Брачный контракт - Александер Виктория - Страница 36

— Вы можете просто присудить мне очко, — с надеждой предложил Макс, — учитывая мое желание выполнить подобное задание.

— Вам и так досталось слишком много очков «за красивые глаза». Это очко вы должны заслужить.

— Мне кажется, с гусями я заслужил, — пробормотал Макс.

Пандора сморщила нос.

— А теперь мне приходится работать вместе с вами. Ужас!

Макс улыбнулся и объяснил, что ей надо делать.

Они работали каждый на своем участке, изредка обмениваясь репликами. Она всегда считала загоны для лошадей довольно маленькими, но сегодня они казались ей огромными, как Виндзорский замок. Наконец она выпрямилась, потянулась и глубоко вздохнула.

— Макс, мы еще не закончили?

Он огляделся, продолжая ворошить солому.

— Думаю, мы можем остановиться в любой момент, как только вы решите, что я заработал очко.

Пандора, вздохнув, оперлась руками о вилы и смотрела, как он работает;

С каждым движением мускулы на плечах и спине напрягались, четко обрисовываясь под рубашкой. Он закатал рукава рубашки, обнажив крепкие бронзовые руки. Пандора представила себя в их объятиях. Это были руки героя.

Ее героя.

— Почему вы пошли в армию? — внезапно спросила она.

— Странное место для разговора на эту тему. — Макс говорил, не глядя на нее. — Жизнь в английской армии, несмотря на роскошную форму и великую историю, делает чистку конюшен похожей на отдых в раю. В этом причина того, что наследников богатых фамилий никогда не посылают служить.

— Тогда почему вы пошли служить?

— Неверные представления о чести и долге перед родиной, привитые мне отцом.

— Он не пытался отговорить вас?

Макс покачал головой.

Мысль о том, что Макс подвергал свою жизнь опасности, вызвала тупую боль в груди Пандоры.

— Но моя мать не разделяла его взглядов. — Он неожиданно усмехнулся. — Она не одобряла также и большинство моих взглядов.

— Да? — Пандора заставила себя говорить как можно спокойнее. — Думаю, мне стоит познакомиться с ней.

— Боюсь, вам не удастся избежать этого.

— Это было ужасно?

Макс пожал плечами:

— В конце концов она примирилась с этим.

— Я не о вашей матери, — засмеялась Пандора. — Я о войне.

Макс, выпрямившись, посмотрел на нее:

— Вы действительно хотите знать?

Пандора кивнула. Ей нестерпимо хотелось понять, что сделало этого человека таким.

— Хорошо. — Макс вернулся к работе. — Мой полк присоединился к войскам Веллингтона перед битвой при Талавере.

— Это была великая победа.

— Как сказать. Вещи видятся совсем иными с линии фронта. — Он немного помолчал. — Мы потеряли почти пять тысяч человек, включая двух генералов. Есть огромная разница между солдатами и офицерами, и часто те, кто выполняет приказы, более всего искусны в военном деле. Но все равно тяжело терять своего командира, даже если он совершенно некомпетентен.

— Что?

— Многие офицеры покупают свое продвижение по службе. Нередко они ведут людей в атаку, не представляя, что надо делать. — Макс стиснул зубы. — Это смертельно — знать о военном деле меньше людей, подчиненных тебе.

— Поэтому вы предпочитаете всегда быть первым?

Он нахмурился:

— Возможно, это был суровый урок. Блестящий ли ты тактик или последний дурак, они обязаны выполнить твой приказ. И твоя ошибка может стать причиной их гибели.

— А у вас были подобные неудачи? — тихо спросила Пандора.

— Нет, и я каждый день благодарю Господа за это.Мне хватило ума понять, что я не безгрешен, и учиться всему, чему смог научиться.

— Но ведь вы заслужили награды. Вы были героем.

Макс равнодушно улыбнулся, словно это не имело для него никакого значения.

— Герой — очень относительное понятие. Я делал чуть больше, чем от меня ожидали. Мне удалось сохранить жизнь моим солдатам и помочь нескольким офицерам, а генералы это ценят.

Пандора поняла, что ей не дождаться подробностей, да она уже и не была уверена, что хочет их узнать.

— Вам неприятно говорить об этом?

Он покачал головой:

— Прошло так много времени. Мне кажется, это было в другой жизни. — Он чуть помолчал, словно решая, продолжать или нет. — Когда умер отец и я унаследовал титул, то по существующим законам мог уйти со службы. Так я и сделал. Я был единственным, кто мог следить за поместьем и остальным имуществом. Все же… — он нахмурился, — было тяжело бросать своих людей. Впереди их ждали нехватка еды и медикаментов, задержка жалованья, немыслимая жара или холод, болезни… — Макс тяжело вздохнул. — Я вернулся домой и попытался забыть обо всем. Лори тогда лез вон из кожи, чтобы помочь мне. — Он с хитрецой взглянул на нее. — Можете себе представить, что он считал лучшим лекарством.

— Могу, — пробормотала Пандора. Это был ее первый год «балов невест», и она смутно помнила Макса: темноволосый, красивый мужчина, очень беспокойный, но гордый.

— После кратковременного забытья ко мне вернулась память о погибших, об искалеченных телах и душах, и я, уехав в поместье, провел там почти год. Меня изредка навещал Лори, но чаще всего компанию мне составляла бутылка бренди. Мне потребовалось много времени на то, чтобы разобраться и понять, что я видел и испытал. Думаю, тогда я был почти сумасшедшим. — Его взгляд остановился на ее лице. — Это беспокоит вас?

Несмотря на боль в груди, Пандора улыбнулась:

— Думаю, это зависит от того, сумасшедший ли вы сейчас.

— О, здесь нет никакого сомнения. — Он улыбнулся ей в ответ. — Я встретил Шалунью с Гросвенор-сквер и заключил с ней это дикое пари. Какой человек в здравом уме сделал бы это?

— Ни один из моих близких знакомых. — Она хотела произнести нечто легкомысленное, но ее слова, казалось, обрели иное значение.

— А вы хотели бы, чтобы я был близок вам? — Он продолжал улыбаться, но глаза его потемнели.

Пандора облизала губы.

— Если вы выиграете, у меня не будет выбора.

— А если я проиграю?

Да, если вы любите меня.

— Но ведь вы не собираетесь проигрывать?

— Нет, — твердо сказал он. — Не собираюсь. — Он отвернулся и вновь принялся кидать сено.

Пандора несколько мгновений следила за ним, гадая, как могли бы сложиться их отношения, если бы не это пари. Были бы его ухаживания такими же, как у других?

Влюбилась бы она в него в этом случае?

Возможно, но это было бы не так волнующе.

Пандора вернулась к работе, лениво вороша сено, но мысли ее были заняты одним вопросом.

Любит ли он ее?

Макс поднял на вилах копну сена и отбросил в сторону. Работа требовала только физических усилий, и голова его была занята мыслями о состоявшемся разговоре.

Он никогда и никому не рассказывал о своей службе в армии. Сейчас, по прошествии стольких лет, он уже примирился с тем, что ему пришлось пережить. И все же он был потрясен тем, что может спокойно говорить о войне, ужасы которой долгое время преследовали его. Он исцелился.

Пандора, похоже, понимала его. В ее глазах застыл весь ужас его рассказов, но она не осуждала его. И даже когда он описал свое бегство от мира, то время, когда он как бы лишился разума, он увидел в ее глазах только сочувствие.

Она была даже более необычной женщиной, чем он думал.

Странно, что эта девушка смогла понять всю горечь его жизни того времени, ведь она никогда не испытывала подобного страха или лишений. А может быть, и не странно. Ведь он собирался провести с ней остаток своей жизни. Это была его любимая женщина.

Женщина, которую он любит.

Он должен был признать это, хотя бы только для себя.

Пари или нет, но хочет ли он, чтобы она стала его женой не любя? Достаточно ли будет только его любви?

Нет. Его сердце сжали ледяные тиски. Если он не завоюет ее любви, он проиграет навсегда.

Может ли она полюбить его? А может быть, это уже случилось? Ревность — верный признак, но он не был уверен, что это чувство вызвано любовью к нему. Он мог только рассказать ей о своих чувствах в надежде, что она ответит ему тем же.