Искатель. 1984. Выпуск №5 - Мельников Виталий - Страница 19

Точка, точка, тире… тире, тире, точка — уходила в эфир морзянка.

«СИНДО, СЛЕД!..»

Полковник Унагами разложил на столе план Харбина. Вот он, квадрат, накладывающийся на Фуцзядань. Дома и лачуги, лавчонки и харчевни, тесно лепящиеся друг к другу, глухие дворы, узкие улочки, на которых двое рикш и те не разъедутся, — район, как сеть креветками, набитый китайцам. Красные лисы знали, в какую нору им забиться. Но чем хитрее упрятался зверь, тем большая слава охотнику, перехитрившему зверя. И он, полковник Унагами, чувствующий себя охотником, уже сейчас видит одну из промашек вражеских агентов.

— Подойди сюда, Синдо! — не поднимая головы, окликнул он сыщика-китайца, который, спрятав руки в рукава куртки, почтительно жался возле порога.

Китаец приблизился к столуy. Ладони его еще глубже ушли в рукава.

— Это — Фуцзядань, — положил Унагами длиннопалую руку на китайский район Харбина. — Наши специалисты установили, что где-то здесь действует вражеский передатчик. Фуцзядань — район китайский. Так что европейцы туда заглядывают только в поисках экзотических ощущений. Вот ты и порыскай по Фуцзяданю, потолкайся по базарам, посиди в харчевнях, порасспроси своих соплеменников, не попадались ли им на глаза странные белокожие, которых не интересуют ни гадальщики, ни тибетские врачи, ни сахарные булочки, ни дома любви и никакие другие китайские сладости.

И холодно уставившись в понимающие собачьи глаза, он бросил командным тоном:

— Словом, ищи, Синдо, может быть, нападешь на след!

ИЩЕЙКЕ ИЗМЕНЯЕТ НЮХ

Сергей жил в районе каботажной гавани со странным названием Ковш. По рекомендации своего прямого начальника Антона Луйка ему удалось снять за умеренную тату мансарду в домике, принадлежавшем госпоже Самсоновой — вдове царского генерала, зарабатывающей на жизнь шитьем мешков для англо-датской транспортной фирмы «Вассард». Своим жильцом госпожа Самсонова была вполне довольна вежливый, тихий, аккуратно платит за квартиру. Ну а если молодой человек время от времени проводит ночь вне дома, так на то он и молодой человек. В его возрасте и при холостом положении это простительно.

В тот день, как всегда по нечетным числам. Сергей ровно в пять подошел к окну мансарды. Внизу лежала пыльная улица, освещенная косыми лучами вечерний солнца. Никого, кроме кур, копающихся в пухлой пыли.

Сергей придвинул к окну качалку.

Заложив руки за голову и закрыв глаза, он легонько раскачивался и старался ни о чем не думать. Но попробуй не думать, если в тихом поскрипывании плетеной качалки слышится неотвязное — «придет — не придет, придет — не придет…»

Минут через десять Сергей встал и снова бросил взгляд за окно.

На ухабистой улице мало что изменилось. Только куры куда-то пропали, да пыль из красноватой стала пурпурной, а на скамеечке напротив дома сидел молодой китаец.

Это был рикша Лин. Впрочем, поди догадайся, что худощавый длинноногий китаец, покуривающим, сидя на лавочке под окнами тесового дома, — рикша, если Лин пришел налегке, оставив свой двухколесный экипаж где-то в надежном месте под присмотром верного человека.

Сергею все было ясно без слов. Лин пришел, значит, сеанс связи не отменяется. Но Лин сегодня без коляски. Значит, ему, Сергею, двигать в Фуцзядань своим ходом.

Сергей отворил форточку. Для Лина это было знаком, что его информация принята к сведению, а потому он, Лин, должен, не теряя времени, ретироваться.

Когда Сергей вышел из дому, Лина нигде не было видно. Но кто-кто, а Сергей знал, что он рядом, следует позади, как добрый ангел-хранитель.

Как обычно, Сергей прошел мимо переулка, в котором стоял дом господина Гу Таофана, миновал серый каменный особняк, еще два—три домика с высокими заборами, свернул в следующий переулок, прошагав его до конца, в первый раз оглянулся на долю секунды и юркнул в узкий лаз в заборе. По тропинке, вьющейся между кустами в зарослях шиповника, выбрался к знакомой уединенной фанзе.

Лю еще не приходила. Сергей присел на чурбак, врытый возле входа в фанзу, закурил.

В померкшем небе клочками тлеющей ваты алели облака, подсвеченные солнцем, упавшим за горизонт. По-маньчжурски быстро сгущались сумерки, а Лю почему-то все не было

Наконец с дорожки, ведущей к фате от дома господина Гу Таофана, донесся слабый звук шагов. Нет, не слабый — тишайший, почти сливающийся с шорохом деревьев. Наверняка это был кто-то из своих. И все-таки Сергей на всякий случай спрятал в пригоршне папиросу, докуренную почти до мундштука.

— Это я, Лин, — услышал он глухой шепот.

— Что произошло? Почему ты здесь?

— Хвост, — односложно ответил Лин. — За тобой увязался хвост, — несколько детализировал он свое объяснение.

— Не может быть.

— Ты меня знаешь, товарищ, и знаешь, что если я смотрю, то смотрю в оба. Еще на Торговой его увидел.

— Кого?..

— Не перебивай, товарищ, иначе я никогда не кончу. Еще на Торговой заметил, что за тобою слежка. Ты свернул на Сунгарийскую, и сыщик тоже. Улица была совершенно пустая. Только ты, я и он.

Сергей жадно затянулся догорающим окурком.

— Я его узнал, — продолжал Лин. — Это тот самый тип, которого приводили к японскому полковнику из Чанчуня. Помнишь, я тебе о нем рассказывал?

— Как же это я сам ничего не заметил? — огорченно вздохнул Сергей.

— И не мог заметить. Ты шел слишком быстро, а он вел слежку со знанием дела. Сразу видно, что не новичок. Когда ты нырнул в проулок на Рыбной, представился случай еще раз убедиться, что я не ошибся. Метался он по этой Рыбной как ненормальный. Туда — в шляпе, обратно — без шляпы. По правой стороне улицы — в куртке, по левой — с курткой через руку. Старые штучки. но долго я его не мог держать под наблюдением, нужно было предупредить кого следует, в том числе и тебя, конечно. Оставил его на Рыбной, а сам — на Сунгарийскую, перебросился несколькими словами с товарищем Гу — и к тебе…

Сергей в раздумье жевал мундштук погасшего окурка.

— Значит, на связь сегодня выходить не будем?

— Товарищ Гу полагает, что до самого страшного еще далеко. Во-первых, агент только напал на твой след, а где именно ты сейчас укрываешься, этого он не знает. Во-вторых, японцев прежде всего интересуют твои контакты. Они хотят пройтись тайком по всей цепочке, а когда доберутся до Дракона, вот тогда и сокрушат нас всех одним ударом. Сегодня этого не случится. Так считает товарищ Гу. А чтобы спутать японцам их карты, товарищ Гу предлагает такой план: ты уйдешь отсюда тем же путем, каким пришел. Только когда выберешься на Сунгарийскую, вместо того чтобы подниматься вверх по улице, спустишься по ней вниз, к реке. Там увидишь мостки, на которых прачки полощут белье. Возле мостков тебя будет ждать товарищ Чжао. Ты с ним незнаком, но он тебя знает в лицо. Чжао перевезет тебя в джонке на другой берег. Туда же будет переправлена твоя рация. Так что на связь ты выйдешь…

— А сыщик?

— Сыщик, естественно, увяжется за тобою, — мрачно отозвался Лин. — Но мы придумали ловушку, из которой ему не вырваться. Теперь я пойду, — добавил он. — Минут через пятнадцать уходи и ты.

Между тем окончательно стемнело. Выкурив еще одну папиросу, Сергей подождал ровно четверть часа, в обход кустов, вдоль забора, добрался до лаза, осторожно ступая, дошел до выхода из проулка. Прежде чем выйти па улицу, он, припав к стене, украдкой выглянул из-за угла.

Сыщик стоял за деревом, спиною к Сергею. Потом, вероятно, решив, что пора сменить наблюдательный пункт, не спеша перешел на другую сторону улицы. Выждав, когда сыщик повернется к нему лицом, Сергей вышел из проулка и походкой человека, задержавшегося в гостях, заспешил в сторону Сунгаринской.

За собою он слышал шаги. Чувствовал себя Сергей совершенно спокойно: все шло так, как запланировал товарищ Гу.

Между тем «ищейка» Синдо, прижимаясь к заборам и перебегая от дерева к дереву, крадучись преследовал свою добычу.