически подозреваемым в убийстве. Через три недели Ролвааг вернется в Миннесоту, и его пугало, что последнее флоридское расследование окончится неудачей – хладнокровный убийца избежит правосудия. Капитан дал понять, что считает дело Перроне тупиком и больше не выделит на него ни времени, ни людей.

Ролвааг часто воображал себе миссис Перроне: одна-одинешенька посреди океана, так яростно вцепилась в плывущий тюк, что ногти ломаются один за другим. Видение стало еще детальнее и навязчивее, когда Чаз Перроне принес в полицию и береговую охрану фотографии своей жены. Снимали на каком-то пляже, с Джои Перроне стекала вода. Муж прощелкал нездоровую иронию, а детектив заметил и теперь мог вообразить жертву Чаза – светлые волосы зализаны назад, на щеках серебрятся капли воды, – какой она, должно быть, вынырнула после долгого душераздирающего падения.

Минус улыбка. Джои Перроне не стала бы улыбаться после того, как муж выбросил ее за борт.

– Как вы думаете, что произошло в круизе, мисс Джуэлл? – спросил Ролвааг.

– Я знаю, чего не происходило. Моя подруга не прыгала и не падала. – Роза встала и закинула на плечо ремешок сумочки. – Я просто хотела, чтобы кто-то об этом узнал, только и всего. Чтобы вы подшили это к делу.

– Мы так и сделаем. Обещаю. Роза коснулась его руки.

– Пожалуйста, не сдавайтесь, – попросила она, – ради Джои.

У Ролваага не хватило духу ответить, что прижать Чарльза Перроне к ногтю можно только чудом.

По пути домой детектив заехал в библиотеку почитать про Эверглейдс. Странно, что человек, который питает столь явное отвращение к природе, стал изучать биологию, а потом нашел работу на мокром, кишащем жизнью болоте. Перроне даже не знал, куда течет Гольфстрим, и это вызывало некие сомнения в его познаниях. Идеалы его не менее подозрительны и грязны. В особенности Ролваага встревожила обмолвка Перроне насчет змей, на которых он наезжает на своем вонючем внедорожнике, а также беспечность, с которой Чаз отказался сдать в переработку бутылку из-под лимонада. И это человек, который заботится о судьбах планеты?

Как странно, что Чаз Перроне посвятил свою карьеру изучению органической жизни, хотя никакая жизнь, кроме собственной, его, похоже, не интересует. Но если разгадка – в печальной и запутанной судьбе Эверглейдс, то Ролвааг ее не нашел. Связь Перроне с этой негостеприимной дикой местностью оставалась тайной, а время истекало.

Возвращаясь домой, Ролвааг вспоминал свой неудачный брак, но так и не смог вообразить сценарий, в котором было бы возможно убийство. Правда, этим упражнениям мешала генетика: норвежцы – настоящие меланхолики, им незнакомы вулканы эмоций, которыми обычно сопровождаются бытовые убийства. С другой стороны, обычно Ролвааг не понимал преступников, которых отправлял за решетку, вне зависимости от рода преступлений. Застрелить уличного продавца мороженого из-за тридцати четырех баксов с мелочью было для него не постижимее, чем выбросить хорошенькую (и, по всем отзывам, верную) супругу за борт круизного лайнера.

Почему Перроне это сделал? Не из-за денег – не было ни выплат по страховке, ни наследства, вообще никакого куша. И не из-за любви – если Чаз хотел бросить жену и сбежать с одной из подружек, развестись было бы относительно просто и безболезненно. При разводах по взаимному согласию к недолгим бездетным бракам во Флориде относились формально. Более того, учитывая большое личное состояние миссис Перроне, она вряд ли потребовала бы алименты.