На кухне моей бабушки: еврейская поваренная книга - Люкимсон Петр - Страница 51

Только хорошенько запомните: пончики – это не пита!

А вот и драники!

Ну вот – привел цитату из Шолом-Алейхема и сразу вспомнил картофельные оладьи и свою бабу Беллу, которая была великой мастерицей их готовить. Да-да, никаких пончиков-шмончиков моя баба Белла на Хануку не пекла, зато картофельных оладий у нее в доме в эти дни было с избытком. Правда, готовились они не на гусином жиру, а на подсолнечном масле – чтобы потом их можно было есть со сливочным маслом или сметаной.

Эти оладьи на идише называются «латкес», моя бабка звала их драниками, но суть от этого не меняется – латкес-драники были и остаются в еврейском мире таким же ритуальным блюдом на Хануку, как и пончики.

И потому я просто чувствовал бы себя виноватым перед читателем, если бы не привел рецепт драников – старый-старый рецепт моей бабушки Беллы.

Обычаи и традиции Хануки

В той стране, в которой мы все выросли, далеко не каждый еврейский ребенок знал, когда наступает Рош ха-шана, а когда – Йом-Кипур, многие из нас не имели никакого представления не только о Суккоте и Шавуоте, но и о Песахе. Зато о Хануке и о том, когда именно она наступает, знали и в самом деле многие еврейские дети. Потому что в вечер наступления Хануки дедушки и бабушки тихонько подзывали к себе своих внуков и, хитро прищурившись, совали им в руку двадцать, тридцать, а то и целых пятьдесят копеек.

– На, вот тебе «хануке-гелт»! – говорили они, и мы отходили в сторону, зажав в кулаке монетки и слегка ошалев от привалившего нам счастья.

Знаете ли вы, что можно было купить в начале 70-х годов прошлого века на пятьдесят копеек?! Да все что угодно! Серию новых негашеных марок в филателистическом магазине, шоколадный батончик за 33 копейки, две порции эскимо и одно фруктовое мороженное, две с половиной трубочки с кремом… Словом, пятьдесят копеек были в те времена целым состоянием! И самые умные из нас догадывались спросить: а что же это за такой хороший праздник – Ханука, в который детям следует давать деньги?! И тогда дед усаживал нас на колени и рассказывал о том, как давным-давно – в те времена, когда евреи жили на своей земле, – на нашу землю пришли захватчики. И они хотели сделать так, чтобы евреи забыли о том, что они евреи, перестали делать обрезание своим детям, справлять свои праздники. И не только наши враги, но и многие евреи решили, что будет совсем неплохо, если евреи забудут свои обычаи и станут такими же, как все остальные народы. Эти евреи призывали остальных покориться захватчикам. Но нашлись и другие евреи – те, которые решили, что нужно прогнать врагов с родной земли и продолжать молиться одному Богу – Тому Самому, который создал весь мир и кроме которого нет никаких других богов. И эти евреи, во главе которых стояли Матитьяху Маккавей и его сыновья, подняли восстание против оккупантов. Их было мало, а наших врагов – очень и очень много, они тогда считались самыми сильными в мире. Но евреи были умнее и отважнее их, и потому они победили. Наша столица Иерусалим была освобождена от врагов, а вместе с ней был освобожден и Храм, в котором мы молились своему единственному Богу. Однако когда Маккавеи вошли в оскверненный греками Храм, они увидели, что в Храме остался только один горшочек масла – такой маленький, что этого масла хватало только на то, чтобы наш священный светильник – менора – горел лишь один день. А для того, чтобы изготовить новое масло, нужно было целых восемь дней. Но Маккавеи все равно зажгли менору, и она горела именно восемь дней – ровно столько, сколько нужно было для приготовления нового масла. И это было самое настоящее чудо – чудо Хануки!

Никогда не забуду, как я вышел во двор, услышав этот рассказ в первый раз. Что там скрывать, до этого я даже немножко стыдился, что мы – не такие, как все наши соседи, что мы – евреи, а все евреи – может быть, и очень умные, но слабые и трусливые, и их всегда все бьют. Во всяком случае, каждый раз, когда я оказывался у бабы Беллы в Прилуках или у бабы Гени в Гродно, мне крепко доставалось от местных мальчишек. Но в тот декабрьский вечер я вышел на улицу другим человеком. Теперь я знал, что принадлежу к самому гордому и храброму народу – народу, горстка героев которого воевала против целых орд врагов и победила. Кровь потомка Маккавеев ударила мне в голову, и не знаю, что случилось бы в тот день, если бы эти пацаны тронули меня хотя бы пальцем. Но и они, видимо, почувствовали произошедшую во мне перемену, и потому не только не тронули меня, но и позвали с собой играть. Подлинный, великий смысл Хануки мне предстояло осознать много позже, но тогда я прочно усвоил, что антисемиты бьют нас и смеются над нами, пока мы сами втайне стесняемся того, что мы евреи. И еще – что давным-давно евреи были похожи на царя Леонида и его 300 спартанцев, про которых мы с папой смотрели фильм в кино…

А ведь началось все с «хануке-гелт» – ханукальных денег – одного из самых старых и прекрасных обычаев праздника Хануки. Так что, я думаю, не случится ничего страшного, если вы тоже дадите своим детям в канун Хануки несколько шекелей, долларов или рублей.

Но самым главным в дни Хануки является, разумеется, не поедание пончиков и не раздача «хануке-гелт», а зажигание ханукальных свечей – в память о великом чуде с горшочком масла. Причем главным тут является «пирсум ха-нес», то есть оповещение всех, кого только можно, о сотворенном в ответ на нашу верность и на наш героизм чуде. Поэтому, если строго следовать заповеди, ханукальный светильник нужно ставить у входа в квартиру, напротив мезузы. Но будет вполне достаточно, если вы зажжете ханукальные свечи у окна в той комнате, где обычно за столом собирается вся семья.