Вокруг Байкала за 73 дня - Бутаков Эрик Юрьевич - Страница 13

Время пролетело быстро, как и мы до вершины перевала. Зимовья нет. На вершине снег, глубокий снег. Тропа пропала в сугробах – ориентир – расстояние между деревьями, и то нет уверенности, что мы идем правильно по тропе. Темнеет. Если сейчас не разобьем лагерь, то через полчаса, не найдя зимовья, пожалеем об этом. Всё! Здесь! Нет сил и времени. По среди тропы. Пока светло ставим палатку, запаливаем костер (сухостоя много, но он сырой), сушимся, едим. Большой костер – может Мишу напугает? У нас есть пара фальшвееров: дергаешь за один конец – красный дым, за другой – яркое пламя. Веревки – метров тридцать. Вокруг лагеря ставим «ловушки» – веревка, а на конце наши факела. Миша ночью придет, нарвется, факел вспыхнет – у нас будет пара секунд выскочить из палатки с ружьём. Не зашнуровывая палатку, не разуваясь, почти не застегивая мешки, ложимся спать, зарядив ружьё и положив его стволами к выходу. Страшновато! Что делать? Это наш первый опыт самостоятельной жизни в дикой природе. Как мы были наивны, но тогда это было лучшее, из того, что могли предпринять. Уснули же, прижавшись к ружью и друг другу.

15.05.92

Холодное сырое утро. База ИСХИ. Спуск к Байкалу. Потерянный нож, нерпа, турбаза «Бухта Песчаная». Бухта Бабушка. Воспоминания. Обед, спирт, оленье мясо. Перенос стоянки. Душ из пластиковой бутылки

Всю ночь кто-то бродил рядом. Не слышно, но чувствуешь. Скорей бы утро! Я лежу в полудрёме и всё думаю, как бы обезопаситься. Что такое медведь? Зверюга. Боится же тех, кто больше объемом. Звери все объемов бояться: даром что ли ящерицы расщепериваются, тетерева и турухтаны надуваются во время брачных боёв. Надо было воздушных шариков взять. Много шариков, ярких, красных и других. Надуть, развешать по деревьям – для объема – не подойдет. Ветер их колышет – не подойдет. Или красные флажки, на худой конец. Волки же боятся флажков. Но шарики нести легче, но нужно надувать. Всякая чушь в башку лезет… Холодно. Палатка не зашнурована – дует. Высокогорье, ничего не сохнет, сна нет, сил нет. Горло болит, нос облазит, ноги стерлись, тело ломит. Скорее бы утро. Хреново всё!

Только-только светает. Спать не могу, развожу костер. Быстрее костер. Отогреваться и сушиться. Вова тоже не спит. Всё сушим (одежда парит), греемся, громко разговариваем. Чай, горячий крепкий чай и выстрел вверх пробуждает в нас уверенность. Да и солнце встает, отгоняя ночные кошмары. Хер ты нас возьмешь! Нас двое. Мы вооружены! Слышишь? Давай, рискни!

Вокруг палатки всю ночь шарахался лось. Это мы узнали часов в семь, когда совсем стало светло, и следы стали различимы. Одежда так и не высохла. Мерзко!

Два-три часа ходу нам не хватило вчера добраться до базы студентов ИСХИ. Вниз почти по тропе, а вообще-то в сугробах, мы добрались до озерка, где сразу чувствовалось присутствие бывалых браконьеров: надежные засидки на уток, искусственный солонец, подкормочные стога и кормушки. Изюбри бродят в кустах на берегу (увидев нас – растворяются в чаще). Места красивые и богатые, как на картинки, охотоведы молодцы – знают где базы разбивать. На базе тишина. Зимовье большое, просторное, грязное. Рядом стоящие деревья и щиты густо простреляны картечью. Под нарами, на чердаке, в сарае – везде: капканы, ловушки, петли, бутылки, кеды, тряпки, запчасти, мусор, очистки, стружка, шкурки, пяльцы, ржавые гильзы, мыльницы и что-то ещё, рассыпанное на полу. Надписи на стенах.

Мы выспались на нарах. Тепло – распогодилось. Часа два беззаботно спали.

Спуск с перевала к бухте Песчаной от базы ИСХИ обозначался различными зимними туристическими тропами (на деревьях прибиты ориентиры в виде зеленых ромбов и красных квадратов) Стоять на вершине перевала и смотреть в низ на огромный Байкал очень приятно – «весь мир у твоих ног!». Огромная чаша Озера с высоты кажется ещё более необъятной. Гордость переполняет сердца за свою идею покорить этого монстра. Сам же спуск – дело утомительное, так как работает другая группа мышц, которые моментально устают, скользко и порой приходится бегать змейкой, а с тяжелым рюкзаком это неудобно. Даже часто взлетающие рябчики не отвлекают внимания, и все равно поскользнешься.

Песчанка встретила нас плохой погодой, красивыми скалами и досадной информацией о том, что где-то при спуске Вова потерял нож. «Твою мать! Ну иди – ищи!» Я завернулся в телогрейку на окрашенной синей холодной лавочке на берегу и стал наблюдать, как нерпа своей черной башкой мотает из стороны в сторону выныривая между льдин. Уснул.

Бухта Песчаная

Володя разбудил меня через пол часа.

– Нашел нож?

– Нашел.

У домиков возился с трактором какой-то хрен, раскрашивая колеса и поглядывая на нас. «Пойду узнаю насчет ночлега» – сказал Вова и свалил. Я снова уснул.

– Пролетаем с ночлегом. Этот козел сказал, что тут вам не ночлежка. Деньги предлагал – не пускает. Что делать будем?

– Что делать? Пошли в Бабушку. Там переночуем. А этот урод пусть блатных ждёт – надеюсь, летом они сожгут тут пару домиков.

Перевалив за бугор, мимо ходульных деревьев, мы оказались в бухте «Бабушка». Бухта нашего детства. Красивее места нет на моей планете. Всегда вспоминал, как мы с Вовой тут мы отдыхали.

*** Тогда нам было лет по двенадцать. В спортивном лагере «Политехник» от Иркутского политехнического института нас премировали поездкой на Байкал за спортивные достижения (я выиграл кросс на 1 км, а Вова плавание на 50 метров, получили два торта). Человек пятнадцать студентов, которые тогда казались нам ужасно взрослыми, и мы два пацана, разбили лагерь здесь в Бабушке. У студентов были свои планы: гитара у костра, любовь, тыры– пыры, а нас привлекали скалы. Мы лазили по каньонам, гоняли уток, представляя себя индейцами, напевая шлягер тех лет: «Вновь, вновь золото манит нас, вновь, вновь золото, как всегда обманет на-ас!». Кружащие над головой коршуны дополняли картину, и скалы в глубине бухты мы окрестили «Каньон „Дель оро“ или золотой каньон». Тысячу раз мы могли сорваться со скал и после, вспоминая наше безрассудство ползать по скалам без страховки, мы часто удивлялись милости Проведения, сохранившему нам жизнь.

Рухнув на белый песок бухты, минут тридцать мы просто лежали, вспоминая каждый своё, наслаждаясь картинками детства и просто отдыхая.

Сегодня день отдыха. Перевал нас порядком вымотал – дальше не идем, разбиваем лагерь, отъедаемся, моемся, отдыхаем. Разбив лагерь, сварив изюбрятину, мы позволили себе даже выпить немного спирта и завалились спать. Тепло (пока день) и расслабуха после спирта полнейшая. Вова спит. Оставив проблемы на потом, прежде чем рухнуть рядом, берусь за дневник: