Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Скиталец - Хаггард Генри Райдер - Страница 29


29
Изменить размер шрифта:

– Заприте ворота, задвиньте засовы! – громко приказала Мериамун своим людям, и те побежали исполнять ее приказание, так что, прежде чем Елена дошла до дверей дворца, ворота были заперты.

– Держите чародейку, ведьму! – крикнула Мериамун, и воины скрестили свои копья, преграждая путь Елене, но та подняла свое покрывало и взглянула на них. Тогда руки их выпустили копья, и они смотрели на нее, пораженные ее красотой.

– Отоприте! – ласково сказала Елена, и все разом кинулись отворять двери. Одарив их улыбкой, она прошла, а за нею стража, Реи и сама царица Мериамун. Был только один человек, который не видал ее красоты, он старался задержать Елену в тот момент, когда она уже выходила из дверей. Теперь она уже подходила к воротам.

– Стреляйте в нее! Убейте эту ведьму! Если она пройдет в ворота, клянусь своим царским словом, каждый из вас умрет сегодня же! – кричала царица. Но только трое натянули свои луки, и то у первого из них порвалась тетива, у второго стрела сорвалась и вонзилась ему в ногу, а стрела третьего, уклоняясь от линии полета, пронзила сердце солдата, стоявшего ближе всех к царице, этот человек был тот самый, который пытался удержать Елену в дверях.

– Не приказывай своей страже стрелять в меня, – сказала странная женщина, – не то стрелы, предназначенные мне, вонзятся в твое сердце. Помни, что мне ни один мужчина не может нанести вреда! Эй, отоприте ворота и дайте пройти Хатхор!

И вся стража у ворот выронила свое оружие, ворота распахнулись настежь.

Она вышла, и все, кто тут был, пошли за нею, но вдруг она затерялась в толпе и исчезла.

Мериамун побелела от бешенства, поняв, что Елена-аргивянка, которая была ей ненавистнее всего на свете, ускользнула из ее рук. Обернувшись к тем, которые отворили дверь и пропустили Елену в ворота, разъяренная царица приговорила всех к немедленной смерти. Тщетно Реи, опустившись на колени, умолял ее пощадить их жизни, увещевая царицу, что от этого только произойдет горе и несчастье.

– Вспомни, – говорил он, – что постигло того сидонца, который осмелился поднять руку на богиню! Не убивай этих людей, не то недобрые вести смутят твой покой!

Но царица с бешенством взглянула на него.

– Слушай, Реи! Посмей повторить такие слова, и я, хотя раньше любила тебя, первого из слуг фараона, клянусь: ты первый умрешь! Уходи же с глаз моих, чтобы я не видела тебя! Не то я убью тебя тут же на месте. Отнимаю у тебя все твои почести и отрешаю от всех твоих должностей, отбираю все твои сокровища в мою казну! Уходи отсюда нищим и не попадайся мне больше на глаза!

Не прибавив больше ни слова, старик повернулся и бежал, бежал без оглядки, зная, что лучше было стоять перед львицей, у которой отняли ее детенышей, чем перед этой женщиной, когда она была в гневе.

За ним захлопнулись ворота, а начальника стражи, охранявшей ворота, потащили к тому месту, где стояла царица, и здесь, не прося пощады, так как душа его все еще была полна сознания красоты Хатхор, тот безмолвно принял смерть.

Реи, следивший издали за всем происходившим во дворе дворца, громко застонал: царица приказала продолжать казни. Но в этот момент с улицы донесся скорбный плач и слезы. Все с недоумением переглянулись, но вот послышались голоса: «Фараон вернулся! Фараон идет во дворец!» Вслед за тем раздался стук в ворота.

Теперь Мериамун, уже не помышляя более в казнях, приказала распахнуть ворота и двинулась навстречу фараону. Во двор вошел запыленный от дороги, истомленный и измученный человек, глаза его сверкали диким огнем безумия, волосы и борода были всклокочены, а лицо так изменилось, что с трудом можно было признать фараона Менепту, так оно было искажено выражением горя и ужаса.

Он взглянул на царицу, взглянул на убитых, лежавших у ее ног, и дико рассмеялся.

– А-а! – воскликнул он. – Еще мертвые! Разве нет конца смерти, нет предела ее жатве! Нет, здесь, как вижу, смерть поработала мало! Может быть, и ее рука наконец приутомилась! Покажи мне, царица, где твои убитые? Покажи мне, много ли их?

– Что сталось с тобою, Менепта? Что за странные речи слышу я от тебя! – сказала царица. – Та, которую называют Хатхор, сейчас прошла здесь, и это следы, оставленные ею на ее пути… Но говори, что такое с тобой случилось?

– О, я расскажу тебе все, царица! – продолжал фараон с горьким, душу надрывающим смехом. – Я расскажу тебе веселую повесть. Ты говоришь, что здесь прошла Хатхор, что это следы, оставленные ею на пути. Ну а я скажу тебе, царица, что тот, кого Апура называют Иегова, прошел там, по Чермному морю, и там лежит великое множество – это тоже след, оставленный им на его пути!

– Где же твои воины, весь сонм твоих воинов, Менепта? – воскликнула царица. – Отчего их не вижу я? Ведь осталось же хоть сколько-нибудь…

– Все остались, царица, все, только не в живых, а там… Только я один вернулся! Они же, как щепки, плавают теперь на волнах Чермного моря и тысячами лежат на его берегах… Коршуны клюют их очи, львы пустыни раздирают их тела, все они лежат несхороненные и шлют свои стоны морским ветрам. Слушай меня, я настиг непокорных Апура на берегу Чермного моря! Время клонилось к закату, густая пелена мрака отделила меня и мое войско от сонма Апура, так что мы не могли их видеть. Но всю ночь я слышал как бы топот десятков тысяч ног, скрип колес, блеяние стад и лязг оружия, голоса женщин и детей, а под утро увидел, что перед ними воды Чермного моря расступились и стояли, точно хрустальные стены, оставив между этими двумя водяными стенами сухое дно, по которому спокойно проходили Апура. Тогда я поднял своих военачальников и приказал своим воинам преследовать Апура; те, повинуясь моему приказанию, устремились за ними. Но колеса наших колесниц вязли в мокром песке, так что прежде чем все мои воины успели спуститься на дно моря, Апура уже вышли на тот берег. Вдруг, когда я последним из всех спускался на дно моря, грозный ветер, бушевавший всю ночь и все это время, внезапно стих, воды моря сшиблись со страшным шумом и потопили всех сынов Кеми со всеми их колесницами и конями. Я же успел повернуть своих коней и бежать назад. На мгновение мои воины, кони и колесницы всплывали, затем шли ко дну, а люди, точно щепки на хребтах волн, ныряли, пока их не выбрасывало на берег. Только один страшный вопль вознесся к небесам, и затем разом все смолкло: от всех моих сонмищ остался только я один, чтобы пересказать людям об этом.

Все слушавшие этот ужасный рассказ громко застонали от горя.

– И все будет так, – произнесла царица, – пока эта ложная Хатхор будет пребывать в нашей родной стране Кеми!

В это время снова послышался стук у ворот, и чей-то голос прокричал: «Отворите! Отворите! Посланный к царице, жене фараона».

Мериамун приказала отворить ворота, хотя знала, что посланный принес недобрые вести. Вошел человек, в глазах которого светился ужас, а уста заикались, так что он не мог выговорить ни слова. Царица приказала подать ему кубок вина, он выпил, и, упав на колени перед царицей, так как не узнал фараона, произнес, запинаясь:

– Пусть царица простит меня и отвратит гнев свой от меня! Вести мои недобрые. Многочисленное войско идет на город. Оно, войско, собранное со всех стран, от народов севера из страны Тулиша, из Шакалишу и Лику и от Шаирдана. Они быстро надвигаются, грабя и разоряя все по пути: там, где они прошли, не остается ничего, кроме опустошенных полей и курящихся развалин городов и селений да тучи хищных коршунов над телами людей!

– Ну, что же, все? – спросила царица с видимым спокойствием.

– Нет, Мериамун, жена фараона, не все еще! – продолжал гонец. – С войском этим надвигается еще и многочисленный и сильный флот из восточного устья Сихора, на судах сидит 12 тысяч отборного войска, лучших воинов Акуаиуша, сынов тех людей, что разорили Трою.

Громкий вопль вырвался у всех слышавших эту весть. Мериамун сказала:

– Вот и Апура покинули нашу страну, по вине которых, как вы говорите, обрушились на Кеми все несчастья и беды. Они бежали, эти Апура, а проклятье, тяготеющее над нашей бедной страной, осталось, и все так будет до тех пор, пока ложная Хатхор будет пребывать на земле Кеми.