Еврейская диетология, или Расшифрованный кашрут - Люкимсон Петр - Страница 43

Война эта разразилась в начале 90-х, когда в Израиле как грибы после дождя стали появляться так называемые «русские», то есть некошерные магазины, ассортимент которых и в самом деле напоминал ассортимент московских продмагов времен застоя накануне празднования Нового года. Вслед за ними появилось и множество ресторанов с романтическими названиями «Русалка», «Березка», «Распутин» и др., где каждый желающий за умеренную цену мог съесть свиную отбивную или отпраздновать день рождения с поросенком, фаршированным гречневой кашей.

Появление всех этих заведений вывело из себя многих ревнителей еврейской традиции, и в ряде городов Израиля были зафиксированы поджоги некошерных магазинов. И хотя сторонников таких крайне агрессивных методов среди коренных израильтян было немного, значительная их часть изменила свое отношение к выходцам из СССР после появления таких магазинов с нейтрального и даже доброжелательного на откровенно враждебное. Но сами бывшие советские евреи и привезенные ими в Израиль их нееврейские супруги попросту не могли осознать причины этой враждебности, а все попытки разъяснить им эти причины наталкивались на стену непонимания. Репатрианты из СССР не могли, да и не желали понять, что значит соблюдение кашрута для национально-религиозной самоидентификации и сохранения исторической памяти еврейского народа. В их сознание не вмещалась мысль, что вывешенный в окне магазина аппетитный свиной окорок до глубины души оскорбляет чувства многих проходящих мимо евреев. Напротив, решения местных советов о запрете на деятельность некошерных магазинов в жилых кварталах и перенос их в промышленные зоны, попытки некоторых раввинов напомнить, что свинина запрещена евреям в пищу, и осудить тех, кто ее продает, предложение помещать на некошерных магазинах вывеску «Некошерно», подобно тому как над дверьми кошерных заведений висит вывеска «Кошерно» и т. д. – все это было воспринято новыми репатриантами из СССР как крайнее проявление религиозного диктата, попытка навязать им чуждый образ жизни. Таким образом, если для религиозных и части светских евреев свинина была символом антисемитизма, то для «русских» евреев она стала символом борьбы за их право жить так, как им нравится, и есть то, что им хочется.

В то же время приезд в Израиль такого огромного числа евреев и неевреев, не соблюдающих кашрут и вообще настроенных против всего, что связано с еврейской традицией, привел к усилению позиций той части израильского общества, которая давно придерживалась антиклерикальных взглядов, но оставалась в силу своей немногочисленности почти не замеченной израильтянами. Найдя в репатриантах из СССР естественных союзников, эти еврейские антиклерикалы развернули бурную деятельность во всех сферах жизни. В политике это проявилось в том, что антиклерикальная партия «Шинуй» неожиданно для всех набрала на выборах 1999 года 6 мандатов, а на выборах 2003 года – 15 мандатов, став четвертой по влиятельности израильской партией. В области экономики и торговли следствием усиления антиклерикалов стало появление в стране первой мощной сети некошерных магазинов «Тив-Там» и разрешение на продажу квасного в Песах.

Когда летом 2007 года известный российско-израильский бизнесмен Аркадий Гайдамак решил приобрести сеть «Тив-Там» и сделать ее кошерной, выходцы из СССР поспешили предать бизнесмена анафеме, заявив, что он пытается насильно заставить их есть кошерную пищу, ограничивает их потребительскую свободу и навязывает им свои взгляды. Понятное дело, что никого силой Гайдамак в обновленные им магазины «Тив-Там» загонять не собирался и если кто-то и пытался здесь кому-то что-то навязать, то как раз те, кто считал себя вправе указывать бизнесмену, что ему делать с купленной им сетью продуктовых магазинов. Словом, логики во всех этих претензиях не было никакой, как, впрочем, не очень много ее было вообще в этой войне между «свиноедами» и ненавистниками свинины. Более того – сама свинина, возможность ее свободной продажи стали для выходцев из России символом той светской культуры, которую они привезли из страны исхода, и права жить привычным, никем не навязанным образом жизни. Не случайно один из русскоязычных работников магазина «Тив-Там», признаваясь, что получает за свой труд гроши, заявил, что предпочитает и дальше жить без прибавки к зарплате, лишь бы сеть «Тив-Там» осталась некошерной, и он мог по-прежнему предлагать ее покупателям свиные окорока. Таким образом, этот человек явно чувствовал себя в «Тив-Таме» не рядовым продавцом, которого обсчитывает при расчете зарплаты работодатель, а работником идеологического фронта.

«Свиные войны» продолжаются в Государстве Израиль до сих пор – время от времени в том или ином городе Израиля вспыхивает некошерный магазин, а вслед за ним – и новые дебаты о том, что делать с торговлей свининой на Святой земле. Но стоит заметить, что за прошедшие с начала массовой репатриации из СССР в Израиль годы многие «русские» евреи перешли в этой войне на другую сторону баррикад. Так, согласно социологическому исследованию, проведенному в мае 2006 года институтом «Маагар мохот», 47 % репатриантов из СССР-СНГ в этот период в той или иной степени соблюдали заповеди кашрута и 58 % выступали против отмены кашрута в крупных продовольственных сетях и в столовых больших предприятий. В 1991 году подобное было просто трудно представить.

Но, как замечают израильские социологи, эти данные отнюдь не свидетельствуют о том, что «свиные войны» близятся к концу. Напротив, они доказывают, что среди самих выходцев из бывшего СССР идет поляризация и если часть репатриантов, словно очнувшись от многолетнего сна, возвращается к еврейской традиции, то другая часть от нее больше отдаляется. И отношение к соблюдению кашрута, как всегда, оказывается своеобразной «лакмусовой бумажкой» на принадлежность к еврейскому народу не только и даже не столько по крови, сколько по духу.

Часть 2 Практика кашрута

Глава 1. На еврейской кухне

Существует несколько признаков, по которым, оказавшись в незнакомом доме, можно почти безошибочно определить, живет ли в нем религиозная еврейская семья.

Ну, во-первых, это прибитая на косяке дверей мезуза – небольшая продолговатая коробочка, внутри которой спрятан пергамент с текстом главной еврейской молитвы «Шма, Исраэль!» – «Слушай, Израиль! Господь – Бог наш, Господь – один!».

В спальне об этом будут свидетельствовать две раздельные супружеские кровати, которые раздвигаются в дни, когда женщина становится ритуально нечистой, и снова сдвигаются вместе в тот вечер, когда она окунется в ритуальный бассейн – микву.

А вот на кухне о том, что ее хозяева – соблюдающие традиции евреи, говорят разделенная на две половинки раковина, печь с двумя духовками, кастрюли, сковородки и прочая утварь, на которой видны какие-то странные метки. И даже тряпки, предназначенные для мытья грязной посуды, лежат почему-то на этой кухне отдельно друг от друга по разные стороны раковины и тоже снабжены какими-то странными знаками.

Словом, почти повсюду в еврейском доме властвует принцип разделения одного от другого, и именно таким образом – через разделение несовместимых сущностей, согласно еврейской традиции, и реализуется принцип освящения дома, постоянного напоминания его обитателям о том, что они живут под неусыпным оком Творца мира.

Само слово «кадош», всегда и на все языки переводимое как «святой», в иврите в своем первом и буквальном смысле означает «отделенный», «выделенный для каких-либо специальных целей», то есть не такой, как все. И сами евреи, говорили мудрецы Талмуда, отделены от других народов теми заповедями и правилами поведения, которые все остальные малые и большие нации соблюдать не обязаны.

В области питания таковыми являются заповеди кашрута, и само устройство, сам непонятный, а подчас и незаметный постороннему глазу порядок расстановки вещей на еврейской кухне призваны обеспечить строгое соблюдение этих запретов – запрета на употребление в пищу каких-либо продуктов, объявленных Торой запрещенными для евреев в пищу, запрета на употребление крови, запрета на какое-либо смешение мясного и молочного и т. д.