Еврейская диетология, или Расшифрованный кашрут - Люкимсон Петр - Страница 13

Необычайно подробно разбирают еврейские источники и требования, которые предъявляются к ножу шойхета. Как уже говорилось выше, он должен быть абсолютно гладким, необычайно остро заточен и его длина должна быть как минимум в два раза больше длины горла животного. Любая, даже самая маленькая зазубрина делает такой нож некошерным. Перед началом забоя резник должен предъявить свой нож председателю религиозного суда, и тот должен удостовериться в том, что нож заточен до надлежащей остроты. Перечисляет Талмуд и различные способы такой проверки – с помощью ногтя, волоса, путем проведения ножа по воде или по тому, как преломляется на нем солнечный луч.

При этом Талмуд требует, чтобы нож резника имел только одно лезвие, а не был обоюдоострым. Требование это исходит из знания мудрецами человеческой психологии: имея обоюдоострый нож, резник может из лени заточить только одно из его лезвий, а затем в процессе забоя забыть, какой именно его стороной следует пользоваться, – и это сделает мясо забитых им животных некошерным. Вообще, если на ноже резника была обнаружена зазубрина уже в процессе забоя, то все забитые им в этот день животные объявляются падалью, так как невозможно определить, на каком именно этапе «шхиты», при забое какого конкретного животного – первого, второго, десятого и т. д. – возник этот дефект ножа.

Те же еврейские источники приводят случай, когда крохотная зазубрина на ноже резника была обнаружена при забое тринадцатой коровы. В результате мясо всех 13 забитых им с утра коров было признано некошерным и захоронено. Поэтому еврейское религиозное законодательство требует, чтобы резник проверял нож сразу после каждой произведенной им «шхиты».

Немалые споры у еврейских законоучителей вызывал вопрос о том, можно ли делать «шхиту» ножом, которым пользовались для своих приношений идолопоклонники или которым просто забивали до того некошерное животное? Рав Нахман из Вавилона был убежден, что таким ножом пользоваться нельзя, однако в итоге была принята точка зрения Равы бар Ханы, согласно которой, если такой нож пригоден для «шхиты», то его нужно просто тщательно вымыть. Правда, верхний слой мяса кошерного животного при разделке туши таким ножом придется срезать и выбросить. Точно так же поступают, если при «шхите» выяснилось, что животное было больным и нежизнеспособным – резник не должен выбрасывать нож, а может просто тщательно его вымыть, после чего с чистой совестью использовать для забоя следующего животного.

Чрезвычайно строгие требования, как уже было сказано, предъявляет иудаизм и к самому процессу «шхи– ты» – она должна быть максимально быстрой и совершенно безболезненной; такой, чтобы животное даже не успело осознать, что с ним происходит, и испугаться. Талмуд приводит пять характерных ошибок резника, которые могут сделать «шхиту» некошерной, то есть привести к тому, что не останется ничего другого, как захоронить тушу забитого животного:

Главным признаком правильно сделанной «шхиты» является, повторим, ее полная безболезненность для животного – настолько полная, что даже если резник производит «шхиту» докрасна раскаленным ножом, животное все равно не должно почувствовать боли, так как лезвие ножа перережет его жизненно важные органы и лишит способности ощущать боль еще до того, как вся остальная горящая часть ножевища соприкоснется с его тканями.

В связи со всем вышесказанным невольно возникает вопрос о том, кто, согласно еврейской традиции, имеет право заниматься ремеслом резника?

Почему Резник коллега Шубина

Понятно, что если забой животного в строгом соответствии с еврейской традицией является своего рода искусством, требующим от человека множества специфических навыков и знаний, то резником может быть далеко не каждый. И тем не менее трактат «Хулин» поначалу провозглашает:

Казалось, все так просто – «шхите» можно обучить любого и любому человеку ее можно доверять, кроме мальчика, которому еще не исполнилось 13 лет, глухонемого и душевнобольного. Последние ограничения тоже понятны: негоже подпускать ребенка к забою скота, так как, во-первых, это может воспитать в нем жестокость, а во-вторых, у него могут не выдержать нервы, дернуться рука – и вместо того чтобы сделать разрез на шее животного, он совершит «халаду» – проткнет ее ножом. То же самое может произойти с человеком, страдающим психическим заболеванием или эпилепсией. Ну, и, наконец, как в случае с ребенком, так и с психически больным и глухонемым человеком нельзя быть до конца уверенным в их намерениях – то есть в том, что они забивают животное исключительно для того, чтобы его мясо было использовано в пищу, а не с какими-либо другими целями.

Но обратим внимание: вроде бы проведение забоя можно доверить даже этим людям, если за правильностью, кошерностью их действий наблюдает опытный специалист.

Однако вскоре выясняется, что все ой как непросто. К примеру, если Талмуд в начале говорит: «Все могут…», то значит, и любого нееврея, если известно, что он уважает еврейскую традицию, можно обучить «шхите» и доверить ему кошерный забой животного. В качестве примера таких неевреев Пятикнижие приводит кутим – народ, переселенный Навуходоносором в Эрец-Исраэль, воспринявший у евреев веру в Одного Бога и начавший исполнять заповеди Торы. Поначалу евреи и в самом деле доверяли кутим, но потом выяснилось, что лишь часть из них и в самом деле строго соблюдает Тору, а часть соблюдает так, как ее понимает, – к примеру, молится идолу голубя, считая его зримым образом Бога. Но так как неизвестно, кто из кутим действительно исповедует монотеизм, а кто остался идолопоклонником, то еврейские мудрецы приходят к выводу, что неевреям произведение «шхиты» доверять нельзя.

Но можно ли доверять ее любому еврею?! Тоже нет – потому, что евреи – они ведь тоже очень и очень разные. Хватает среди них и тех, кто не очень крепок в вере, не придерживается многих предписаний Торы и позволяет себе употреблять некошерную пищу, то есть вопрос кашрута для него особой важности не имеет. Понятно, что такой еврей может произвести «шхиту» в соответствии со всеми требованиями еврейского закона. Но что будет, если во время «шхиты» он совершит ошибку, скажем, задержит на мгновение руку, слишком сильно прижмет лезвие к шее животного и т. д.?

Так как в глубине души он не считает вопросы кашрута принципиальными, то, вероятнее всего, он постарается сделать вид, что ничего особенного не произошло и выдать некошерное мясо за кошерное.