Смерть зверя с тонкой кожей - Александер Патрик - Страница 40

Он двинулся в Питерсфилд пешком. Где-то на второй миле ему удалось остановить попутку. Не то, чтобы он спешил. Собственно до сумерек делать было нечего. Сумерки вообще странное время. Время, когда трудно сказать, подвижен объект или нет, жив или мёртв. Время нереальности. Время влюблённых – для них реальны только моменты, когда они вместе.

Нджала позвонил Дорис ещё до сумерек.

– Посылаю за тобой машину посольства. Тебя заберут в аэропорт и через час ты будешь здесь.

– Ты же говорил завтра или послезавтра. Я только что встала. Совсем никакая.

– Сделаем так: ты быстренько приезжаешь сюда. Тут тебя ждёт копчённая лососина и бутылка шампанского. Потом спишь часа два или три, если захочешь. А когда ты встанешь, вся такая красивая и свежая, примешь ванну и…

– Нет, любимый, не могу я, честно. На кусочки разваливаюсь.

– А ещё тебя тут ждёт маленький подарочек. Пятьсот фунтов.

– О, чёрт!

В это же время Эбботт звонил из гостиницы на телефонную станцию Питерсфилда.

– Хочу сообщить о неполадке на Питерсфилд 8548. Да, верно. Это горячая линия Министерства обороны, пожалуйста, займитесь ею немедленно. Спасибо.

Он взял такси, вышел в поле в полумиле от Лейфилд-холла, и маскируясь среди зарослей, добрался до берега ручья. Там он нашёл место, откуда открывался хороший обзор главных ворот и проходной.

Смеркалось. По рассказам Дорис, прожектора включат только через полчаса.

Эбботт упаковал часы, компас, пистолет, кобуру и запасную обойму в пластиковые мешки, надёжно закрыл их и рассовал по карманам плаща. Он ждал.

Примерно через десять минут к главным воротам подъехал почтовый фургон.

Ворота открылись, оттуда появились трое бойцов спецотдела во главе со смышлённым сержантом Робертсом.

Водитель фургона, молодой детина агрессивного вида, опустил окно.

– Да? – сказал Робертс.

– Телефонная служба. Вы сообщали о неполадках со связью.

– Минутку, пожалуйста.

– Я не собираюсь торчать тут всю чёртову ночь.

– Не могли бы вы подождать, сэр? – он обернулся к одному из своих людей и тихо приказал: «Проверь в доме».

Водитель вылез наружу.

– Послушайте, – сказал он, – это – срочный вызов. Горячая линия Министерства обороны или что-то такое. И я хочу покончить с этим как можно быстрее, понимаете? У меня свидание. С девушкой.

Боец вернулся и что-то прошептал на ухо Робертсу.

– Вы не могли бы ненадолго пройти в проходную, сэр? Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

– Вопросов? Каких вопросов? Вы о чём?

– Фургон, приметы которого соответствуют вашему, был угнан сегодня днём.

– Угнан? Хотите сказать, что я почтовый фургон угнал? Послушай, болван, да ты на номера посмотри.

– Сменить номера несложно. Итак, вас не затруднит пройти сюда?

Робертс уже держал его за руку.

– Да прям щас, – заорал детина, пытаясь вырваться. На него навалились все трое.

Пока отбивающегося детину волокли через ворота, Эбботт, скрытый сгущающимися сумерками, пересёк дорогу и нырнул в канаву, ведущую под арку. Вода оказалась ледяной.

Очень медленно и осторожно он подобрался к арке и осмотрел её. Как и ожидалось, на обеих сторонах обнаружились электронные датчики, вмурованные в стену в дюйме от воды.

Эбботт сделал глубокий вдох, нырнул и плыл почти касаясь илистого дна, пока не миновал арку. Потом всплыл, бесшумно выбрался из ручья и спрятался в кустах. Высушил платком руки, подождал, пока не успокоится дрожь. Вынул компас, пистолет и всё остальное, мешки набил камнями и утопил. Предосторожность может и излишняя, но не помешает. Снял плащ, спрятал под кустами, присыпав сверху листьями.

Надел кобуру, осмотрел пистолет и обоймы. Всё сухо. Как и часы и компас. Положил пистолет в кобуру, компас и обойму – карман. Надел часы.

Потом услышал приближение патрульных с собаками и залёг. Следующий патруль попался ему рядом с зарослями рододендронов. Он пропустил и его. Интервал – пятнадцать минут, как и рассказывала Дорис.

Он прошёл уже четверть мили, когда услышал лай – вначале одной собаки, потом присоединились остальные. Так, нашли плащ.

В летнем домике сержант Клиффорд сказал другому бойцу:

– Творится что-то. И им не нравится.

– Да они по любому пустяку гавкают. А там ещё и драка у ворот.

Короткое затишье, потом опять лай. Одна из собак завыла.

– Мне тоже не нравится, – сказал Клиффорд, – Пойду, посмотрю.

Эбботт наблюдал за ним из зарослей. Клиффорд обошёл здание, поравнялся с патрулём, обменялся парой слов с патрульным и вернулся в домик.

К тому моменту лай и вой прекратились. Но тишина Клиффорда не радовала. Чудилось в ней что-то угрожающее.

– Что-то творится, – повторил он, – не знаю, что, но какого-то чёрта там творится.

Боец что-то буркнул в ответ. Клиффорда он не любил, как, впрочем и все остальные.

Как только Клиффорд и патруль скрылись из виду, Эбботт стремительно пересёк дворик, взбежал по ступенькам и позвонил в массивную дубовую дверь.

Открыл Шеппард.

– Добрый вечер, – вежливо сказал Эбботт.

Прямо перед собой Шеппард обнаружил дуло «Магнума.357», наведённого очень твёрдой рукой. Зрелище могло напугать человека и смелее, чем Шеппард, а он трусом не был.

Эбботт вошёл и закрыл за собой дверь.

– Пистолет, – скомандовал он, – двумя пальчиками, знаешь, как в кино.

Шеппард передал ему пистолет, Эбботт отправил его в карман.

– Теперь навестим Нджалу. Я в двух шагах позади тебя, так что без этих приёмчиков, которым на курсах учат. Без позвоночника останешься.

Наверх по ступенькам Шеппард шагал, как по тонкому льду. Эбботт следовал за ним.

Охранник, сидевший у входа в номер Нджалы, увидел Шеппарда и кого-то с ним. Пистолета он не замечал – пока Эбботт не скомандовал Шеппарду отойти в сторону.

– Не нужно подвигов, сынок, – попросил Эбботт, – просто встань и стой.

Охранник поступил, как ему было сказано.

– Забери оружие и наручники и передай мне, – сказал Эбботт Шеппарду, – И постарайся, чтобы я не нервничал.

Шеппард передал ему и то, и другое.

– Отойдите подальше от двери, джентльмены. Не нужно сцен.

Они отошли. Эбботт подошёл к двери, прислушался. Ему не хотелось тревожить Нджалу. Потом осторожно подошёл к Шеппарду, оценил дистанцию и вдруг будто взорвался. Молниеносный удар пришёлся Шеппарду прямо в солнечное сплетение.

Тот коротко икнул и рухнул, как подрубленный. Слышался только придушенный хрип. Суперинтендант судорожно ловил ртом воздух, а цветом лица быстро начинал смахивать на удавленника.

Эбботт наклонился над ним.

– Жена передать просила, – приветливо сообщил он, – на память.

Он вернулся к двери, снова прислушался, вошёл и бесшумно запер её за собой.

Нджала не поднимая головы работал за своим столом, у западного окна. Он был погружён в работу и не желал отвлекаться на посетителей. Щелчка запираемого замка он то ли не слышал, то ли не придал ему значения.

– Поставь на стол, Артур. Можешь налить чашечку себе.

Он вернулся к работе.

– Это не Артур, – сказал Эбботт.

Нджала наконец поднял голову, увидел его, пистолет.

– Вы Уилсон, – вздохнул Нджала, – то есть тот, которого мы знали, как Уилсона. Человек, который намерен убить меня.

Он помолчал, усмехнулся.

– Чем могу быть полезен? – поинтересовался он, – кроме своего трупа?

При всех недостатках Нджалы, трусость в их число не входила.

– Задёрните шторы.

Снаружи уже стемнело и в комнате горел свет.

Пока Нджала опускал штору на западном окне, Эбботт сделал то же с окнами, выходившими на юг. Он не хотел, чтобы их видели снаружи.

– Сядьте. Обе руки на стол.

Нджала уселся. В среднем ящике находился пистолет. Очень медленно он стал выдвигать ящик – коленями. Поддерживая в то же время беседу, чтобы заглушить шорох.

– Пить будете? – светски поинтересовался он, – Джин, виски, водка, ещё что-нибудь?