Дитя из слоновой кости - Хаггард Генри Райдер - Страница 7

С этими словами Харут и Марут надели плащи и направились к двери. Я проводил их, так как Сэвэдж был сильно напуган змеями.

– Скажите, о люди из Африки, что все это значит? – спросил я, когда мы очутились во дворе.

– Ты сам себе ответишь на этот вопрос, когда будешь стоять перед Джаной, – сказал Харут. – А теперь не пытайся узнать больше. Ты, который в свой час узнаешь все.

– Не пытайся узнать больше, чтобы не было несчастья, – эхом повторил Марут, – ты, о Макумацан, который знает уже слишком много.

– Теперь вернись в дом, – продолжал Харут, – здесь страшный холод. Передай прекрасной леди этот свадебный дар Дитяти.

С этими словами он вручил мне сверток и исчез в темноте вместе со своим товарищем.

Я вернулся в гостиную.

– Они ушли, – сказал я лорду Рэгноллу, – и, уходя, передали свадебный подарок для мисс Холмс.

Кто-то подал ножницы, сверток был вскрыт, и в нем оказалось ожерелье из красных камней. Это было рубиновое ожерелье и, судя по работе, очень старинное. Быть может, оно украшало шею какой-нибудь знатной египтянки или статую дитяти Горуса, сына Изиды.

– Это то самое ожерелье, которое дитя из слоновой кости дало мне в видении, – спокойно сказала мисс Холмс, надевая подарок на шею.

V. НЕУДАВШЕЕСЯ ПОХИЩЕНИЕ

В эту ночь я не мог сомкнуть глаз. Может быть, от переутомления на охоте, или странных чувств, вызванных выступлением Харута и Марута.

Время шло; я лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к бою башенных часов Рэгнолла (я ночевал в замке). Разные мысли приходили мне в голову.

То мне казалось, что Харут и Марут просто пара заурядных плутов-арабов, каких я много повидал в африканских портах. То я думал о кладбище слонов и об огромной стоимости слоновой кости.

Потом я подумал о древних египтянах (меня всегда интересовала их история), поклонявшихся дитяти Горуса, мать которого, Изида, «владычица тайн», символизировалась луной на ущербе. И по странному совпадению у мисс Холмс на груди был знак, похожий на такую луну.

Вдруг меня охватил какой-то безотчетный страх – предчувствие, что с мисс Холмс непременно должно что-то случиться. Это чувство так овладело мной, что я встал, зажег свечу и поспешно оделся. У меня был всегда при себе заряженный двуствольный пистолет. Я осмотрел это оружие, вышел в коридор и встал за большими часами, глядя на освещенную луной дверь комнаты мисс Холмс. Прошло некоторое время. Я уже начал думать, в каком глупом положении рискую очутиться, если кто-нибудь случайно увидит меня. Вдруг дверь комнаты открылась, и на пороге показалась мисс Холмс, закутанная в пеньюар. Свет луны падал на ее лицо, и я понял, что она идет во сне.

На шее у нее было рубиновое ожерелье – подарок таинственной пары. Мисс Холмс как тень пересекла коридор и скрылась из виду. Я последовал за ней, стараясь как можно меньше шуметь. Мы спустились по витой лестнице и вышли в сад, где мисс Холмс, словно влекомая вперед какой-то таинственной силой, ускорила шаги и направилась к рощице, в которой я за день до этого стрелял голубей. Я следовал за ней под прикрытием кустарников. На миг я потерял ее из виду. Потом снова увидел уже под дубом: она стояла, протянув руки к медленно приближавшимся двум фигурам, закутанным в плащи. В этих фигурах легко можно было узнать Харута и Марута. В стороне виднелись очертания кареты, слышался нетерпеливый стук лошадиных копыт о мерзлую землю.

Я бросился вперед и встал между мисс Холмс и Харутом с Марутом.

Мы не обменялись ни словом, так как все трое боялись разбудить спящую девушку, зная, что ее пробуждение могло повлечь опасные последствия.

В руках моих противников блестели кривые ножи.

Я направил пистолет в сердце Харута. Перевес был на моей стороне: я мог застрелить обоих прежде, чем их ножи достанут меня.

– Ты победил на этот раз, о Бодрствующий в ночи! – тихо сказал Харут. – В следующий раз ты проиграешь. Эта прекрасная леди принадлежит нам, белому народу кенда, ибо она отмечена знаком молодой луны. Ее сердце услышало призыв Небесного Дитяти. Она вернется к нему. Теперь, пока она спит, уведи ее отсюда, о храбрый и разумный, так точно прозванный Бодрствующим в ночи!

Они ушли. Вскоре послышался стук колес удалявшейся кареты.

В первый момент у меня появилась мысль бежать за ними и подстрелить одну из их лошадей. Но тогда оставался только один заряд против двоих людей и, убив одного из них, я был бы безоружным перед другим. Кроме того, выстрелы могли разбудить мисс Холмс. Пришлось отказаться от преследования.

Я подошел к спящей, осторожно взял ее за руку и повел обратно в замок. Проводив ее до комнаты, я запер за ней дверь и, прислушавшись, убедился, что она улеглась в постель.

Теперь, уверенный, что мисс Холмс в безопасности, я сел за стол, стоявший в коридоре, и стал обдумывать, что делать дальше. Мой долг был немедленно уведомить о случившемся лорда Рэгнолла.

Но как это сделать, не всполошив весь дом и не вызвав лишних разговоров? Сначала надо разбудить м-ра Сэвэджа, – подумал я. Я не знал, где его комната, но вспомнил, что, проводив меня спать и поговорив со мной о змеях, он на всякий случай указал звонок, проведенный к нему.

Следуя вдоль провода и пройдя целый ряд лестниц и различных переходов, я наконец добрался до двери его комнаты и постучал в нее.

– Кто там? – спросил м-р Сэвэдж с дрожью в голосе.

– Я.

– Кто это «я»? «Я» может быть Харум и Скарум, или того хуже!

– Я, Аллан Кватермэн, идиот вы этакий, – прошептал я в замочную скважину.

– Анна? Что за Анна? Уходите! Поговорим завтра.

Я постучал в дверь энергичнее. Наконец Сэвэдж осторожно приоткрыл ее.

– Господи! – воскликнул он. – Что вы делаете здесь, сэр, в такое время с пистолетом в руках? Или, может быть, это голова змеи? – вскричал он, испуганно отпрянув назад.

– У меня важное и неотложное дело к его светлости, – нетерпеливо сказал я, – поскорее проводите меня к нему.

Мы направились в спальню лорда Рэгнолла.

– В чем дело, м-р Кватермэн? – спросил тот, зевая и приподнимаясь в постели. – Вам приснился кошмар?

– Да, – ответил я, и когда Сэвэдж вышел, рассказал лорду Рэгноллу обо всем.

– Господи! – воскликнул он, когда я окончил рассказ. – Если бы не ваше предчувствие и не ваша храбрость…

– Дело не в этом, – прервал я его, – вопрос в том, что нам делать теперь. Попытаться задержать этих людей, или станем молчать обо всем и будем настороже?

– Не знаю, что и сказать, – ответил лорд Рэгнолл, – если мы их поймаем, вся эта история будет как-то странно звучать на суде.

– Конечно, – согласился я, – но, по-моему, следует сейчас же осмотреть место происшествия, пока дождь или снег не уничтожил следы.

– Хорошо, – сказал лорд Рэгнолл, – мы возьмем с собой Сэвэджа. Это верный человек; он умеет молчать.

Пока лорд Рэгнолл поспешно одевался, я рассказал Сэвэджу о случившемся. Он слушал меня, затаив дыхание.

Убедившись, что мисс Холмс в своей комнате, мы спустились по витой лестнице и вышли в сад, тщательно запирая за собой все двери.

Уже рассветало. Мы без труда рассмотрели следы туфель мисс Холмс, моих ног, лошадиных копыт и колес кареты. Кроме того, мы нашли полотняный мешок, в котором оказалось арабское женское платье, предназначавшееся, очевидно, для мисс Холмс.

Когда Сэвэдж открывал мешок, к его великому ужасу оттуда выползла змея, вероятно, участница вчерашнего представления.

Описание всего этого, занесенное со всеми подробностями в памятную книгу лорда Рэгнолла, было подписано всеми нами.

В дальнейшем это дело было поручено опытным сыщикам, которым только удалось установить, что Харут и Марут с двумя женщинами своего племени, вероятно, взятыми для надзора за мисс Холмс, отплыли на пароходе «Антилопа» в Египет.

Но вернемся к мисс Холмс.

На следующее утро она вышла к завтраку как ни в чем не бывало, но была несколько бледнее обыкновенного.